Вторжение - Юрий Нестеренко

Никогда еще Артур не чувствовал себя так мерзко, как теперь. Арест старых друзей доканал его окончательно. Никто из прежних знакомых не навещал его — возможно, из-за встреч с Крогом и привилегий, которыми Артур пользовался, хотя нигде не работал, его считали сподвижником миссионеров. Но однажды заглянул доктор Кромвальд, растерянный и возмущенный, и заявил, что готовящийся политический процесс — это все-таки порядочное свинство, хотя он, Кромвальд, совершенно не одобряет замыслов террористов.

— Но надо же, в конце концов, делать скидку на нашу отсталость! Надо действовать разъяснением, убеждением! Тот же майор — неглупый человек, я уверен, что рано или поздно он понял бы, что бороться с Миссией нелепо! А репрессивными методами они только наживают себе врагов, увеличивают пропасть непонимания!

— Выскажите это вашему начальству, — посоветовал Артур неприязненно.

— Я говорил! Я так и заявил Конэру Гасски!

— И что же он?

Доктор смутился, как всякий человек, рассказывающий о собственной унижении.

— Посоветовал мне не лезть не в свое дело. Заявил, что нет никаких оснований сомневаться в компетентности командования и правильности принимаемых им решений.

— А что вы?

— А что я? — Кромвальд развел руками. — Что я, в конце концов, могу поделать? Все равно альтернативы Миссии нет. Не могу же я, в конце концов, примкнуть к террористам!

— Вы можете хотя бы перестать работать на миссионеров.

— Слушайте, вы! — взорвался вдруг доктор. — Какого черта вы меня учите? Сначала Гасски, теперь вы! Тоже мне праведник нашелся! Все кругом знают, что вы любимчик миссионеров! Я-то хоть работаю, а вы, спрашивается, за какие шиши?

Доктор вышел, хлопнув дверью.

Некоторое время Беланов сидел, уставясь в стену, затем поднялся и пошел в прихожую. Он решил навестить Эльзу. Артур знал, что ему нечем обрадовать ее, также как и ей — его, но тоска и одиночество были просто непереносимы. Артур вышел на улицу и брел, погруженный в собственные мысли, не глядя по сторонам. Неожиданно визг тормозов вернул его к действительности. Артур повернул голову и увидел, что стоит посреди мостовой, а прямо на него несется большой автомобиль. Казалось, время остановилось. Беланов видел перекошенное лицо водителя, пытающегося вывернуть руль, передние колеса мчащейся машины, скользящие юзом по влажному асфальту, номерной знак, фирменную эмблему на радиаторе, наклейку на ветровом стекле, видел — и не мог сдвинуться с места. «Все. Конец.» — пронеслось в мозгу.

И в этот момент произошло невероятное. Передние колеса машины оторвались от асфальта. Автомобиль поднялся на дыбы, одновременно заваливаясь набок, и, не касаясь колесами земли, отлетел в сторону, словно отброшенный невидимым препятствием. В следующий момент машина ударилась колесами о тротуар и, прокрутившись вокруг собственной оси, с грохотом врезалась в стену ближайшего дома.

Артур перевел дух и поднял глаза. Над улицей плыла граненая капля — боевая машина пришельцев.

И, глядя на эту машину, Артур вспомнил:

— осколок снаряда, врезающийся в стену над головой Генриха;

— другие опасности во время ночного штурма;

— обстоятельства убийства Генриха;

— необъяснимое внимание и расположение миссионеров;

— исключительно защитную реакцию Крога, когда Артур бросился на него с кулаками;

— озабоченность Крога его фразой о самоубийстве.

Наконец, сегодняшнее происшествие. У Артура не осталось никаких сомнений. Почти бегом он бросился домой.

Дома он достал из ящика стола маленькую коробочку и нажал кнопку. Теперь оставалось только ждать.

Крог появился через несколько минут.

— Вы, должно быть, хотите обсудить сегодняшнее происшествие?

— Нет, — Артур казался спокойным. — Я, конечно, благодарен вам за спасение, но вызвал вас не поэтому. Видите ли, я стоял у окна, и мне пришла в голову любопытная мысль… Не хотите взглянуть?

Лейтенант невольно повернулся к окну, на которое указывал Беланов. В тот же момент Артур со всей силы ударил его правой в скулу. Крог, не ожидавший нападения, отлетел к стене. Не давая врагу опомниться, Артур нанес ему прямой удар в переносицу. Миссионер ударился затылком о стену и медленно сполз вниз. Артур нагнулся, быстро отцепил от пояса лейтенанта похожее на пистолет оружие, затем перевернул Крога на живот и связал ему ремнем руки за спиной. Потом он снова повернул миссионера лицом к себе и наставил на него пистолет, Крог смотрел мутным взглядом, по лицу его текла кровь.

— Значит, так, — сказал ему Артур. — Если хочешь жить, все мне расскажешь.

— Это… бессмысленно, господин Беланов, — шевельнул губами Крог. — Вы не можете меня убить. В этом случае… наши вернут время вспять и исправят прошлое…

Артур ткнул его в лицо стволом пистолета.

— Вот сейчас я проделаю дырку в твоей башке, а там посмотрим, воскресят ли тебя ваши фокусы со временем!

В глазах миссионера Беланов увидел то, что хотел увидеть. Страх! Сложные построения хронотеорий — это одно, а такой близкий, реальный, животный страх смерти — совсем другое. И страх победил.

— Что вы хотите?

— Говори все, как есть! Ведь я нахожусь в узле?

— Да… в узле…

— Какого диаметра?

— Это самый узкий узел на протяжении пяти столетий.

— И что же это за узел?

— В ближайшее время вы должны вновь сойтись с Эльзой… У вас родится сын. Его — и ваш — прямой потомок — Великий Лидер Ордон Гройт.

— В узле нахожусь именно я или Эльза?

— Именно вы. Женщина может быть и другая.

— Вот почему вы меня опекаете…

— Мы обеспечиваем вашу полную безопасность…

За дверью послышался шум. Резкий голос произнес:

— Господин Беланов, немедленно откройте! Это бессмысленно!

Артур вскочил, выбежал в другую комнату и заперся изнутри. Его худшие опасения подтвердились. Что теперь делать? Как бороться с миссионерами, умеющими корректировать прошлое? Очевидно, выход только один — уничтожить их в зародыше. И этот зародыш — он сам, Артур…

За дверью загремели шаги. Еще немного — и они ворвутся сюда. Артур повертел пистолет в руках, заглянул в ствол и вложил его в рот.

— Господин Беланов, не делайте этого! — голос за дверью был близок к истерике. — Подумайте, в жизни столько хорошего! Мы дадим вам все, чего вам не хватает!

Почему я, думал Артур. Ведь это же несправедливо! Из миллиардов жителей Земли — именно он! И потом, разве может человек отвечать — не за сына, не за внука — за далекого потомка?

За окном повисла граненая капля. В борту машины открывались люки.