История Российской прокуратуры. 1722–2012 - Александр Звягинцев

Тайная экспедиция, которой по-прежнему руководил генерал-прокурор, выносила приговоры, напоминающие «самые темные страницы русской истории». Здесь засекали даже насмерть. Такая участь постигла, например, братьев Петра и Евграфа Грузиновых.

По указу его императорского величества самодержца Всероссийского… по предложению господина генерала от инфантерии, генерал-прокурора и генерал-провиантмейстера и кавалера Обольянинова, в коем изображено: «По дошедшим к его императорскому величеству сведениям, что в Лифляндской губернии существуют партикулярные лезебиблиотеки (т. е. библиотеки для чтения. — Авт.) государю императору благоугодно было высочайше повелеть, дабы нигде и никаких законопротивных книг не было; если же найдены будут где сумнительные, таковые препровождать в ценсуру… Находящийся близ Дерпта в Рендене пастор Зейдер не только имеющихся у него книг не представил куда следует и не объявил о существовании у него лезебиблиотеки, но и раздавал из оной для чтения сумнительные и уже запрещенные, о чем рижская ценсура усмотрела из газет, в Дерпте печатаемых, а сим самым и преступил он Высочайшее повеление. Посему его императорское величество Высочайше повелеть соизволили: книги у пастора Зейдера опечатать и прислать к господину генерал-прокурору… По привозе пастора Зейдера, отобрав у него объяснение, господин генерал-прокурор имел счастие всеподданнейше докладывать его величеству и получил высочайшее повеление судить его, яко преступника законов, и, наказав телесно, сослать в Нерчинск на работу».

В исполнение такового высочайшего его императорского величества повеления на основании законов определено… сказанного пастора Зейдера… наказать телесно кнутом двадцатью ударами и сослать в Нерчинск в работу, и в Санкт-Петербургское губернское управление сообщить, дабы благоволено было привесть решение сие в надлежащее исполнение, и о всем том предварительно всеподданнейше доложить его императорскому величеству посредством господина генерал-прокурора.

Аллегория на императрицу Екатерину II с текстом «Наказа». Гравюра П. Шоффара по рисунку Ш. Монне

Апофеоз Екатерины II. Гравюра XIX века

Триумф Екатерины. Аллегория на путешествие императрицы Екатерины II в Крым. Гравюра Ж.-Ж. Аври Старшего по оригиналу Ф. де Мейеса

Емельян Пугачев. Гравюра XVIII в.

Глава III. В двух ипостасях

В России начало каждого нового столетия обычно связано с ожиданием реформ. XIX век не был исключением. Царствование Павла I закончилось дворцовым переворотом и убийством императора. На престоле оказался сын — Александр Павлович. С его именем связан новый этап в развитии российских органов юстиции.

Окруженный честолюбивыми, жаждущими деятельности молодыми людьми, Александр I провел целый ряд преобразований, которые вселяли надежду на дальнейшее укрепление могущества обширной империи, расцвет культуры, науки и искусства. Среди них одно из важнейших — учреждение в России министерств.

«Мы заблагорассудили, — сообщалось в Манифесте от 8 сентября 1802 г., — разделить государственные дела на разные части, сообразно естественной связи между собою, и для благоуспешнейшего течения поручить оные ведению избранным министрам…»

Портрет Александра I. Неизв. худ. 1800-е гг.

Учрежденное Министерство юстиции стало создаваться на базе канцелярии генерал-прокурора. В его задачи в те годы входило управление судебной системой, осуществление надзора за деятельностью судебных учреждений, охрана земельных прав дворянства, проводимая путем надзора за судебно-межевыми делами и т. д. Кроме того, оно принимало самое непосредственное участие в разработке и законопроектов.

В целях обсуждения, в Сенате «важнейших» дел и обеспечения «единства» действий генерал-прокурора и подчиненных ему обер-прокуроров при Министре юстиции была создана Консультация (совет) обер-прокуроров.

Сотрудникам ведомства, во время реализации своих полномочий, предоставлялось право просматривать определения Сената, доклады обер-прокуроров, протесты губернских прокуроров на решение судов и т. д.

