Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   Димитри некоторое время любовался этой женщиной. Ее манера подавать очень сложные и неприятные вопросы так, как будто это всего лишь мусор, который надо просто взять и вынести, ему нравилась и вызывала доверие. Красивый игрок. Ей даже проиграть было бы не жалко, но, похоже, ей нужна не ссора...

   Марина тем временем достала коммуникатор.

   - Господин наместник, я знаю, что половина моих вопросов игнорируется так же легко, как чириканье за окном, а другая половина легко обойдется без ответа, но мы тут, понимаете, очень не любим вранья. И вот что я хочу вам показать.

   Открыв браузер и найдя в нем какую-то закладку, она положила коммуникатор на стол экраном к князю. В крохотном окне разворачивалась какая-то динамичная сцена с участием девушки с рыжими волосами и группы вооруженных людей, и вдруг... Димитри услышал свой голос, а затем увидел себя на экране. "Добрый день, Алиса. Поехали, поговорим, познакомимся". Он понравился себе на видео, несмотря на вдруг вылезший акцент. По нему бы в жизни нельзя было догадаться, насколько он был тогда занят: гарантий, что Алису удастся полностью блокировать, его маги дать так и не смогли. Он серьезно и внимательно посмотрел на Марину. Она снова очень легко и весело улыбнулась ему:

   - Ой. Кто-то записал на телефончик...

   - И даже выложил в сеть,- вернул улыбку Димитри. - Мы провожающих не сразу расстреляли, и даже не полным составом, насколько я помню.

   Марина все еще улыбалась, так же весело и беззаботно:

   - В сеть? Пока что нет. Лежит себе в надежном месте с другими полезными припасами. Мы оба нормальные люди, я сюда приехала договариваться, зачем же мне портить вам настроение. Вот если не договоримся - будет другое дело... Господин наместник, пока мы не запутались в деталях и не утонули в подробностях, давайте я задам вопрос прямо.

   Димитри ждал очень большой гадости. Он уже понял, что дружить с Полиной может только такая же ядовитая тварь, как она сама, и то, что эта раскрашена приятнее для его глаза, совершенно ничего не значит. Но он улыбнулся снова. Просто потому, что так было легче продолжать разговор. У него мелькнула мысль, что это такой же поединок, как и на мечах, а фехтовать, улыбаясь, намного легче, и удар идет злее.

   - Марина Викторовна, спрашивайте, конечно. Разговор такой милый, что хочется немножко растянуть удовольствие.

   Марина вдруг подняла ладонь.

   - Господин наместник, пожалуйста, один технический нюанс. Если я не покурю прямо сейчас, разговор кончится, потому что я помру в корчах от никотинового голодания. Зависимость, знаете... Куда я могу с этим пойти на пять минут, чтобы вам тут не дымить?

   Он махнул рукой:

   - Да курите прямо здесь, уж разберемся как-нибудь.

   Она закурила, с удовольствием выдохнула дым куда-то в пол, посмотрела ему прямо в лицо - внимательно, пристально, без улыбки.

   - Так вот, вопрос у меня такой. Есть ли у вас план по приведению в какой-нибудь порядок всего этого мэшубайраха? Если еще нет, то, может, давайте сделаем для начала вам приличное лицо в этой нелепой истории? Ну то есть если вы хотите, конечно. Может, вам и так нормально, откуда мне знать.

   Димитри некоторое время молчал, осознавая услышанное. Эта женщина протянула ему руку помощи после того, как он подписал смертный приговор ее подруге. После того, как сама она ославила Святую стражу мелким ворьем на весь Озерный край. После того, как она бросила ему в лицо предположение, что он может лишить человека свободы просто за несогласие.

   - Нет, Марина Викторовна. Мне так не нормально. Мне так неудобно и неприятно. Но я даже не понимаю, где именно надо делать мое лицо в этой истории приличным. Я, честно говоря, так озадачен вашей постановкой вопросов, что даже конфигурацию этого... - он не рискнул повторить незнакомое слово, - ...бардака представляю себе с некоторым трудом.

   Она поискала, куда стряхнуть пепел, поднялась, подошла к камину, сощелкнула пепел с сигареты на золу, оставшуюся с вечера, вернулась к столу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Это, конечно, будет немножко хлопотно, но, в общем, ничего сложного. Для того, чтобы в этой истории вам выглядеть прилично, следует найти приемлемые объяснения по следующим вопросам. Первое. Алиса Медуница, хотя это скорее запал. Но это такой запал, который рванет все, что только может взорваться.

