Волчий камень - Петр Заспа

— Нет, я больше любил с мячом поупражняться.

— А я делал. И в основном парусники. Так вот что я вам скажу. Перед нами классическая каравелла, на таких ходили в море в пятнадцатом-шестнадцатом веках. Как она смогла сохраниться до наших времен, ума не приложу. А контрабандисты предпочитают корабли побыстрее и посовременней.

— Из музея выкрали? — растерянно предположил Гюнтер и, заметив, как ехидно улыбнулся Отто, резко произнес: — Хорошо, объясните вы!

— Я полностью полагаюсь на ваши слова, капитан. Самые мудреные загадки обычно объясняются очень просто, — с плохо скрытой иронией парировал старпом, но, увидев, как потемнело от злости лицо командира, поспешил добавить: — Возможно, нас ждет впереди еще много удивительных сюрпризов, объяснить которые мы сможем не скоро.

И он вновь поспешил уткнуться в тубус перископа, не дожидаясь ответной реакции командира.

— Посмотрите, капитан, как эти ребята быстро приводят свой корабль в порядок! Похоже, дело для них привычное, — произнес старпом восхищенно, отстраняясь и уступая место командиру. Затем задумчиво добавил, обращаясь ко всем: — Нет, это не дилетанты, желающие поторговать контрабандой. Корабль и море — их дом, и команда профессиональная. Хоть в какие угодно лохмотья переодень, все равно видно — моряки от бога. Высота грот-мачты с хорошую радиовышку, а они по ней разгуливают, как по саду у себя дома. Ждут нас еще сюрпризы, ждут… уж поверьте.

Гюнтер поморщился — манера старпома говорить загадками, будто древний оракул, начинала его раздражать. Но с тем, что корабль преображался на глазах, он не мог не согласиться. Паруса уже не болтались бесформенными тряпками, а, поймав ветер, надулись, заметно увеличив скорость судна. Разболтанный такелаж теперь был подтянут, прибавив паруснику стройности.

Солнце уже поднималось в зенит, а они по-прежнему продолжали преследовать парусник, и Гюнтер сомневался, надолго ли хватит заряда аккумуляторных батарей при такой скорости. Спасало лишь то, что каравелле приходилось постоянно менять галсы. А они, вычислив генеральное направление движения, шли по прямой, не упуская корабль из виду.

За спиной подал голос штурман:

— Герр командир, по расчетам подходим к барьеру рифов. Глубина уменьшается.

— Хорошо, следи, чтобы не сели на мель. Хотя парусник идет уверенно. Возможно, они знают проход.

Рассматривая каравеллу, Кюхельман невольно залюбовался слаженной и четкой работой команды. За более чем трехчасовое преследование он начинал различать отдельных матросов и уже предвидел, что каждый из них будет делать при очередной перекладке парусов на новый курс. Больше по рассеянной привычке, чем по необходимости, развернул перископ по кругу, осматривая сияющее цветом бирюзы море. Неожиданно панораму нарушило проплывшее вдалеке темное пятно. Пройдя по экрану слева направо, оно исчезло из вида. Гюнтер вздрогнул, по инерции проскочив появившуюся цель, развернул перископ в обратную сторону. На линии горизонта, то появляясь, то исчезая в подымающихся перед глазом перископа волнах, маячил далекий остров.

Единственное облако в чистом небе, зацепившись за гору, стояло, указывая, как маяк, на клочок земли в море.

— Остров! — удивленно выкрикнул Гюнтер.

И, лишь увидев на шкале лимба курсовой угол — ноль, понял, что цель корабля и, соответственно, их цель уже рядом. Каравелла теперь перестала рыскать, борясь с встречным ветром, а, добавив парусов и завалившись на правый борт, рванула вперед, нацелившись носом на остров, оставив подлодку далеко позади.

Приближаясь и увеличиваясь в размерах, остров начал приобретать форму и краски. Одинокая гора, облепленная тропической зеленью, делала его отличным ориентиром, заметным за десятки миль. Чем дольше Гюнтер рассматривал движущуюся навстречу полоску земли, тем больше различал мелких деталей. На правом побережье острова белым пальцем, направленным в небо, торчало явно искусственное сооружение, похожее на маяк. Тонкой нитью над тропическими дебрями тянулась вверх струйка дыма. Но, сколько ни всматривался он, вжимаясь лицом в тубус перископа, никаких признаков поселений пока не увидел. Всюду царствовали джунгли.

«Прав, наверное, все-таки я, — подумал Гюнтер, — это контрабандисты, а здесь у них перевалочная база».

Корабль тем временем приблизился к острову и неожиданно исчез.

