Газета Завтра 460 (38 2002) - Газета Завтра Газета

Да и с девками было хлопотно в их-то положении, а? Бывало у Пашки взбрыкнет какая-нибудь там шестнадцатилетняя Надька из-под Тулы: "А что же будет потом с ребеночком?!" — и растерянно шарит перед собой глазами. — "А ребеночка пристроим, не волнуйся! Я уже и покупателя нашел через знакомых поляков. А денежки пополам, идет?". Видя, что Надька готова разреветься, разводит вокруг нее шаманские пассы волосатыми руками: "Много денег дадут — тебе хватит! Кому ты нужна с ребенком-то в своей Туле?! А так — никто, ничего не узнает. Соглашайся! Дура! Тебя предупреждали! Знала, на что шла!".

…Ну, ответьте мне теперь, люди добрые: как такого Пашку было не ограбить? Ну, скажите, люди русские, хотелось нам его убить или нет?

"Паша-полковник" стоял на коленях перед дулом советского "ТТ" в подвале и непритворно плакал. Место беседы менее всего напоминало благородного вида ристалище или лобное место, где его следовало бы казнить. А, может, именно подвальная дыба и была лучшим для него местом? Чтобы даже смерть не была красна. Во всяком случае место было удобным, надежным, а главное — для нас безопасным. Паша размазывал сопли по серым щекам блестящими наручниками. Даже не верилось, что перед нами бывший советский офицер — западная демократическая жизнь сделала с ним свое, растлевающее душу, мерзкое дело. Паша заламывал руки и гортанно нас ублажал: "Ну мы же все-таки русские люди, а! Неужели ж мы, русские, промеж собой и не договоримся, а?!

Последнее, что услышал бывший подполковник от бывшего сержанта Советской Армии, было: "Вот тебе, гнида!"

Германия, г.Гамбург

УМРИ ТЫ СЕГОДНЯ!

Анна Серафимова

16 сентября 2002 0

38(461)

Date: 17-09-2002

Author: Анна Серафимова

УМРИ ТЫ СЕГОДНЯ!

Моя подопечная Софья Борисовна очень любит евреев. И это прекрасно. Правда, то, что я люблю русских, она считает почему-то антисемитизмом. Для нее слова "еврей" и "гений" суть одно и то же. Всё, что делает еврей,— великолепно. Если им совершается неблаговидный поступок — это оговор, клевета, зависть. Если он изобличен в преступлении — то либо благородно взял на себя чужую вину, либо был принужден к этому сомнительными людьми, либо попал под чье-то влияние, либо признание у него просто-напросто вышибли. "Вы же знаете, как это умеют делать в этой стране,— Софья Борисовна саркастически усмехается.— Мы это уже проходили. Нас этим не удивишь".

Какой-нибудь графоманский опус еврея-писателя — шедевр и откровение, даже если это "У собаки на носу муха ела колбасу". Сие мудро, с подтекстом, изящно и просто. Внук племянницы сказал "мама" — восторг: "Гениальный ребенок! Так чисто и осмысленно сказал! Пойдет по стопам Гусинского, будет заниматься телевидением..."

До побега Гусинский и Березовский были гениальными предпринимателями, благородно горбатившимися на Россию, всегда притеснявшую евреев: "Это же сверхчеловеки! Из ничего, на пустом месте создали империи!"

Когда очевидный секрет благосостояния "гениальных предпринимателей стал ясен даже софьям борисовнам, она стенала: "Какие вы всё-таки завистники! Ну и что, они взяли шестьсот миллионов долларов и не отдают? Таким гениям и миллиард надо дать, они его достойны. Куда бы русские дели эти деньги, попади они им в руки? Пропили бы! Русским деньги вообще не льзя давать — карточки для них ввести, всё равно не умеют с финансами обращаться".

Возмущена, что "церкви на каждом углу понатыкали, а синагог — раз-два и обчелся. Почему какая-то Марья Ивановна от дома до церкви пару шагов должна пройти, а я — тащись черт знает куда?! Это ущемление моих религиозных прав. На каждую церковь должна приходиться синагога".

На доводы о том, что просто-напросто восстанавливаются храмы, уничтоженные Кагановичем и Ко, что количество прихожан несоизмеримо, следуют обвинения в антисемитизме, уместные у Софьи Борисовны в мой и общий адрес по любому поводу: "У евреев в этой стране нет абсолютно никаких прав! Мы — угнетаемая нация! Мы лишены нормальных условий существования! Почему не во всех магазинах можно купить кошерную пищу? Почему нет телеканала на иврите? А газеты, книги? Это же государственный антисемитизм! Я — еврейка, и хочу жить в еврейской среде, по еврейским законам!"