   Димитри, из последних сил сохраняя серьезность, кивнул:

   - Я верю.

   Каламбур у Лейшиной получился явно неумышленно, она его вряд ли вообще заметила, но был очень удачным. Марина продолжила, как будто не слышала его реплики:

   - Вообще, ситуация с ней выглядит как прямой повод для международного расследования и появления здесь сначала комиссаров ООН, а затем и голубых касок.

   - Почему? - не то чтобы он этого не предполагал, но ему было интересно ее мнение.

   - Потому что, допустим, я подозреваю, что не знаю полного списка ее интересов, но это я. А для любого внешнего человека, который не соединял даже ее известные подвиги в единое целое и не в курсе того, что у нас тут делается с инфраструктурами и безопасностью, она выглядит как нормальный оппозиционер типа приснопамятного Че Гевары, только девочка. И все международное сообщество в курсе, что для того чтобы получить таких Че в стране, правительству надо предварительно серьезно, простите, накосорезить, с душой и размахом. И, с точки зрения внешнего наблюдателя, вся ситуация раскладывается так. - Марина затянулась последний раз и отошла выбросить окурок в камин, не прерывая речи. - Есть лидер оппозиции, девочка, которой официальная власть весьма сомнительной легитимности сознательно и намеренно зашкваривает репутацию. Простите за лексику, господин наместник, но если вы думаете, что внешние наблюдатели и пресса будут описывать ситуацию в других терминах, то вы о нас слишком хорошего мнения и лучше поменять его прямо сейчас. Сделать из нее страдалицу и поднять на флаг - вопрос недели, ну двух, было бы желание. Далее. Есть действия этой самой власти, местами не слишком-то похожие на правовые. По большому счету, это никого не трогает, как и судьба самой Алисы. Но это хороший повод для экспансии под видом восстановления справедливости. А тут ведь очень вкусный кусок территорий. Не говоря о природных ресурсах, - а здесь все еще есть что взять в этом смысле, - это транспортный узел, которым тысячи лет пользовалась европейская половина континента. И контроль над ним - это контроль над очень большой частью торговых операций. А теперь и не только операций, а даже и договоров. Но и это не все. Еще есть полное бездействие власти в отношении совмещения культурных и правовых норм, своих и местных, а значит, согласно правилам международных отношений, на ваши нормы и ваш суверенитет тоже можно не обращать внимания, если что. Это не считая расстрелов за некромантию, которые по местным нормам вообще-то произвол, а по нормам, - она ненадолго задумалась, - пожалуй, планеты, в принципе не могут иметь под собой реальных оснований. Вы можете самостоятельно познакомиться с тематикой, в связи с которой упоминаются судебные преследования за магию - это салемские процессы, испанские и фламандские процессы времен гезов, "слово и дело" в России времен бироновщины. Посмотрите при случае, вам понравится. Но пока вы не в курсе, я вас прошу поверить мне на слово, что вся Земля знает: если в приговор приплели магию - точно убирают политических противников, и тут иначе не было никогда. В самом плохом случае, делят чужие деньги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   Марина остановила свой монолог, чтобы прикурить вторую сигарету. Димитри молча и очень внимательно слушал ее. Разумеется, по меньшей мере половину названных ей ключевых слов он уже знал и представлял себе, что за смысл они содержат. Но перебить ее не решился. Марина убрала зажигалку и продолжила:

   - Не то чтобы город, да и весь край, по вам очень сильно плакал, если вдруг вас всех завтра тут не будет, мы оба взрослые люди и все понимаем. Но в отличие от многих в этом городе я хорошо себе представляю, что здесь начнется после того, как появятся голубые каски. Я была достаточно взрослой, чтобы понять, как они вели себя в Сербии, а там было еще прилично. И поверьте, я искренне считаю, что уж лучше вы. Вы, по крайней мере, отстреливаете оборотней. И поэтому сейчас нам с вами, господин наместник, надо прежде всего делать вам приличное лицо, если вы вообще хотите тут остаться. А если вам интересно, почему Марина Лейшина в своем уже не юном возрасте решила вам помочь, то причина не стокгольмский синдром, как вы могли, может быть, подумать, а насущная необходимость разгрести весь этот навоз, в котором мы тут сидим, пока его не стало еще больше. И главное, пока соседи не начали возражать, а под эту марку не подкинули своего в нашу кучу. И ваше приличное лицо - это уже половина дела.