Как женить слона - Татьяна Веденская

– Что с тобой? – сощурилась Маша, когда растрепанная, раскрасневшаяся Варя влетела в Машкину трехкомнатную квартиру.

– Пельмени варишь? – спросила та, принюхавшись. – Опять убежали?

– Вот черт! – воскликнула Мария и бросилась в кухню. – Это все из-за тебя. Я следила, они уже почти закипели!

Машка расстроенно смотрела на залитую белой жижей плиту. Впрочем, сами пельмени были еще не совсем потеряны. Варя помогла подруге ликвидировать последствия потопа на плите, и они принялись с наслаждением поглощать их со сметаной и кетчупом. В конце концов, вместо ужина и теплого приема дома Варя получила только разборку с родителями. И обещание убить ее бойфренда, если он распустит руки. Дожили!

– Ну что, я же говорила, что русичка настучит, – пробормотала Машка с набитым ртом.

– Кто бы сомневался, – буркнула Варвара.

– Я вообще-то на тебя не рассчитывала, – вздохнула Маша, так как пельмени улетучивались на глазах.

– Давай сварим еще, – предложила Варя, которая, в отличие от Маши, умела варить пельмени, а также жарить яйца, сосиски и, это особенно поражало подругу, умела жарить картошку с луком и грибами. Словом, военно-полевая подготовка боевого офицера Сафьянова не обошла стороной и Варвару. Страшно подумать, что отец сделал бы с ее детством, если бы она умудрилась родиться мальчиком. Варя ходила бы строем даже в туалет.

– Давай, – радостно кивнула Маша, и Варя взяла инициативу в свои руки, решая проблемы «по-боевому». Она сполоснула посуду, включила чайник, достала из Машкиного шкафчика лавровый лист. Пока чайник с грудным бурчанием подогревал воду, Варя распахнула холодильник подруги и проанализировала его недра на предмет полезных ископаемых.

– Колбасы нет, – лениво бросила ей Маша. Варя вздохнула, извлекла помидоры, остатки селедки, зелень и огурцы, проигнорировав дырчатый сыр и запакованный в пищевую пленку полезный ужин. Затем она осторожно оглянулась на Машу.

– Он говорил что-нибудь? – спросила Варя и замерла, испепеляя подругу взглядом.

– Он постоянно что-нибудь говорит, – пожала плечами та.

– Ты видела его сегодня? Он говорил что-нибудь обо мне? – спросила Варя, теряя терпение. Маша уронила голову на стол, на руки, и посмотрела на Варвару взглядом человека, которого все давно и невыносимо достало.

– Мне все это не нравится, – мрачно процедила Маша и закрыла глаза.

– Почему?

– Потому что! Ты как сумасшедшая. И что с тобой происходит?

– Ты не понимаешь… – Варя прикусила губу и принялась строгать салат из огурцов, помидора и зелени.

– Не городи ерунды, все я понимаю. Любовь слепа, – Маша еще по-детски отвергала саму идею любви, как Варя могла вот так втюриться? Это уж совсем никуда не годится.

– В каком он был настроении? – спросила Варя, отчаянно желая выбить из строптивой подружки хоть что-то.

– Нет, господи, за что? Почему именно мой брат Владислав? Он же придурок!

– Никакой он не придурок. С чего ты так решила? – обиделась Варя.

– Мне просто все это не нравится.

– Это и не должно тебе нравиться. Главное, нравится мне, – разозлилась Варя. – Тебе в салат лук зеленый порезать?

– Зеленый? Бе, не надо, – поморщилась Маша. – Он говорил о тебе, если уж на то пошло. Спрашивал, чего ты не заходишь.

– Правда? – вытаращилась Варя. Она тут же покраснела и уставилась на разделочную доску. Ее тело говорило за нее, и Маша закатила глаза и фыркнула, показывая, каким глупым она все это считает.

– Надеюсь, я вообще никогда не влюблюсь, – сказала девушка, протягивая вилку к селедке. – Это какой-то совершенный идиотизм. Ты можешь мыслить разумно, а? А то будет, как в понедельник. Я тебе говорила, чтобы ты не уходила. Так нельзя! Нужно же немножко думать головой, Варь.

– А мои родители считают, что я влюбилась в Грачева. Представляешь, в Димку Грачева! – воскликнула Варя и рассказала Маше о допросе, устроенном родителями. Закончив рассказ, она пристально посмотрела на Машу.

– Что, правда? – покачала головой та, и обе подруги несколько секунд сверлили друг друга глазами, а затем, не сговариваясь, расхохотались. Машины плечи тряслись, а Варя отбросила нож, упала на стул и надрывалась от смеха, не в силах остановиться. Наконец, минут через пять их отпустило немного. Маша отдышалась и в недоверии покачала головой. Варя откашлялась.

– Ты понимаешь? Я – в Грачева! В голове не укладывается, да? – и они принялись хохотать снова.

