Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями] - Александр Широкорад

От Кашина союзники пошли к Торжку, взяли его, и Михаил Александрович посадил там своих наместников, но в Петров пост к Торжку подошли давние союзники — новгородцы, и наместники Михаила со своим небольшим конвоем бежали из города. Тогда новгородцы отыгрались на тверских купцах. Узнав об этом, князь Михаил 31 мая 1372 г. вернулся к Торжку. Навстречу ему вышло новгородское войско. В этом бою новгородцы были наголову разбиты, а их воевода Александр Абакумович убит. Разгневанный Михаил сжег Торжок, а затем двинулся к Любутску, где стояла рать Ольгерда.

Через несколько дней после соединения тверичей с литовцами к Любутску скрытно подошла рать Дмитрия Ивановича. Москвичи внезапно атаковали и разгромили литовский сторожевой полк. Основные литовские силы и их русские союзники отошли за естественную преграду — крутой и глубокий овраг. Москвичи подошли к оврагу с другой стороны и так стояли несколько дней. В конце концов стороны заключили перемирие «от Спожина заговенья до Дмитриева дня» (с 31 июля по 26 октября 1372 г.). Договор был заключен от имени Ольгерда, Кейстута и великого князя Смоленского Святослава Ивановича; в него включены также были тверской князь Михаил, брянский князь Дмитрий и те князья, «которые будут в имени Ольгерда и Святослава Смоленского». Трое рязанских князей (Олег, Роман и Владимир Пронский) находились на стороне Дмитрия Московского. Ольгерд поручился, что Михаил Тверской вернет все награбленное им в Московских землях и отзовет оттуда своих наместников. Если же Михаил во время перемирия начнет грабить Московское княжество, то князь Дмитрий волен разделаться с ним и литовские князья за него не вступятся. Дмитрий Иванович добился также для себя права покончить с Михаилом с помощью татарского хана: «А что пошли в Орду к царю люди жаловаться на князя Михаила, то мы в божьей воле и в царевой: как повелит, так мы и будем делать, и то от нас не в измену».

Далее по-прежнему происходили мелкие дрязги между Москвой и Тверью, но я их опускаю, поскольку литовские войска в них не участвовали. Однако союз Твери с Литвой не только не был разорван, но и окреп вследствие бракосочетания дочери Ольгердова брата Кейстута Марии и сына великого князя Михаила Александровича Ивана. Венчание состоялось в Твери летом 1375 г.

В следующем, 1376 г. Дмитрий Иванович послал своего двоюродного брата Владимира Андреевича с войском к Ржеву. Рать три дня простояла под стенами, город так и не взяла и отошла, предварительно разграбив и предав огню посад. Но ожидаемого в Москве ответного похода литовцев не было, так как в 1377 г. скончался князь Ольгерд. Замечу, что перед смертью Ольгерд принял монашеский сан и переменил мирское православное имя Александр на монашеское Алексей.

Смерть великого князя Литовского Ольгерда

Глава 6. ВОЙНЫ ВИТОВТА И ЯГАЙЛО

После смерти Ольгерда великим князем Литовским стал его сын Ягайло (православное имя Яков). Его дядя Кейстут, князь Троке кий (Тройский), без колебаний присягнул племяннику. Однако у Ольгерда был еще и старший сын, Андрей, который по феодальному праву должен был наследовать отцу. Он княжил в Полоцке и после смерти Ольгерда заявил было свои права на престол, но, не получив ниоткуда помощи, вынужден был уступить Ягайло. Андрей лишился своего удела, бежал в Псков, где псковичи посадили его на княжение с согласия великого князя Дмитрия Ивановича, к которому Андрей ездил в Москву.

Московский князь решил воспользоваться смутой в Литве, и в 1379 г. Андрей Ольгердович вместе с серпуховским князем Владимиром Андреевичем и московским воеводой Дмитрием Михайловичем Волынским двинулись на Литву, взяли города Трубчевск и Стародуб, разграбили многие городки и села и возвратились с большой добычей.

Сын Ольгерда Дмитрий, князь Трубчевский, не сопротивлялся московским полкам. Он покинул город вместе с семьей и боярами, поехал в Москву и стал служить великому князю Московскому — как выразился летописец, «урядился в ряд и крепость взял». Дмитрий Иванович принял его хорошо и дал в удел город Переяславль со всеми пошлинами.

Усобица между Ягайло и Андреем Ольгердовичами почти не сказалась на жизни Литовского княжества. Но через некоторое время началась куда более сильная усобица между Ягайло и Витовтом.

В Полоцке после изгнания Андрея Ольгердовича княжил сын Кейстута Андрей по прозвищу Горбатый. Ягайло и его фавориту Войдылло хотелось отнять эту волость у Кейстутовича и отдать ее Скиригайло — родному брату Ягайло.

