Встреча с судьбой - Коул Кресли

Неужели уже поздно?

Как сможет он поднять этот чертов камень? Установка домкрата одной рукой займет слишком много времени. Может, у него получится поднять камень собственными силами? Но теперь он был в тысячу раз слабее, чем раньше. У него не было опорной площадки. Не было второй руки.

Наконец Бауэн уловил крик Марикеты – слабый, но пронзительный. У него не было времени анализировать огромное облегчение, которое он испытал, когда узнал, что она жива. Она была жива, ранена и нуждалась в помощи.

К чертям собачьим домкрат.

Запустив руку под запирающий камень, он поискал, за что ухватиться, и, услышав крик Марикеты, напрягся изо всех сил. Нет, не получится.

Черт. Если бы она и впрямь была его суженой, он поднял бы камень. Однако это не исключало возможности, что он сумеет это сделать и в том случае, если она не его пара!

Больше Мари не издала ни звука. Его пронзил страх… С диким рыком он снова напряг все силы… Камень шевельнулся, приподнявшись на дюйм, потом на два…

Он приподнял его всего на фут, когда через щель вытолкнули безжизненное тело.

Марикета? Да, хотя он едва узнал ее без чар гламура, скрывавших ее истинный облик.

Пока Бауэн боролся с камнем, инстинкт в голове отчетливо дал понять, заставив его вздрогнуть: «Твоя».

Почему он вдруг проснулся после стольких лет молчания? Откуда взялось это чувство, что она – его?

Нет, это ее колдовство вводит его в заблуждение. Но, даже признавая это, он с трудом подавил страх, когда увидел, в каком состоянии ее тело, и сконцентрировал слух на ее сердце. Оно билось неровно. Ее щеки провалились, губы были бледными, потрескавшимися. Изо рта вытекала струйка крови. Как у Марии, когда она лежала мертвая на снегу.

Он не мог держать камень дольше… Он должен был бросить его… но мешала ее нога. Пока он пытался отодвинуть ее в сторону своей ногой, борьба в пещере продолжалась. – Пригнись.

– Стреляй в них!

– У меня нет больше стрел!

Кончились стрелы? Но ведь у лучников волшебные колчаны, в которых стрелы никогда не переводятся.

– У меня тоже.

Женщина-эльф крикнула Кейду, чтобы помог. И секундой позже ее выкинули из пещеры с окровавленным луком на спине.

Затем, цепляясь когтями за камень, выкарабкались наружу Ридстром и Кейд. Не удостоив Бауэна взглядом, они побросали мечи и помогли поддержать камень, пока оставшиеся лучники не выскользнули наружу.

Тетива их луков в том месте, где ее натягивали, была испачкана кровью. С чем они там столкнулись?

Как будто в ответ на его вопрос из гробницы высунулась рука. Какое-то существо с серой мертвой кожей слепо, но безошибочно потянулось к ведьме. И вонзило когти в ее лодыжку. Мари не среагировала. Следом из гробницы высунулась вторая рука, пальцы которой сжимали… один из золотых головных уборов?

– Бросаем, – выкрикнул Бауэн, и все трое отпустили камень, отрубивший руки.

Бауэн припал спиной к запечатанному входу, чтобы отдышаться. Кейд бросился к Марикете, чтобы оторвать когти от ее лодыжки. Всю ее кожу покрывали многочисленные кровавые отметины. Бауэну не составило труда догадаться, что подобным образом ее часто перетаскивали с места на место.

Прищурившись, он перевел взгляд на вторую руку. Почему она отдала им головной убор?

Подняв взгляд, Бауэн увидел грозные глаза пятерых бессмертных, обещавших расправу.

– Оставьте его пока! – Лучница подбежала к Марикете и положила ее голову к себе на колени. – У нее шок.

Все собрались вокруг Марикеты, за исключением одного лучника. Настороженно шевеля ушами, он галопом умчался с поляны.

Когда по телу ведьмы прошла дрожь, Бауэн упал рядом с ней на колени.

– Воды! – крикнула ему женщина. – Мы теряем ее! Он торопливо отвинтил пробку с фляги, перекинутой через плечо, и протянул ей.

– Что с ней случилось? Ему никто не ответил.

– Черт, что с ней случилось?