В отличие от других министерств, полномочия служащих министерства юстиции как, впрочем, и самого министра юстиции, генерал-прокурора Манифестом четко прописаны не были. В нем лишь определялось, что прокурорам «впредь до особого определения» следует действовать «на основании инструкции генерал-прокурора». И такая инструкция для прокуроров была разработана и 22 сентября 1802 года направлена на места.

Следует признать, что статус нового руководителя ведомства был весьма двойственный, противоречивый. С одной стороны министр, как генерал-прокурор, действовал на основании прежних инструкций, с другой, он уже как министр, сам находился под контролем Сената. У генерал-прокурора, как отмечалось ранее, осталось исполнение обязанностей при Сенате и руководство местной прокуратурой. Правда это руководство теперь стало носить более конкретный характер и безусловно сплотило органы прокуратуры, а также положительно сказалось на поднятии уровня и авторитета подчиненных прокуроров.

Герб рода Державиных

Большое значение в определении роли и места прокуратуры сыграла «Высочайше апробованная инструкция» или «Циркулярный ордер», которую 22 сентября 1802 года подписал и направил на места первый генерал-прокурор России. Это был великолепно составленный документ, отличающийся не только своей концептуальной определенностью, но и четкостью выражений, и доходчивостью. И это неудивительно — ведь ее писал сам Г. Р. Державин!

Инструкция, в частности, ориентировала прокуроров: «наблюдать не происходит ли где кому пристрастных допросов, бесчеловечных истязаний, притеснений»; добиваться «чтобы следствие приведено было в надлежащую ясность, точность и окончено с совершенным беспристрастием»; тщательно «смотреть за правосудием», а по делам гражданским за «сохранением формы и порядка судопроизводства».

Аппарат министерства был невелик — с 1831 года и вплоть до 1864 года он насчитывал всего 108 человек.

Перемены были ощутимы. И естественно не все прокурорские работники их одобряли. Генерал-прокурор А. А. Беклешов, будучи второй раз назначенным на эту высокую должность, реформы не поддержал. Привыкший быть единственным «оком» государя, он не пожелал стать всего лишь одним из министров. Посчитав, что его полномочия сильно урезаны, ушел в отставку.

Первым министром юстиции с одновременным исполнением обязанностей генерал-прокурора и руководством всей прокурорской системой был назначен знаменитый поэт Гаврила Романович Державин.

В ведение министра юстиции было передано управление судебной частью и обязанности генерал-прокурора. В Высочайшем указе Правительствующему сенату говорилось: «Министром Юстиции или Генерал-прокурором повелеваем быть Действительному Тайному Советнику Державину, предоставляя впредь назначить ему Товарища». Спустя несколько дней Державин был приведен к присяге в Сенате.

Державин Гаврила Романович

(1743–1816),

действительный тайный советник, выдающийся поэт

Родился в Казани в дворянской семье. Первое время учился дома, затем в Казанской гимназии. В 1762 начал службу рядовым в лейб-гвардии Преображенском полку. Только спустя 10 лет произведен в прапорщики. В 1773 — в подпоручики. В том же году состоялся его дебют как поэта. В 1777, получив чин капитан-поручика, перешел на «статскую» службу и занял должность экзекутора в 1-м департаменте Правительствующего сената, затем — в экспедиции о государственных доходах. Державин сумел завоевать доверие своего непосредственного начальника, генерал-прокурора князя А. А. Вяземского, часто бывал у него дома, читал свои стихи.

В июне 1782 Г. Р. Державин получил чин статского советника, а в мае следующего года появилась его ода «Фелица», принесшая поэту подлинную славу. Ода, посвященная Екатерине II, так понравилась ей, что восхищенная императрица прислала поэту золотую табакерку и 500 червонцев. Вскоре отношения Державина с генерал-прокурором испортились, и он вынужден был выйти в отставку. К этому времени имя поэта Державина уже гремело по всей России.

В мае 1784 Г. Р. Державин был назначен олонецким, а в декабре следующего года — тамбовским губернатором. Однако административная деятельность приносила ему только огорчения, и он снова покинул службу. Лишь в декабре 1791 получил место статс-секретаря императрицы, а в сентябре 1792 стал сенатором и одновременно исполняющим обязанности президента Коммерц-коллегии. При Павле I Державин оставался сенатором и был членом Императорского совета.