А я леплю горбатого - Светлана Алешина

— Сергей Анатольевич, конечно, вы сейчас не расскажете мне всех подробностей расследования, но для нашей газеты важна любая информация. Но ответьте, можем ли мы рассчитывать на некоторое ваше содействие в этом вопросе? — доверительно спросила я. — Нам далеко не безразлична судьба Инги Львовны, потому что мы были первыми представителями прессы, с которыми она пообщалась. Понимаете, широким массам хочется знать все подробности этого дела, и мы собираемся донести их до наших читателей. Конечно, не превышая своих полномочий.

Глаза следователя Данильченко постепенно округлялись, и в конце концов он потерял дар речи. Не замечая всех этих изменений, я тем же елейным голосом продолжала:

— Как вы думаете, можно ли уже сейчас утверждать, что смерть депутата Владимирцева — не трагическая случайность, а тщательно спланированная акция? Сергей Анатольевич, есть ли уже какие-нибудь, хотя бы косвенные, улики?

— Д-да, перчатки резиновые в урне найдены и какое-то черное портмоне. Правда, пока об этом официально не заявлено. Отпечатки пальцев, конечно, на этих вещах есть, — поспешно пояснил Данильченко, наверное, испугавшись, как бы мы не заподозрили милицию в бездействии. — Только ведь не будешь же их примерять на каждого встречного-поперечного.

— Может быть, требуется наша помощь, чтобы вызвать резонанс в общественных кругах? — подсказала я, предлагая свои услуги.

— Нет, не надо, — чуть не схватился за голову майор Данильченко. — Лучше пока молчите.

Уверяя его в нашей безграничной преданности и всяческом содействии органам охраны правопорядка, я проводила следователя до двери. Еще пару минут я держала его за рукав, пытаясь изобразить величайший страх за судьбу простых граждан, которые просто «загнутся» без своего законно избранного депутата.

Виктор с непроницаемым лицом отвернулся к окну, что означало в действительности: он просто загибался от беззвучного смеха. Я с облегчением выдохнула и посмотрела на часы:

— Ну вот, скоро уже и Марина с Кряжимским подойдут.

— Ольга Юрьевна, я и не подозревала, что в вас кроется еще и талант великого оратора и актрисы в одном лице, — появилась в дверях изумленная секретарша. — Как здорово вы запудрили ему мозги своими разговорами! Честно говоря, когда этот майор появился, я уже хотела лезть за сушками, которые у меня в тумбочке лежат…

— При чем здесь они? — удивился Виктор.

— А с чем же, по-твоему, каторжники путешествуют? — фыркнула Маринка.

— Да, теперь уж мы все на твои сушки покушаться будем, — выдохнула я.

— Это почему же все? — удивилась секретарша.

— А нам теперь все равно: одним грехом меньше, одним больше… И вообще сухарики и сушки в дальней дорожке пригодятся.

— Ольга Юрьевна, я пока ничего не понимаю, — поздоровавшись, прокомментировал мою фразу Кряжимский. — Кто-то из сотрудников отправляется в командировку?

Маринка тоже внимательно прислушалась, перестав хрустеть своей драгоценной сушкой. Чтобы не молоть языком понапрасну и не рассказывать одно и то же по сто раз, мы с Виктором еще с полминуты потянули время, собираясь с мыслями, а потом я рассказала все по порядку. Похоже, наше, вернее, мое повествование очень впечатлило Сергея Ивановича, и после минутного раздумья он сказал:

— Вам не кажется, Ольга Юрьевна, что мы кому-то наступили на очень больную мозоль? Хорошо еще, у Виктора никогда не было черного портмоне, и отпечатки на нем, надеюсь, не его. Тем не менее, по-моему, мы оказались в ненужном месте в ненужное время, и теперь за это на нас хотят свалить все шишки.

Естественно, удивилась этому одна Мариночка. Но менять свои планы только из-за того, что мы не вписываемся в общую схему, придуманную кем-то, мы совсем не собирались.

— Давайте пока наметим план сегодняшних мероприятий… — решительно начала я утреннюю планерку, которая в связи с праздниками не проводилась уже довольно давно. — Похоже, следователя очень интересовал вопрос, знаком ли наш Виктор с электротехникой. Значит, нам самостоятельно надо найти в окружении Владимир-дева того человека, который с электричеством на «ты», — объявила я первоочередную задачу, автоматически исключая фотографа из собственного списка подозреваемых лиц.

— Причем он должен иметь беспрепятственный доступ к квартире, ведь соседи или не видели его вовсе, или просто не обратили на него никакого внимания, — компетентно вставила Мариночка.

