Уника. Пламя Жизни - Э. Аллибис

Уника вздрогнула. На мгновение ее сердце как будто перестало биться, а потом его удары больно отдались по всему телу. Она почувствовала, изнутри ее бьет дрожь. Ноги подгибались, руки похолодели так, словно температура в комнате резко упала ниже нуля.

В Сефире в это время начался невиданной силы град.

— Подумай хорошенько, — сказал Метатрон мягко, но настойчиво. — Никто лучше тебя не сможет сохранить Пламя Жизни. Ты — лучшая из ангелов. Ты даже лучше, чем я, и ты это прекрасно знаешь. Если есть хоть какая-то возможность, чтобы план сработал, то только при твоем участии.

Уника была не в состоянии говорить. Слова словно застревали в горле, а мысли сами собой исчезали из головы.

— Я долго думал, — продолжил Метатрон, — и не нашел другого выхода. Мысль о том, что мы тебя потеряем, ранит меня до глубины души, и я не знаю, как Сефира без тебя обойдется. Но это единственный способ спасти Пламя от Офидиэля и давать жизнь новым ангелам, когда опасность минует. — Метатрон не показывал своих чувств, но в душе скорбел сильнее, чем когда-либо: Уника была для него всем. Жизнью и надеждой одновременно. Теперь он должен был положить конец жизни, чтобы сохранить хоть какую-то надежду.

Уника была в замешательстве. Она стала ходить туда-сюда по комнате.

«Дыши. Успокойся. Подумай», — повторяла она себе, но сердце билось все сильнее.

Над Сефирой собрались грозовые тучи: небо то и дело хлестали молнии, и все вокруг сотрясалось от грома.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — спокойно сказал Метатрон, — и не жду, что ты ответишь мне сейчас же. Я не буду приказывать тебе. Я только сказал, что думаю. А выбрать свое будущее — и будущее Сефиры — должна ты.

«Дыши. Успокойся. Подумай. Дыши. Успокойся. Подумай…»

Постепенно Унике стало легче, и напряжение прошло. «Метатрон не хочет запутать меня, он всего лишь пытается придумать хоть что-то, чтобы спасти Пламя Жизни и Ключ Счастья».

— Пламя Жизни и Ключ Счастья! — громко выкрикнула она. — Что делать с Пламенем Жизни ты придумал, но что же будет с Ключом Счастья?

— Он останется в Сефире, там же, где и был: на дне Озера Вечного Льда.

— Нет, так не пойдет! — возмутилась Уника и глаза ее заблестели. — Если уж мы решили рисковать, то будем рисковать!

Земля затряслась, и вулканы в Сефире начали просыпаться.

— Что ты задумала?

— Я имею в виду заклинание Раздвоения, — ответила Уника. — То самое, с помощью которого из одного существа можно создать два. Если объединить эти два заклинания… да, вполне может сработать. Если нам удастся одновременно использовать и заклинание Перерождения, и заклинание Раздвоения, я исчезну, но смогу дать жизнь двум существам — а не одному. Одно из них отправится в мир людей с Пламенем Жизни, другое сохранит в себе Ключ Счастья и останется здесь, с тобой. И ты будешь заботиться о нем, как когда-то заботился обо мне, — выпалила она на одном дыхании.

Над Сефирой медленно вставало солнце.

Метатрон молча смотрел на нее.

— На самом деле, часть меня все же останется с тобой, — умоляюще произнесла она. — Маленькая Уника, которую ты вырастишь и будешь любить так же, как и меня. Потому что это буду я. Может быть, не такая, как сейчас, но с такими же глазами и такой же душой.

При этих словах у обоих екнуло сердце. Какое-то время они не отрываясь смотрели друг другу в глаза, пытаясь тем самым передать свои самые глубокие чувства. Казалось, это мгновение затянулось на целую вечность.

— Ты забыла одну важную вещь, — вдруг заговорил Метатрон.

— Какую?

