Тайны Изнанки (СИ) - Елена Грановская

Произошло неожиданно ожидаемое: из спицы вылетела синяя стремительная стрела, направляясь прямиком Милиану в лоб, но он отразил внезапный, как мне казалось, для него удар. Его волшебная палочка оказалась у него в руках, он взмахнул ею. Синяя стрела развернулась в сторону буквально в считанных сантиметрах от его лица и непривычно шумно схлопнулась. В буфете за спиной треснули и частично осыпались стеклянные двери, с комода на пол упала и разбилась ваза с искусственным букетом цветов, друг на друга посыпались фотокарточки в рамках. Я вжал голову в плечи и услышал детский вскрик. Под звон разбившегося стекла вновь выкинул руку к Милиану. Во второй раз вылетел синий полупрозрачный искрящийся шар. Улло с каменным лицом дважды взмахнул палочкой. Шар сперва отшатнулся в сторону под потолок, а потом полетел на меня, увеличиваясь в размерах. Я даже не успел вякнуть и как следует испугаться, лишь автоматически закрыл голову локтями. Но мой же шар, прирученный Милианом, в самый последний момент изменил траекторию и ударил не сверху, а в ноги. Я растянулся на полу, при падении задев подбородком край дивана, и теперь ощущал нарастающий зуд на месте будущей ссадины.

— Ты закончил? — хмуро прозвучал голос Улло у меня над головой.

Я зажмурился и со злостью ударил ладонями в пол.

— Понервничай мне еще. Это мой дом. А ты чуть не превратил его в не пойми что, — холодно продолжил Милиан.

Я протяжно и шумно застонал от бессилия. Кажется, я начал потихоньку остывать. В голове что-то прояснилось. С груди свалился камень. Но теперь становилось стыдно.

Я подобрал лежащую рядом спицу и встал, развернувшись лицом к Милиану, глядя в глаза. К моему изумлению его лицо не выражало гнев. Он лукаво усмехался, покручивая в пальцах свою палочку. Видать, в какой-то степени доволен моими магическими способностями. Но секунду спустя он повернул голову в сторону пострадавшего буфета и изменился в лице: уголки губ опустились, а бровь сдвинулись — Улло нахмурился и прошел к буфету с разноцветными стекольными вставками, выбитыми из дверец, которые сейчас превратились в осколки и лежали, разбросанные, на полу. Я поджал губы и сложил руки за спиной в замок, отчаянно придумывая извинения и мольбы о прощении, чувствуя, как пылает лицо.

Милиан, не говоря ни слова, стоял напротив буфета и внимательно обозревал последствия крушения — насколько всё поправимо и насколько сильно можно меня ругать в зависимости от тяжести нанесенных имуществу последствий.

— Венди, не поранься осколками. Помоги ей.

Не оборачиваясь, Улло одновременно обратился к внучке и ко мне. Я развернулся к девочке. Оказывается, та находилась в гостиной всё время нашей непродолжительной схватки, вжавшись в стену возле комода. Венди вскрикнула, вздрогнув и заслонив ладошками лицо, когда с комода полетели ваза и фото, разбились стекла. Сейчас она, сидя на корточках, собирала упавшие фотокарточки. Нагнувшись, я осторожно подбирал осколки голубой узорчатой вазы, оторвавшиеся бутоны, стебли и еще сохранившиеся в целости цветы. Девочка даже не смотрела на меня. Обиделась? Боится? Я сам боялся заговорить с ней первый.

Подняв осколки, я сложил их горкой на одном краю комода и рядом положил цветы. Венди быстро расставляла рамки с фотокарточками. Я наблюдал за ее движениями и выражением лица. Девочка была не то грустна, не то задумчива, не то сосредоточена. Поставив рамки, поправив их, она подошла к Милиану. Я обернулся. Улло колдовал: водил рукой с палочкой по воздуху, а перед ним чудеснейшим образом с пола поднимались в воздух осколки стекла и вновь составляли прозрачные дверцы буфета. Рядом стояла Венди и наблюдала за колдовством деда. Я хмыкнул: то есть в этом мире всё действительно поправимо, всё можно быстро наладить с помощью магии? А я боялся, что буду триста часов обязательных отрабатывать в этой Изнанке, искупая вину перед Улло! Я вновь повернулся к комоду, решив внимательнее рассмотреть фотокарточки, даже придвинул рамки поближе к себе.

С профессиональных постановочных цветных фото взирали мужчины и женщины, одни и в паре. На одном фото запечатлен Улло — он был молод, постарше меня, с короткой светлой стрижкой, бородкой и усами в костюме-тройке — вместе с миловидной женщиной с крупными чертами лица и грустными глазами, несмотря на легкую искреннюю улыбку. Та же женщина, уже несколько старше, сфотографирована одна и задумчиво смотрела в сторону. У другой молодой женщины узнаваемый улыбающийся взгляд — так смотрел Милиан. У второго, неизвестного мне темноволосого стройного мужчины — живые и озорные серые глаза, такие же как у Венди.

Я развернулся к Милиану и его внучке и встретился с ними взглядом. Улло уже закончил колдовать — переливающиеся цветными бликами стекла вновь оказались в дверцах буфета, без единых трещинок и «паутинок» — и стоял, приобняв девочку за плечо. Видимо, в моем немом взоре так ясно читался вопрос, который я не решился задать, что Милиан негромко сказал:

— Это я и моя супруга. И родители Венди.

— Я их не помню. Знаю только по рассказам деда, — добавила девочка и посмотрела снизу вверх на Милиана. Тот потеребил ее плечо. Значит, девочка сирота…

— Мне жаль, — сказал я и вновь посмотрел на фотокарточки, на лица молодых и счастливых волшебников.

Каким был Милиан в молодости? Таким же строгим, ответственным — или берущим от жизни всё и помногу, ни о чем не жалея? С фотокарточки смотрел уверенный в себе и завтрашнем дне молодой мужчина, невысокий, но крепкий, умеющий красиво и стильно одеваться. Он любяще прижимал к своей груди зажатую в ладони руку супруги, словно обещая ей, что всё будет хорошо, он защитит ее, и она всегда будет удостаиваться его внимания. На другом фото, где супруга Улло была одна, в ее взгляде, выражении лица проскальзывает явно уловимая грусть. Она что-то знает, что-то предчувствует, чем-то озабочена?

Родители Венди. Оба не старше меня. Гордые своей судьбой, своей жизнью, счастливые. Неужели их не стало, когда они были так молоды? Улло и внучка обмолвились о них в моем кабинете. А жена Милиана — неужели она тоже скончалась? Улло ни разу не намекал, что у него есть — или была — супруга, где она. Вряд ли он стал хранить ее фотокарточку, если бы они расстались при жизни.

— Как ты применил магию? — прервал мои размышления Милиан.

— Никак, просто… разозлился и взмахнул, — быстро ответил я и продемонстрировал уже без спицы, как я замахнулся в него, когда колдовал. — Вы не се́рдитесь?

— Что ты думал в этот момент? — Не ответив на мой вопрос, Милиан шагнул