За последнее время она часто помогала нам вести репортажи с мест, брать интервью и даже научилась обращаться с фотоаппаратом. Я с удовольствием отметила: кое-что не прошло для нее бесследно. Конечно, слишком многого никто от нее не ожидал, и на самые трудные дела выезжали более опытные сотрудники редакции, но все-таки Маринка была неплохим подспорьем. Особенно в праздничные дни, когда отсутствовал мужской потенциал наших знаний, умений и навыков.

— Так мы их еще и не опрашивали, — переглянулась я с Кряжимским и тут же добавила:

— Лучше всего будет, если кто-нибудь из нас сегодня этим займется.

Никаких возражений на это не последовало, потому что мои коллеги тоже не привыкли верить милиции на слово. Мы всегда руководствуемся принципом «Доверяй, но проверяй», без которого создание даже мало-мальски правдоподобной статьи просто невозможно. «Если газета называется „Свидетель“, то хотя бы один из сотрудников обязан был видеть описываемое своими собственными глазами», — решили мы с самого начала и правильно сделали. Наши читатели с первых дней знали: ни одна сенсационная публикация не раздута на пустом месте, у нас всегда есть очевидцы и доказательства.

Оглядывая всех по очереди, я пыталась понять, кому же поручить это мероприятие. На первый взгляд пройтись по квартирам или поболтать со старушками возле подъезда — дело совершенно нетрудное и даже в некоторой степени увлекательное. Но если хорошенько подумать, далеко не каждый легко находит с людьми общий язык, и тогда непыльная работенка может превратиться в настоящий ад. Пока я раздумывала, кому бы поручить поиск свидетелей, вызвался доброволец.

— Оль, как ты думаешь, социологическим опросом следует заняться прямо сейчас или позже? — поинтересовалась Мариночка, принимая на себя обязанности уличного репортера.

Как видно, она с головой ушла в полученное задание и твердо намеревалась выполнить его с честью. После недолгого раздумья я улыбнулась:

— С утра люди не такие задерганные. К тому же, если ты ничего нового не узнаешь, будет не так обидно потерять день в бесплодных раздумьях. Постарайся с разным контингентом поговорить — начиная с благообразных старушек и законопослушных граждан и заканчивая вездесущими мальчишками и бомжами.

Мариночка слегка перекосилась: видно, она не так представляла себя в роли репортера. Но идти на попятную было поздно, иначе рассчитывать в будущем на повторение подобного эксперимента она просто не могла.

Мы быстро снабдили ее всей необходимой аппаратурой, блокнотом и отправили на партийное задание. Она захватила с собой неизменный пакет с сушками и только тогда покинула стены родной редакции. «Если так дальше дело пойдет, она через неделю ни в одно платье не влезет, — подумала я, подсчитывая количество поедаемых нашей секретаршей сушек. — Ничего себе, диета для похудения! Если бы одну-две в день, а то чуть ли не килограммами».

Сделав это мысленное лирическое отступление, я вернулась к основной теме и посмотрела на своих коллег. Виктор явно скептически отнесся к идее Мариночки, лицо Кряжимского никаких эмоций не выражало. А я решила не перегружать себя такими пустяками. На особый успех предприятия мы, конечно, не рассчитывали — обольщаться по поводу способностей легкомысленной Маринки не стоило. Но и полезной для редакции деятельностью заняться совсем не мешало бы. «В личной жизни ей пока не везет, скоро засохнет от скуки, а так пусть хоть немного развеется», — рассудила я, принимая это решение. Кстати, провал операции — если такое вдруг случится — особо разрушительных последствий для редакции не принесет, поэтому мы ничем не рисковали.

— Ты признался, что хорошо разбираешься в электрической цепи и тому подобных прибамбасах? — повернулась я к Виктору.

Он кивнул, не раздумывая. Впрочем, что удивляться: это же именно наш фотограф первым делом обратил внимание на кран в ванной Владимирцевых — что-то там было не то. Но если бы он не сказал майору правды, у них появился бы лишний повод к нам придраться. Кстати, в милиции все равно на каждого из нас полное досье имеется, так что выяснить биографию любого сотрудника газеты «Свидетель» особого труда не составит. «И как бы мы потом объясняли, что Виктор служил в Афгане, а в проводках самых простейших ничего не понимает?» — скептически усмехнулась я таким мыслям и вздохнула.

Но возразить самой себе было нечего: в конце концов, мы сами навесили на свою шею это непонятное дело. «Какой черт нас дернул встретиться именно с Владимирцевым?» — подумала я и тут же покраснела от такого сравнения: наш Кряжимский совсем не был похож на мохнатое рогатое чудовище, которое хлебом не корми, только дай сделать какую-нибудь гадость хорошим людям.