Враг моего врага. «Райская звезда» - Натали Р.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Салима вытянула ноги поближе к камину и ответила собеседнице:
– У них был прекрасный отец.
Подруга молчаливо улыбнулась. Король Саллах был ворчливым и скупым стариком, этаким Кощеем, впрочем, достаточно хватким, чтобы не потерять трон во время нефтяных пожаров и сохранить приемлемый уровень жизни своих подданных. Именно за последнее Салима его искренне уважала и любила. Но она, Оливия, ни за что не вышла бы замуж за пожилого брюзгу.
Оливия дружила с Салимой с детства. Они учились в одной школе, и годы, прошедшие с тех пор, не создали между ними не стены, ни пропасти, как часто бывает. Ныне леди Оливия Гринхилл стояла во главе Евросоюза и проводила больше времени в Брюсселе, чем в родном графстве. Детей она не родила, все свои силы отдав политике, и порой белой завистью завидовала Салиме, которая как-то умудрилась успеть в жизни все. Может быть, именно оттого, что Оливия целенаправленно работала над карьерой, стремясь вверх, а Салима регалий не искала, считая главным для себя иное, жизнь же раз за разом взваливала на ее плечи бремя власти.
Она собиралась растить детей, а ее теребили приглашениями работать в ООН. Конечно, Саллах ворчал! Не на нее, любимую молодую жену, а на тех, кто не хочет оставить ее в покое. «Нечего перекладывать свои проблемы на чужую жену», – заявил он однажды во всеуслышание перед голокамерами. Политика съела ее юность, и теперь она хотела пожить для семьи.
А потом случился кризис в Африке. Она помнила, как Фернандо Лопес, тогдашний глава ООН, приезжал в Эр-Рияд лично и просил ее помочь. Они не хотят никого слушать, говорил Лопес, они не впускают на свои территории представителей ООН. Все началось с землетрясения, сотрясшего южную часть континента. Тысячи погибших, десятки тысяч потерявших кров… Но все бы улеглось, если бы землетрясение не сдвинуло пласты урановой смолки в горах, выступающих естественной границей трех государств. Вдруг оказалось, что, согласно данным спутниковой навигации, месторождение переехало через границу, из одной страны – в две других. Вопрос не уладить миром, считал Лопес, только не в этом котле из отчаяния, жадности, зависти, взаимных обид, только не теперь, когда многие потеряли все, когда людям не за что держаться, кроме автомата. Он всерьез беспокоился о том, чтобы эта война не стала ядерной. «Вы справитесь, я знаю».
Держа на руках смеющегося Фахима – мальчик не понимал, о какой беде говорит с матерью чужой дядя, он просто радовался подаренной гостем пластмассовой орбитальной станции, – она подняла бровь:
– Если я стану работать на ООН, меня туда, как вы говорите, не впустят. Если же отправлюсь решать эту проблему с силами моего мужа или брата, Аравию обвинят во вторжении.
– Вы можете поехать, как частное лицо.
Она чуть не рассмеялась. Частное лицо! Сказал бы еще, как туристка.
Лопес разругался вдрызг с ее мужем, сгоряча пообещавшим отозвать из ООН представителя Аравии, но своего добился. Салима дрогнула. Не смогла равнодушно слушать о том, что творится вокруг рудника Комба. Фархаду было пять, а Фахиму два года, когда она оставила детей на старшую жену и улетела. Фархаду было шесть, а Фахиму три, когда она вернулась. Война в Южной Африке так и не разразилась, города отстроили. Вместо того, чтобы делить месторождение, Салима правдами и неправдами заставила заинтересованные стороны объединиться. Лопес приезжал благодарить, помирился с Саллахом и рассказал о новой проблеме. С тех пор и покатилось…
Фархаду было девять, а Фахиму шесть, когда Фернандо Лопес ушел в отставку и обратился ко всем жителям Земли с просьбой голосовать за нее.
– Шайтан! – раздался за окном огорченный вопль, и Салима отвлеклась от воспоминаний. Ругался Фахим, сломавший лыжу. Она покачала головой и вернулась к горячему чаю.
– Не пойдешь к сыну? – удивилась Оливия. – Ему, наверное, нужна помощь.
Салима пожала плечами.
– Лыжа – не нога, и Фахим не ребенок. Молодой мужчина справится с этой мелочью без мамочки. Надеюсь, кто-нибудь из телохранителей объяснит ему, что поминать шайтана на всю округу, рискуя вызвать лавину, неразумно.
Оливия задумчиво побарабанила по чашке.
– Скажи мне по секрету, Салима: война скоро?
– Какая война? – мимика, отработанная годами, была безупречна. О том, что удивление наиграно, могла догадаться лишь близкая подруга.
– Война с шитанн.
Салима покачала чашечку в руках.
– Почему ты думаешь, что мы намерены с ними воевать?
– Салима, я не слепая, – улыбнулась Оливия. – Более того: то, что я вижу, как правило, воспринимаю адекватно. Когда я смотрю в зеркало, то наблюдаю не сказочную красавицу, а располневшую стерву, которой недолго до старости. Когда я вижу, что у границ сектора неспокойно, и в это самое время мы усиливаем ГС-флот, несмотря на прорехи в финансах, мне становится ясно: быть войне.
Салима кивнула. Подруга никогда не была дурой.
– Дальше, – поощрила она. – Почему Шшерский Рай?
– А кто еще? – Оливия всплеснула руками. – Рай – наш потенциальный противник уже более тысячи лет.
– Почему? – с интересом спросила Салима. Не то чтобы она была несогласна…
– Скажешь тоже! – фыркнула Оливия. – Они подходят на эту роль уж тем, что их планета ближе всех.
– Достойная причина, чтобы быть добрыми соседями, – пряча веселье, заметила Салима.
…Просто она любила подразнить собеседника.
– Все беды как раз от добрых соседей, – заявила Оливия. – Которым непременно надо сунуть нос в твой амбар на предмет того, что плохо лежит. А уж такие добряки, как шитанн… Они же спят и видят, как превратить Землю в большой донорский пункт. Они – наши естественные враги.
– Однако уже тысячу лет они к нам не суются, – как бы задумчиво проговорила Салима. – Крепко по носу получили.
Однажды она встречалась с шитанн. Это был координатор Шшерского Рая, вынужденный приехать на ее выборы, исполняя свой долг представителя ближайшего мира. Хмурый бледный мужчина с седым чубом на голове, прячущий лицо в капюшоне от настырного солнца, которое, как назло, радовало погожими деньками, и мечтающий поскорее убраться с этой неприветливой планеты. Салима была рада гостям с Тсеты и Дуурдухана и много с ними общалась, с шитанн же они обменялись лишь дежурными речами, заверениями во взаимном уважении и мирном соседстве, сводящимися к одному: мы вас не трогаем, вот и вы держитесь от нас подальше.
Потом она сокрушалась о своей сдержанности. Традиции традициями, но следовало бы прощупать соседа попристальнее. На всякий случай – такой, например, как сейчас. Этот сумеречник с еще сильнее поседевшим чубом до сих пор выступает за Шшерский Рай, и предсказывать его действия можно было бы гораздо точнее, если бы…
Да чего уж теперь жалеть!
– Худой мир лучше доброй ссоры, как по-твоему? – она шутливо ткнула Оливию кулаком в плечо. Когда-то они