Ведьма затихла, будто от его громкого голоса. Застонав, она открыла затуманенные глаза. Из них вырвался, устремляясь в небо, сноп белого света. Такой же свет заклубился, поднимаясь вверх, над ее безжизненными ладонями. Ее губы приоткрылись.

Без предупреждения она вскочила на ноги и, гневно сверкая глазами, приковала взгляд к Бауэну. Взметнувшись, как от урагана, ее рыжие волосы закружились водоворотом вокруг ее окровавленного лица. Взвился в воздух, окутав ее вращающимся вихрем, столб песка и листьев.

– Ты.

– Я…

Слегка махнув рукой в его направлении, она отшвырнула Бауэна к гробнице. От удара содержимое его рюкзака захрустело, крошась и ломаясь. Схватив его за шею, ведьма пригвоздила его к стене. Скорчившись, он безуспешно ловил ртом воздух, смутно сознавая, что она не касается подошвами земли.

Как такое хрупкое… такое маленькое тело могло обладать столь невероятной силой? Никогда за свою долгую жизнь… он не видел ничего подобного.

Ее призрачные губы улыбнулись.

– Ты вернулся, – промурлыкала она, сильнее сдавливая его горло.

Ужасная в своей ярости, она внушала страх. И он понял, что сейчас умрет.

Глава 11

– Марикета, нет! – прорычал Ридстром. – Предоставь мне с ним разобраться!

Мари едва расслышала его. В ее ушах стоял звон магии, бурлившей в венах, впервые в жизни столь чистой и совершенной.

Это было дивно.

Продолжая сжимать горло Макрива, она как будто не замечала ни его отсутствующей кисти, ни бинтов на лице.

– Отдай его мне! – Тирни вытащил клинок.

Желая поквитаться с оборотнем за то, что он сделал, Кейд и Тера тоже подступили к Макриву.

Но Мари не собиралась уступать свою добычу, пока не оторвет ему голову…

Вдруг неподалеку прозвучал резкий хлопок. Несмотря на шум в голове, она услышала его.

– Марикета, – начала Тера настороженно, – оставь его, бежим. Скорее.

Опасность? После того, что они пережили? Еще хлопки. Ружейная пальба.

Ранее она заметила, что Гилд метнулся в чащу, но теперь вернулся.

– В миле к западу два отряда ведут бой, – доложил он, тяжело дыша. – В каждом около двухсот людей. У них есть реактивные снаряды и миномет. Мы не можем игнорировать это, принимая решение.

Бауэн видел, как все разворачивается, но ничего не мог предпринять. Его переполняло чувство безысходности сродни той муке, что терпел от ее удушающей хватки. Сила, прижимавшая его к стене, крошила содержимое рюкзака.

Глаза ведьмы изменили цвет на серебряный, ровный, без переходов, и горели ослепительным огнем. Глядя на нее с недоумением, он увидел… что они стали… зеркалами. Несмотря на близость смерти, в его памяти промелькнула странная рифма Нике.

Второй рукой ведьма метнула в Бауэна импульс энергии. От этого луча у Бауэна возникло ощущение, будто ему в вену ввели кислоту. «Превращу твою кровь в кислоту», – вспомнилась ему ее угроза.

Ридстром схватил ее за запястья, чтобы отвести от Бауэна магию, но не смог даже пошевелить ее руки и нахмурился. Потом, поднатужившись, все же оторвал ее от Бауэна и перенаправил ее энергию на гробницу.

Освобожденный от ее хватки и жгучей боли, Бауэн со свистом втянул в себя воздух и отполз в сторону. Пока растирал шею, чтобы восстановить кровоток, ее луч врезался в камни. Сооружение задрожало. От первого раската заколыхались росшие на гробнице деревья. От второго с ветвей облетела листва.

Яркие глаза ведьмы зачаровывали.

– Она сейчас взорвется! – взревел Ридстром и дернул Марикету к себе.

Испускаемый ею свет погас, ее тело обмякло.

Но было поздно.

Гробница взорвалась с силой атомной бомбы. Даже огромные камни, лежавшие в ее основании, взлетели в небо, оставив после себя зияющий кратер. Все живое, что там обитало, превратилось вничто.

С ведьмой на руках Ридстром вместе с остальными бросился на поиск укрытия от летающих камней. Бауэн тоже устремился за ними, но прежде по какой-то необъяснимой причине подскочил к отрубленной руке и, вырвав из мертвых пальцев головной убор, сунул тяжелую добычу на ходу в рюкзак.