И только когда лодка подошла к побережью на расстоянии не далее километра, Кюхельман понял разгадку этого исчезновения. Южный берег разделяла надвое узкая бухта, уходящая в глубь острова. Вход в нее скрывала нависающая отвесная скала, превращая бухту в отличное убежище от ветра и любопытных глаз. Сместив окуляр южнее, он рассмотрел узкий вход, с одной стороны ограниченный побережьем с буйной растительностью, с другой — отвесным утесом. Внутри бухты стояла каравелла. У борта раскачивались две шлюпки, заполненные командой и готовые отплыть к берегу.

Но когда Гюнтер перевел взгляд на берег, сердце его забилось чаще. Отвоевав у джунглей узкую полоску вдоль песчаного побережья, ютились, прилепившись друг к дружке, около пяти десятков небольших домишек из почерневшего дерева, похожих скорее на лачуги. Особняком на возвышенности, бросаясь в глаза, стоял двухэтажный дом из белого камня с арочными колоннами, подпиравшими террасу на втором этаже. Две раскидистые пальмы обозначали вход, над которым висело полотнище, похожее на флаг. С берега в воду уходила узкая полоска деревянного причала, на которой толпилось с десяток местных жителей. В центре поселка рыжим пятном выделялась вытоптанная центральная площадь с покосившейся деревянной церквушкой на краю. Стараясь рассмотреть детали, Гюнтер метр за метром осматривал деревню. По площади бродили несколько свиней и собак, не обращая друг на друга никакого внимания. К причалу, увеличивая толпу, подходили люди. В основном это были мужчины, одетые в одни брюки, с голым торсом и босиком. Но почти все они были вооружены, за поясами торчали рукоятки ножей или сбоку свисал массивный тесак.

— Интересная публика, — произнес Гюнтер, отойдя от перископа и давая молчаливое согласие посмотреть другим.

Первым подошел Герберт.

— Хотел бы я знать, как мы с ними будем договариваться? — произнес он, хмыкнув. — А взять у них есть что. Поросята были бы очень кстати.

Старший помощник не отпускал рукоятки перископа дольше других, наконец, уступая место механику, он подбил итог своих наблюдений:

— Деревня действительно странная. Никаких признаков электричества, тем более радиостанции. Никакой техники или других достижений цивилизации. Сказать, что это убогая рыбацкая деревня, нельзя — на берегу не видно ни одной рыбацкой сети. Какие-нибудь уединившиеся отшельники? Маловероятно. Отшельники тихие и мирные, а эти головорезы, один страшнее другого. Не помешает понаблюдать за ними, а еще лучше провести разведку.

— Высадим десантную группу и загоним этот сброд в джунгли, — решительно заявил Герберт.

— Деревня может оказаться испанской, а они нейтралы, почти наши союзники. Нет, без разведки нельзя, — не сдавался Отто и, обращаясь к Гюнтеру, добавил: — Предлагаю ночью сделать вылазку на спасательной лодке и разобраться во всем на месте. Прошу, капитан, разрешить мне возглавить разведгруппу.

— Старпом прав, без разведки нельзя, — произнес задумчиво Кюхельман. — Смело и тупо мы уже наломали дров.

Герберт промолчал, почувствовав намек в свой адрес. Их злоключения начались после его бесшабашной стрельбы по пароходу.

— Дождемся полной темноты и сделаем вылазку, — продолжал размышлять командир. — Возглавит группу лейтенант Вагнер.

— Но, капитан… — попытался протестовать старший помощник.

— Отто, вы мне здесь пригодитесь. — Гюнтер жестом, не терпящим возражений, осадил старпома. И добавил, обращаясь к Герберту: — Подбери человек пять посильнее, готовьте снаряжение и оружие. Как стемнеет, всплывем, а после полуночи, когда на берегу уснут, вы высадитесь.

Он посмотрел на хронометр. По местному времени сейчас около восемнадцати часов, до наступления темноты осталось чуть-чуть.

Дышать становилось все тяжелее, стрелка указателя углекислоты остановилась рядом с красной чертой. Посмотрев на столпившуюся очередь у перископа, Гюнтер скрылся за шторой своей каюты. Хотелось спокойно подумать. Он раскрыл судовой журнал, чтобы записать события за прошедшие сутки. Сосредоточиться не давала разволновавшаяся интуиция. Похожее ощущение возникло рядом с потопленным пароходом: что-то очень важное упущено, чего-то он не знает или не заметил.

Гюнтер задумался, его не покидало чувство нереальности событий последних дней. Будто затянувшийся сон. Скоро он проснется, и реальный мир навалится, полный опасностей и тревог, с эсминцами и самолетами, но понятный и без разламывающих голову загадок.