Золото реки Квай - Жерар Вилье

– Меня зовут не Петти. Мое настоящее имя – Сирикит, как у королевы. Хотите, называйте меня Сирикит.

Спустя полчаса бутылка была пуста, а Сирикит – в дупель пьяна. Ей во что бы то ни стало приспичило танцевать. Привлекательная сдержанность, которую она демонстрировала в массажном заведении, полностью улетучилась. Сирикит танцевала с Малко так, словно собиралась заняться с ним любовью прямо на танцевальной площадке.

Но, увы, он пришел сюда не за этим.

Вернувшись за столик, Малко заказал еще одну бутылку, наполнил бокал Сирикит и затронул нужную тему:

– Я ищу Джима Стэнфорда. Вы ведь его знаете?

Сирикит утвердительно икнула.

– Да, классный мужик. Мне он очень нравится.

Из последовавшего затем бессвязного разговора Малко уяснил, что Джим Стэнфорд был завсегдатаем массажного заведения. Причем заказывал значительно более сложные процедуры, чем те, которые выпали на долю Малко. После двадцатипятилетнего пребывания в Азии человек имеет право быть требовательным.

Сирикит вдруг нахмурилась.

– Но с тех пор, как он стал якшаться с этой китайской шлюхой, он почти к нам не приходил.

Малко навострил уши. Это что-то новое. Он налил Сирикит еще немного «Шампаля», но та уже отвлеклась от Джима Стэнфорда.

– Мама-сан меня заругает, – захныкала она. – Нам нельзя пить спиртное. Меня вышвырнут с работы...

«Шампаль» не придал ей оптимизма. Малко вытащил из бумажника и сунул в руку Сирикит стобатовую бумажку. И прошептал ей на ухо, что будет заботиться о ней до конца своей жизни. Это была ужасная ложь. Но Сирикит успокоилась. Малко решил воспользоваться случаем.

– А кто эта нехорошая китаянка? – коварно спросил он.

Сирикит презрительно сплюнула.

– Шлюха. Она хуже белой. Однажды она мне сказала, что я слишком желтая и не должна заговаривать с ней первой.

Злоба исказила детские черты Сирикит. Где только не гнездится расизм...

– А где эта девица? – спросил Малко.

Сирикит бросила на Малко гневный взгляд.

– Вам понадобилась эта шлюха?

И она снова замкнулась в себе. Малко положил Сирикит руку на бедро и принялся доказывать ей, что она стоит десяти тысяч китаянок. Значит, у Джима Стэнфорда была любовница. Разумеется, она могла не иметь никакого отношения к его исчезновению. Однако полковник Уайт ничего о ней не знал, а мадам Стэнфорд скрыла от Малко сам факт ее существования. Во всяком случае, это была первая трещина в стене, о которую Малко бился головой со времени своего появления в Бангкоке.

Он должен узнать, кто эта неведомая китаянка.

Малко налил себе «Шампаля», опорожнил бокал, подавая пример Сирикит, и как бы вскользь спросил:

– А как зовут эту китаянку?

Как ни странно, Сирикит, казалось, ничего не знала об исчезновении Джима Стэнфорда. Она, очевидно, не читала газет.

Последовало недолгое молчание, после чего Сирикит швырнула бокал на пол и, перекрывая шум оркестра, пронзительно закричала:

– Вы врете, врете! Вы сами хотите переспать с этой шлюхой!

Она принялась поносить Малко на чем свет стоит. Ему было неловко. Еще хорошо, что он не понимал по-тайски.

Рассерженная мама-сан появилась немедленно. Она сказала Сирикит одну только фразу, та сразу успокоилась и, зашмыгав носом, опустила голову. Мама-сан извинилась перед Малко.

– Мисс Петти слегка притомилась. Думаю, ей лучше пойти поспать. Я пришлю вам мадемуазель Лауру.