Скиригайло (Скиргайло) был сыном Марии Александровны Тверской. Как и отец, он наряду с православными обрядами не брезговал и языческими. В литовской глубинке это лишь прибавляло ему популярности, но в Полоцке выполнение языческих обрядов кончилось для Скиригайло печально. Разъяренная толпа горожан привязала князя задом наперед к старой кляче и под свист и улюлюканье погнала ее к городским воротам. В Придвинье еще и сейчас жива поговорка: «Поехал, как Скиригайло с Полоцка». Наука пошла Скиригайло на пользу: вернувшись через несколько лет в Полоцк как великокняжеский наместник, он крестился, принял православное имя Иван и вел себя как примерный христианин.

Великий князь Литовский Ягайло выслал в Псков против Андрея Кейстутовича войско, к литовцам присоединились и немцы, но полочане объявили, что скорее сдадутся немцам, чем Скиригайло, и отразили все приступы литовцев.

Князь Кейстут, узнав о полоцких событиях, пожаловался своему сыну Витовту на Ягайло: «За Войдылла отдал мою племянницу, уговорился с немцами на мое лихо, а вот теперь с кем мы воевали? С немцами? А он с ними заодно добывает Полоцка». Витовт ответил, что не верит в такое коварство Ягайло, и выехал в Дрогичин, а оттуда—в Гродно. Однако старик Кейстут не разделял сомнений сына и решил для собственной безопасности опередить Ягайло. Он неожиданно явился с большой ратью под стенами Вильно, занял город, взял в плен Ягайло со всем семейством, захватил все грамоты, в том числе и последний договор Ягайло с немцами. Ягайло был вынужден обещать никогда не воевать против Кейстута, и тогда его отпустили в Витебск.

На некоторое время великим князем Литовским стал Кейстут, но вскоре Ягайло удалось обманом захватить Кейстута и Витовта, и через пять дней старый дядя был удушен в тюрьме. А тяжелобольного Витовта и его жену Анну Ягайло вывез в Крево, где держал под усиленной стражей. Витовт вскоре поправился, но посчитал нужным еще попритворяться хворым. Жена ежедневно навещала его вместе с двумя служанками. Наконец она получила от Ягайло разрешение только для одной себя ехать в Моравию. В ночь перед отъездом Анна пришла проститься с мужем и задержалась у него дольше обычного: в это время Витовт переодевался в платье одной из служанок, Елены, которая осталась вместо него. Витовт спокойно вышел с женой из тюрьмы, нашел лошадей, высланных из Волковыска от тамошнего тиуна, и вскоре был в Слониме, оттуда поехал в Берестье и на пятый день был в Полоцке. Елена, не вставая с постели, так хорошо изображала больного князя, что только на третий день Ягайло доложили о его бегстве. Разгневанный князь велел убить служанку.

Смуты в Литве дали возможность Дмитрию Ивановичу заняться землями Орды. В 1380 г. ему удалось разбить войско хана Мамая. Замечу, что в этой битве отличились два сына Ольгерда — Андрей и Дмитрий. О защите Москвы литовским князем Остеем в 1382 г. от орды Тохтамыша уже говорилось.

В «Истории России с древнейших времен» СМ. Соловьева говорится, что рязанский князь Олег «спешил войти в переговоры с Мамаем и с Ягайлом литовским. Говорят, будто Олег и Ягайло рассуждали так: „Как скоро князь Димитрий услышит о нашествии Мамая и о нашем союзе с ним, то убежит из Москвы в дальние места или в Великий Новгород или на Двину, а мы сядем в Москве и во Владимире; и когда хан придет, то мы его встретим с большими дарами и упросим, чтоб возвратился домой, а сами, с его согласия, разделим Московское княжество на две части — одну к Вильне, а другую к Рязани, и возьмем на них ярлыки и для потомства нашего“». Ягайло собрал большое войско и двинулся на помощь хану, но опоздал: Дмитрий Донской уже разбил Мамая. Приблизительно так писали в советских школьных и вузовских учебниках по истории.

На самом деле у советских историков не было достоверных данных о походе и намерениях Ягайло. Литовский князь действительно шел к Дону, но не через находившуюся под его властью Северскую землю, а через владения союзников Дмитрия Донского — черниговских князей. Естественно, что через враждебные земли литовское войско шло с боями.

Видимо, Ягайло и не торопился соединиться с Мамаем, ему было гораздо важнее использовать сложившуюся ситуацию для укрепления своего влияния в землях бассейна верхней Оки. В «Летописной повести» говорится, что литовцы «не поспеша… на срок за малым, за едино днище или менши», то есть находились на расстоянии одного дневного перехода от места сражения. А по «Сказанию о Мамаевом побоище» выходит, что Ягайло дошел до Одоева, находившегося в 140 км от Дона, и, узнав о выступлении войска Дмитрия Донского к Дону, «пребысть ту оттоле неподвижным».