— Мы никогда не применяли заклинание Раздвоения к ангелам. Я несколько раз, ради эксперимента, опробовал его на растениях, но не больше. Мы очень рискуем.

— И что же может случиться?

— Не знаю.

— То есть у нас нет отрицательного примера. Прекрасно!

— Уника, успокойся. Ты же знаешь, что нельзя использовать заклинания, результат которых неизвестен.

— А у нас есть выбор?

Метатрон развел руками в знак смирения.

— Нет. К сожалению, нет.

Они оказались в безвыходной ситуации.

Уника нервно бегала глазами по тексту, который держала в руках, и вдруг ощутила в груди какую-то странную пульсацию. Она не попыталась сдержать боль, а наоборот, как будто открылась ей — и обратилась к книге:

— Послушай, ты ведь живая, и у тебя есть сила, помоги нам решить! — говоря это, она сама поражалась тому, что делала. Раньше она никогда не разговаривала с волшебными книгами.

Книга задрожала у нее в руках, и над страницами появилось ярко-зеленое свечение, похожее на туман. Оно стало подниматься в воздух, расплываясь и переливаясь. Оно взлетало все выше и выше, испуская свет и тепло. Через несколько секунд оно исчезло.

Уника и Метатрон обменялись красноречивыми взглядами. Нежелание верить тому, что они только что видели, уступило место их обычному взаимному согласию.

Теперь они знали что делать.

Глава 13 РАЗМЫШЛЕНИЯ В ПУТИ

Покрытые снегом белые холмы проносились мимо окна автомобиля. Неторопливая беседа, которую вели четверо пассажиров джипа, помогало им отвлечься от того, что случилось в баре.

Едва сев в машину, Ева и Джо принялись на перебой рассказывать Крейгу о том, что произошло с ними внизу.

Профессор задал множество вопросов и, выслушав ответы ребят, нашел необходимые подтверждения собственным гипотезам. Оставаясь всё таким же невозмутимым, он попробовал успокоить своих спутников.

Зак устроился на сиденье позади Евы, откинув голову назад и закрыв глаза. Кепка сползла ему на лоб. Он время от времени открывал глаза и осматривался вокруг, но не вслушивался в то, что происходило. У него в ушах играла музыка, и все, что он видел, приобретало совершенно иные, порой немыслимые формы. В его плеере какой только не было музыки! Он всегда ставил на микс, и после какой-нибудь современной зубодробительной песни включалась старая джазовая композиция. Сейчас Зак вслушивался в хит прошлых лет: мелодичная электроника, снова вошедшая в моду. Заку особенно нравилось сочетание ритм-гитары и клавишных. Все вместе звучало мощно. Зак услышал первую строчку и тут же прибавил громкость, почти на максимум.

There's a fine line drawing to senses together and I think it's about to break.

Тонкая нить связывает между собой мои чувства,и мне кажется, она вот-вот порвется.

Ему нравилось следить за тем, как развивается сюжет, история, рассказанная в песне. Зак пытался соединить это с тем, что происходило на самом деле, и таким образом вещи, люди и их эмоции приобретали новые оттенки, создавая цельную картину, которую мог видеть только он. Он вскользь посмотрел на заснеженные холмы и перевел взгляд на Крейга за рулем. Рядом с ним сидела спокойная, но разговорчивая Ева. Они могли бы быть женихом и невестой. Красивые, беспечные, охваченные желанием без конца говорить друг с другом и строить планы на будущее. Да, будущее… что оно им готовит? Беспокойство уже физически тяготило Зака. Это было то самое чувство, которое он испытал шесть лет назад, когда на пороге школы его вместо мамы встретила тетя Мария-Анна. Она сказала, что родители уехали, и Заку какое-то время придется пожить у нее. На мгновение он снова пережил эту жуткую пустоту и одиночество. У него закружилась голова при воспоминании о чувстве, которое охватило его тогда. Это было отчаяние, отчаяние оттого, что его собственный мир меняется, причем, в неведомом направлении, и он ничего не может с этим поделать.