Вполне доброжелательные советы поехать для этого в Израиль или Биробиджан встречают возмущенные крики о вечной мечте русских загнать евреев в черту оседлости (да, немало еврейских страдальцев мы загнали в черту Лазурного берега, где они и осели).

Любое доброе слово в адрес русской литературы, музыки, достижений ученых — великодержавный шовинизм и ксенофобия. Поначалу Софья Борисовна ищет семитские корни у великих или добившихся успеха людей. Если находит — да, они гении, что, собственно, и неудивительно, учитывая происхождение. Если не находит, то предполагает, что идеи они украли у какого-нибудь еврея-простофили, а его самого, пожалуй, убили, чтобы правда не всплыла. Или просто охладевает к достижениям, ставит их под сомнение. Так, Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский писали банальности и были раздуты из-за отсутствия подлинных дарований, каковыми, несомненно, являются Юз Алешковский, Войнович, Жванецкий...

Софья Борисовна досталась мне как поручение уехавших из России на ПМЖ приятелей, которым она завещала свою квартиру. Обойденные в завещании остальные родственники отказались присматривать за старушкой. Нанимать помощницу бабушке уехавшие считают кощунством: "Разве за милосердие нужно платить? Разве не стыдно оказывать помощь старому человеку за деньги?" Поскольку я, приглашенная приятелями в гости перед их отъездом, не понимала, почему нельзя нанять домработницу — ведь это практикуется во всём мире, и никакого греха в выдаче зарплаты сестре милосердия нет, то они прямо сказали, что поручают заботы о тете Софе именно мне, и я должна поклясться в знак дружбы окружить ее вниманием.

Я окружаю. Многое поняла, о чем раньше понятия не имела. Что все евреи, даже если они маньяки и бандиты,— гении. Что в их поступках есть высший смысл, невидимый непосвященным, часто они — попросту орудие господне, вот и отрывают головы как бы руками всевышнего. Неевреи не могут ничего создать по определению, им этого не дано, поскольку у них другое предназначение в жизни — обслуживать евреев. Что я и делаю не без успеха: хворавшая, дышавшая на ладан Софья Борисовна чувствует себя превосходно, в ней крепнет боевой дух, оттачиваемый на мне, пленнице данного приятелям слова, время вступления в права на завещанную квартиру которыми откладывается на неопределенный срок, чему они, похоже, не сильно рады. "Боже, она простудится на наших похоронах! А ведь у нас были планы на эту квартиру уже в текущем году!"— в сердцах воскликнула любящая племянница на мой подробный телефонный отчет о самочувствии тети Софы.

ЭТО БЫЛО СО МНОЙ...

16 сентября 2002 0

38(461)

Date: 17-09-2002

Author: Александр Занозин

ЭТО БЫЛО СО МНОЙ...

О том, что московская и подмосковная милиция почти тотально коррумпирована, не знают разве что дети, еще не умеющие говорить. Но случай, произошедший с человеком в одном подмосковном городке, заслуживает особого внимания.

Человек, сугубо мирный, ранее не судимый, приехал осенью в Москву из Нижегородской нищей глубинки с целью поработать немного на стройке и заработать денег для себя и своей семьи. Живя в Москве без регистрации, его очень часто задерживал милицейский патруль, иногда с него брали штраф в размере 20 рублей, а иногда милиционеры попадались добрые и, видя рабочие руки этого человека, отпускали его с миром.

Человек этот очень хотел попасть на праздник Пасхи в свой родной город, но не было билетов на поезда в предпраздничный день, и он волею судьбы оказался в одном подмосковном городке. Естественно, это человек, будучи в определенной степени верующим, в ночь на Светлое Воскресение Христово пришел в Храм Божий, находящийся в этом подмосковном городке.

Как и положено в праздник Пасхи, церковь охранял милицейский наряд. Четким профессиональным взглядом вычислив в толпе прихожан иногороднего, патруль потребовал от него документы. Заглянув в паспорт, милиционеры спросили, что ты, мол, делаешь в этом городе? Человек ответил, что работает на стройке в Москве, показал руки, где под ногтями и на пальцах были еще не до конца смыты следы цемента и краски. Сказал, что нет билетов на поезда, сказал, что в этом городе у него есть товарищ, он заехал к нему в гости, а сейчас пришел в церковь помолиться Богу, так как сегодня Пасха, самый большой праздник на свете. Но старший милицейского наряда не поверил ему, сказал, что сейчас здесь делать, мол, тебе нечего, надо проехать с нами в отдел для проверки его личности. Поскольку он находится в Московской области без регистрации, может быть, находится в розыске за совершенные преступления и т.д. и т.п. И наивный человек решил, что его быстро проверят и отпустят, как всегда это с ним бывало в Москве.