– Но как? С какого ляду они решили…

– Черт их разберет, – пробормотала сквозь смех Варя. – Может, это русичка матери сказала. Я с ним же занималась, помнишь?

– Точно, русичка! – воскликнула Маша. – Ты же у нас подтягиваешь отстающих. Вся такая пай-девочка, да?

– Иди ты в баню! – обиделась Варя. – Меня заставили. Русичка, кстати, и заставила. «Ты можешь рассчитывать на мою благодарность!» – Варя скопировала голос и мимику Марины Ивановны так хорошо, что Маша снова зашлась в смехе.

– Хватит! Мне уже больно смеяться, – взмолилась Мария.

– «Я тебя поддержу. Я тебя освобожу от дежурств». А сама сдала меня предкам! – возмущенно заявила Варя.

Пельмени, идеально доваренные, были разложены по тарелкам, и вечер становился все более приятным.

– А что он еще спрашивал? – робко бросила Варя, потому что это был единственный по-настоящему важный вопрос.

– Ничего. О боже, могу я хоть пельмени доесть или ты будешь меня пытать? Знаешь, сестра за брата не в ответе! – воскликнула Маша. – А почему бы тебе самой ему не позвонить? И убрать меня из вашего дурацкого испорченного телефона.

– Ничего не говорил, да? – разочарованно протянула Варя. Маша отбросила вилку и с досадой фыркнула.

– Он со мной о таком вообще не говорит. И, кстати, было бы странно, если бы обсуждал, разве нет? Как ты себе это представляешь? Что именно он должен был мне рассказать? Как вы целуетесь в его комнате?

– Фу, заткнись! – и Варя бросила в подругу салфеткой. Но правда заключалась в том, что Варя и брат Маши Владислав частенько именно этим и занимались в его комнате.

Маша поймала салфетку и бросила ее обратно, и они принялись доедать пельмени. Варя подумала, что, действительно, она требует от подруги невозможного. Ничего Влад ей не рассказывает, да и не должен.

Но это так сложно – сидеть в вакууме после того, как ОН тебе вдруг перестал звонить.

Не звонит уже три дня, и ты не знаешь, это временно или он обиделся всерьез на то, что было в понедельник, и теперь не позвонит никогда. Сама мысль об этом была невыносима.

– А знаешь, что мне сказал папа? – вспомнила вдруг Варя. – Что я должна подождать. Потому что когда повзрослею, пойму, что такие, как Димка Грачев, не стоят моего внимания.

– Это уж точно, – усмехнулась Мария.

– Я должна хорошо учиться, быть хорошей девочкой, и тогда, в будущем, познакомлюсь с нормальным молодым человеком, – теперь Варя копировала строгий, сухой тон отца. – Он будет стоить моего внимания, потому что будет учиться в институте и думать о своем будущем. Ты понимаешь? Он ведь прям твоего брата описал.

– То есть ты сосёшься с моим братом исключительно, чтобы исполнить волю отца? – спросила Маша с уморительно серьезным лицом.

– Что за дурацкое это «сосёшься»! – возмутилась Варя, но Маша лишь изобразила поцелуйчик и показала язык подруге.

И они снова, не сговариваясь, рассмеялись.

Такими он их и застал, хохочущими около пустых тарелок. Владислав Гуляев зашел домой, бросил ключи от машины и квартиры на тумбу около двери и прошел в кухню в обуви, не разуваясь.

– Грязь! – завопила Маша, зная, что мама убьет их обоих за черные следы на паркете, но Машу все же убьет немного больше. «Ведь она же девочка»!

– Привет, – пробормотала Варя изменившимся голосом. Она и в лице поменялась, стоило ей увидеть Влада.

– Привет, Кошка, – тихо ответил он, пристально разглядывая застывшую под его взглядом Варю. Только он называл ее так – Кошка. Не котенок, не какая-нибудь дурацкая рыбочка или солнышко, а серьезно и очень эротично – Кошка. Когда Варя спросила, почему он ее так зовет, Влад ответил, что за ее серые кошачьи глаза, которые он постоянно видит во сне.

После этих слов Варя неделю не могла спокойно спать – горячие, недопустимые мысли мешали ей.

В кухне повисла пауза, полная недосказанности. От напряжения чуть не заискрило. Маша смотрела на них поочередно, то на брата, то на подругу, но они даже не замечали этого. Варвара дрожала, губы ее раскрылись от волнения, и даже если бы она захотела, то не смогла бы оторвать взгляда от двадцатилетнего брата Маши, высокого, статного Владислава. Между прочим, студента финансовой академии. Все, как и хотел папа. Молодой человек, достойный внимания, светловолосый, вихрастый, с небрежной прической а-ля Брэд Питт в фильме «Бойцовский клуб». Из хорошей семьи, с хорошим будущим. Варя не видела его четыре дня, а теперь он стоял как ни в чем не бывало, облокотившись на дверной косяк, и улыбался одними уголками губ.