Измена. Месть подают холодной (СИ) - Ардея Рита

– Безусловно, – сдержанно отвечает водный дракон. – Аллира, позвольте.

Он подаёт мне руку, мгновенно замечая мой дискомфорт. Внимателен, как и прежде. На миг я даже смущаюсь, но всё же благодарно киваю, принимая помощь.

Что ж, форму он и правда не растерял. Немного неловко от того, как бережно он придерживает мой локоть, но успокаиваю себя мыслью о том, что он так учтив абсолютно с каждой. В его отношении ко мне нет ничего особенного.

– Благодарю, – произношу я в такт своим мыслям. – Вы всё столь же учтивы.

Чувствую, как его рука под моими пальцами чуть напрягается, но вежливая улыбка вновь касается губ.

– К вашим услугам, аллира дель Монрок. Вы тоже совершенно не изменились, – говорит Райден, отпуская мою руку. Ведь мы дошли до последней ступени.

– А Тиора сказала, что я обабилась, – саркастично припоминаю я.

– Я прошу за неё прощения.

Райден качает головой, но замолкает. Мне кажется, что он хотел бы сказать многое, очень многое, но сдержанно поджимает губы и делает шаг в сторону Руби.

Несмотря на месяцы жизни среди солдат и пиратов, грации и изящества она не растеряла, и без проблем сбежала по лестнице быстрее нас. А ведь на ней такое же неудобное платье. Руби свешивается с края галереи, чтобы полюбоваться пейзажем из водной глади и падающих красных листьев.

– Дорожки переложили! – замечает она. – Да и вообще Академия выглядит так, будто встретила новый расцвет.

– Аллор Андвари в последнее время сдал, – поясняет Райден. – Как бывает с древними гномами, в нём проснулась гномья жадность, так что средства Академии распределялись… не на те вещи, на которые стоило бы. А часть оседала в его кармане.

– Ректор воровал? – возмущаюсь я. – А казался таким славным!

Уголки губ Райдена приподнимаются.

– Видите? – спрашивает он. – Вы и правда не изменились. Всё то же обострённое чувство справедливости. Не переживайте, в честь былых заслуг его помиловали, но красноречиво попросили покинуть ректорское кресло.

– А ты как на него втиснулся? – спрашивает Руби, подманивая меня рукой.

Подхожу к перилам и любуюсь просторами воды и гор.

– Академия – воплощение нейтралитета и дружбы между всеми странами и народами континента. Кого, если не дипломата из Вайшны рекомендовать на эту должность? К тому же, я пользуюсь доброй славой.

Он говорит это без хвастовства. Я отмечаю новую форму на пробежавшей внизу стайке студентов и думаю, что Райден на своём месте. Величайшей Академии континента давно нужен был свежий взгляд.

Чем дальше мы идём, тем больше я вспоминаю расположение корпусов и зданий.

– Мы почти дошли до оранжереи Веспулы, – говорит Райден.

Я поднимаю голову, снова испытывая восторг от взгляда на оранжерею, как в первый раз. Она словно сказочный дворец из стекла, островок лета посреди осени. Магией от неё веет на расстоянии, так что даже я со своим спящим драконом ясно её ощущаю.

– Предлагаю сначала озаботиться вашими причинами посещения Академии, а затем провести более осмысленную экскурсию, – распоряжается Райден. Вроде и не с подчинёнными общается, но приказывать явно привык.

Ну как же забыть про его амбиции. Прячу улыбку, отворачиваясь к стеклянным стенам, делаю вид, что любуюсь ими, а сама думаю: мы оба не изменились, Рай.

– Как вам двоим угодно, – бодро отзывается Руби. – Я тут просто дуэнья, это Вилле нужно было сюда.

Мы с Райденом одновременно усмехаемся. Он толкает стеклянную дверь оранжереи и жестом приглашает нас внутрь, спрашивая:

– Не рановато ли ты записала себя в дуэньи?

– Я почти пенсионерка, – скорбно сообщает огненная драконица. – К тому же старая дева.

Райден резко оборачивается на неё, прижав палец к губам.

– Не стоит произносить этого в стенах оранжереи.

Мы недоумённо смотрим на него, но затем обе ощущаем, как от сгустившейся магии становится тяжелее дышать. Тяжёлые бутоны и гибкие ветви растений, что наполняют оранжерею, начинают шевелиться, хотя внутри стеклянной теплицы не может быть ветра.

– Старая дева? – слышится яростный вопль со стороны. – Это кто тут старая дева?!

Это сила воистину могучей колдуньи! Такой напор даже дракона заставит почувствовать себя неважно.

