Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер

Безумие с его стороны – согласиться на такое предло­жение. Он должен доехать завтра до Ньюкасла, попрощать­ся с ней и сесть на корабль, идущий на континент.

Он остановился под дубом, чтобы найти аргументы против такого выбора. Это будет настоящим вероломством, но если он объяснит… А что он может сказать в свое оп­равдание? Что распутником овладела похоть? Что у него не хватает силы воли преодолеть это и оказать ей помощь, о которой она просила? Что даже пятнадцать тысяч фун­тов и три тысячи в год не могут принудить его к воздержа­нию?

Вероятно, последние события и вынужденный аскетизм стали причиной его нынешнего вожделения. Вернувшись в Лондон, он найдет выход. К тому же он не будет постоянно рядом с ней. Даже живя в одном доме, они будут редко видеть друг друга.

Он вернулся в свою комнату и бросился на кровать, раздраженно думая о том, что уже много лет до такой степе­ни не желал женщины и последний раз это принесло ему большие неприятности. Но та женщина была порочной, а Флер – воплощение добродетели. Тем не менее лучше все­го поскорее вернуться в Лондон, чтобы исключить посто­янное общение с ней.

– На обратном пути не могли бы мы остановиться в моем имении в Дареме? Мы проезжали близко от него вче­ра, это совсем недалеко от главной дороги. – Такой вопрос задала Флер, когда они пересекли северную границу и въе­хали в Шотландию. – И мы могли бы жить в доме, а не в гостинице.

– Как хотите, – ответил Данте. – Вы спрашиваете мо­его разрешения в таких мелочах? Это будет бессмысленное притворство, поскольку я не имею прав в серьезных вопро­сах.

Бессонная ночь сделала ето неприветливым, а появле­ние Флер добавило жара в проклятое пламя.

Он увидел ее удивление и пожалел о том, что сказал это столь суровым тоном. Вот она сидит с невинным видом, в голубом платье, накинув на плечи легкую шелковую шаль. Он сорвал на ней раздражение, словно непутевый школь­ник.

Вероятно, шаль была новой. Белые лайковые перчат­ки, пожалуй, тоже только что куплены. Шляпка с голубым бантом возле правого виска, оттенявшая розоватость щек, выглядела более модной, чем ее обычные головные уборы.

У нее не было времени сшить себе свадебное платье, но за те два дня, которые оставались в их распоряжении до отъезда, она постаралась принарядиться.

Это не будет свадьбой в полном смысле слова, но это все, что ей когда-либо предстоит пережить. Данте подумал, что ее просьба – это первое, что она сказала, садясь утром в карету. Он заметил, что за ее внешним спокойствием про­глядывала озабоченность.

Она выглядела обеспокоенной, да это и понятно. Он по­чти ничего не вложил в этот брак, а выиграл значительно. Она же рисковала многим.

Он взял ее за руку:

– Разумеется, мы можем остановиться в Дареме и ос­таться там столько, сколько вы захотите. Но сегодня поче­му бы нам, доехав до Ньюкасла, не снять апартаменты в «Версале»? Это один из лучших отелей в Англии, со всеми новейшими удобствами.

– Отлично.

Он держал ее за руку, чтобы подбодрить, когда они въе­хали в большую деревню. Они остановились перед камен­ной церковью. До полудня было еще далеко, и Данте по­слал кучера за викарием и свидетелем. Ожидая их, они про­хаживались вдоль рядов лавок, и Данте купил у цветочни­цы розу из оранжереи.

Он вручил ее Флер, когда они вернулись к дверям церкви.

– Это, конечно, не самый красивый цветок. Вы выгля­дите сегодня даже очаровательнее, чем обычно.

Она зарумянилась и опустила глаза, закусив нижнюю губку.

– Вы можете изменить свое решение. Я пойму, – ска­зал он.

– Я этого не хочу.

Данте снова с особой остротой ощутил реальность того, что происходит. Он взял обе ее руки.

– В церкви мы будем говорить традиционные клятвы, но я обещаю, что буду заботиться и защищать тебя. Я ни­ когда не подниму на тебя руку и сознательно не причиню тебе боль.

Она подняла взор. Глаза ее повлажнели, губы, сложив­шиеся в улыбку, дрожали.

– Я тоже стану заботиться о тебе и буду верным твоим другом и помощницей в добрые и трудные времена, столько времени, так долго, как ты пожелаешь.

Он предложил ей руку.

– В таком случае ты готова?

Она сделала глубокий вдох.

–Да.

Они прогуливались в церковном дворе в ожидании ка­реты.

– Женат, – произнес Данте. – Чтобы привыкнуть к этой мысли, понадобится какое-то время.

– Конечно.

– Ты не хочешь пообедать перед отъездом?

Должно быть, он очень заботливый человек. Флер по­дозревала, что это одно из качеств, которые располагают к нему женщин. Интересно, он проявлял такое же трогатель­ное внимание, когда занимался любовью? Это многое объ­яснило бы. Другие мужчины, которые были не менее кра­сивы, не пользовались таким успехом у женщин.

– Я не могу сейчас есть. Возможно, когда мы приедем в Ньюкасл.

– Наверное, ты всегда думала, что твое торжественное венчание будет происходить в соборе Святого Мартина.

– Никогда об этом не мечтала. Все было замечательно.

Это действительно оказалось чудесным. Они обменя­лись клятвами верности в маленькой церквушке в ясный солнечный день. Покой и уединение разбудили в ней неж­ные чувства.

Она посмотрела на его ладони и вспомнила, как он в конце церемонии держал ее лицо. Сильные, ласковые руки. В тот момент не существовало никого, кроме них двоих. Взгляд его темных глаз, казалось, проникал до самого серд­ца. Она почувствовала свою привязанность к нему, ее душа наполнилась светлой радостью, когда он дважды поцело­вал ее. Один раз в лоб и второй – в губы.

Интересно, он и своих любовниц целовал так? Она пред­ставила себе, как второй поцелуй становится крепче и жар­че, как движутся его руки, и испытала странное возбужде­ние.

Слава Богу, ее натура позволяет ей переживать подоб­ные смутные ощущения. Фантазии не несут в себе опасно­сти. Реальность бы ее парализовала.

Впрочем, он ведь не испытывал к ней плотского жела­ния. Эта женитьба устраивала его потому, что предостав­ляла свободу. Она подумала об этом утром, когда они шли в церковь. Но не вызывает сомнения, что он рассматривал возможность ограничений на свои удовольствия, если она станет вести себя не так, как обещала.

Флер вдруг ощутила незнакомую ей ранее боль при мыс­ли о том, как его ладони сжимают лицо другой женщины. Это случится очень скоро, она не сомневалась на этот счет. Обругав себя за глупую ревность, она напомнила себе, что не имеет на это права. Это делает ее поистине смешной.

Однако она испытала в церкви нечто такое, чего никак не ожидала. Ей была предоставлена возможность ощутить вкус того, что чувствуют другие женщины в день свадьбы. Она словно прикоснулась к тайне близости, которая воз­никает тогда, когда по-настоящему соединяются сердца и тела.