А я… Я едва ли дракон. Магия давит и душит, в глазах темнеет и последнее, что я слышу, это властный голос Райдена:

– Веспула! Что я говорил насчёт твоих всплесков эмоций?

А затем меня подхватывают чьи-то сильные руки, такие родные и тёплые. Это не обжигающий жар Эйвана, а успокаивающее тепло. Сквозь пелену темноты я чувствую, что моя внутренняя драконица едва ли не урчит, как кошка.

Но тьма всё равно побеждает.

Глава 8. Расследования, исследования

Голова кружится, а тело наполнено слабостью. С каких это пор я такая малахольная? С трудом открываю глаза и жмурюсь от яркого света, но успеваю заметить ласковый аквамариновый взгляд в лучах осеннего солнца.

– Рай, – бормочу я и нервно облизываю губы. – Ну и бред мне приснился.

– Какой? Расскажи.

Его голос кажется чуть напряжённым и обеспокоенным. Я приоткрываю один глаз, размышляя, как пересказать ему всё. Рая и так бесконечно раздражает тот парень с четвёртого курса, Эйван, который упорно за мной ухлёстывает. Если я скажу, что вышла за него замуж во сне…

– Но если это сон, то мой сын – тоже? – озадачиваюсь я. – Нет, не может быть! Мой мальчик…

– Ох, Вилле, ну и приложило тебя, – шепчет Райден, касаясь моего лба прохладной ладонью.

Это потрясающее свойство водных драконов быть всегда приятными на ощупь: прохладными в жару и тёплыми в холод. Я прикрываю глаза, наслаждаясь его прикосновением. Всего на миг, но я позволяю себе это.

Затем мягко отстраняю его руку, сажусь, отодвигаясь на противоположную часть дивана, и мутным взглядом осматриваю оранжерею. Меня расположили на диванчике в комнате с непрозрачными стенами, видимо, кабинете Веспулы, и даже завернули в видавший виды плед. Кажется, в нём прорастают какие-то саженцы, а на них хищным взглядом смотрит коза.

Плед с порослью, коза...? Кажется, я ещё не совсем пришла в себя. Как бы так изящно уточнить у других, видят ли они козу тоже, чтобы они не решили, что я совсем плоха? С надеждой кошусь на Руби. Она сидит на стуле, наблюдая за мной не мигая. Подруга встревожена не на шутку и не спешит радоваться тому, что я пришла в себя, явно ожидая, что я могу брякнуться обратно в обморок.

У стола же, заставленного колбочками и пробирками и заваленного бумагами, копошится Веспула Хейз. Она, кажется, набрала ещё несколько килограмм, но не узнать её просто нельзя.

Округлая фигура, буйство солнечных кудрей и её уникальный стиль: шляпа с подсолнухами, платье с безумной вышивкой, полосатые гетры и сапоги с загнутыми носами. Я невольно улыбаюсь, когда Веспула оборачивается, подбоченясь, и смотрит на меня широко посаженными карими глазами.

– Это просто невероятно! – восклицает она, активно жестикулируя. – Спящий дракон, и вы скрывали это от меня пять лет?! Конечно, врачи никак не помогут с такой задачей, они же лечат тело. Те-ло! Дракон – это часть вашей души и магии! Это вылечить гораздо сложнее!

– Вижу, ты уже в курсе моей деликатной проблемы, – вздыхаю я, стараясь не смотреть на Райдена.

Представляю, что он обо мне думает. Жалкое зрелище.

– Прости, я рассказала всё Веспуле в общих чертах, – говорит Руби. – Это было неизбежно.

– Мне нужны подробности! – требует Веспула, и я достаю из кармана записи доктора Дункана и протягиваю ей.

Веспула хватает послание с проворством воробья, таскающего пшеницу из кормушки. Её глаза быстро бегут по строчкам, она зачитывает вслух:

– «Алли Хейз, я направляю к вам пациентку, состояние которой беспокоит меня уже долгое время. Я связан клятвами неразглашения с её семейством, однако благополучие моих пациентов для меня важнее любых клятв, посему я надеюсь, что вы сможете ей помочь, если я расскажу вам всё, что знаю и о чём догадываюсь. Несмотря на то, что осмотры, даже магические, ничего не показали, я продолжаю предполагать, что мы имеем дело с какой-то отравой. И боюсь, что травить эту женщину могут лишь близкие ей люди. Может, ваших знаний будет достаточно, чтобы обнаружить этот экзотический яд? Прошу вас не говорить пациентке о моих догадках раньше времени и не разглашать ей содержание этого письма: в её жизни и так достаточно переживаний». Ой.