Это не входило в намерения Малко. Мама-сан схватила Сирикит за локоть и железной рукой подняла со стула. Та бросила на Малко отчаянный взгляд, ион, ухватившись за предоставившуюся возможность, наклонился к девушке и шепнул ей на ухо:

– Где вы живете? Я хочу еще вас увидеть.

Увлекаемая мамой-сан, Сирикит, слегка поколебавшись, бросила:

– В отеле «Вьенг-Тай». Около университета «Таммассат».

Через мгновение маленький зад, обтянутый зеленым шелком, исчез в темноте. В «Трех королевствах» за дисциплиной следили неукоснительно.

Малко попросил счет. На деньги, которые он заплатил за две бутылки «Шампаля», в Европе он мог бы купить ящик «Моэт-b-Шандона». Зато он напал на след. Будет весьма забавно, если Джим Стэнфорд просто убежал со своей любовницей – седина, так сказать, в бороду, бес в ребро. Однако оставался труп на кладбище у реки Квай. Умыкая подружку, свидетелей не убивают. И как тогда объяснить зверское убийство сестры Джима Стэнфорда?

Малко поспешил встать, пока мама-сан не прислала ему другую красотку. Зал заполнялся, так что маме-сан нетрудно будет ее пристроить. Малко попытался высмотреть Сирикит, но ту уже куда-то уволокли. Завтра утром он отправится на поиски отеля «Вьенг-Тай», хотя Сирикит, конечно же, не поднимется в восемь часов.

После прохладного кабаре улица показалась ему печью, а ведь это время года считается холодным... Ни одного такси не было видно, да и швейцар куда-то запропастился. Малко подошел к краю тротуара. Какой-то человек двинулся к нему через улицу и, приблизившись, слегка толкнул. Малко машинально пробормотал по-английски извинение и ступил на мостовую.

Дальнейшие события произошли в один миг. Женский крик заставил Малко обернуться. Вся сцена тут же запечатлелась в его мозгу. У входа стояла Сирикит. Это она кричала. Человек, толкнувший Малко, находился за его спиной и в правой руке держал что-то блестящее. Отвернувшись от девицы, он продолжил движение руки, прерванное ее криком.

Быстрый, словно молния, нож метил в сердце Малко.

Малко инстинктивно нырнул вперед, падая на ладони. Боль пронзила ему бок, и он покатился по земле. Оружия у него не было: свой пистолет он оставил в отеле.

Человек, пырнувший его ножом, бежал по направлению к Нью-роуд. На пороге «Трех королевств», как сирена, вопила Сирикит.

Малко пощупал левый бок: рука сразу стала липкой от крови. Его пиджак как распороли бритвой – от подмышки до бедра... Недолго думая, Малко со всех ног бросился за обидчиком, ведь тот был от него всего в нескольких метрах.

– На помощь! – прокричал он.

Но белый, преследующий местного жителя в Бангкоке в одиннадцать часов вечера, вряд ли мог рассчитывать на помощь.

Человек с ножом повернул направо. Малко чуть не попал под сам-ло, толкнул зазевавшуюся проститутку и продолжил преследование. Незнакомец пробежал мимо большого здания почты и скрылся в переулке, ведущем к Чаупхрае, широкой реке, пересекавшей Бангкок. В переулке было темно, как в туннеле. На светлом фоне реки Малко различил смутный силуэт, тут же исчезнувший во тьме.

Малко прислонился к ближайшей стене. Это походило на ловушку. Там ему могли перерезать горло или превратить в решето. Малко осторожно отступил к Нью-роуд, косясь на темный переулок. Все кругом, казалось, замерло.

Малко остановился в нерешительности. Внезапно у него закружилась голова. В левом боку закололо. На углу пришлось, чтобы не упасть, облокотиться о витрину индийского ювелирного магазина.

Рядом с белым, который стоял один, качаясь, словно пьяный, затормозило такси. Малко поднял руку и рухнул на сиденье.

– Отель «Ераван», – проговорил он, погружаясь в полубессознательное состояние.

Когда они проезжали мимо ярко освещенного отеля «Рама», Малко бросил взгляд на рану. Нож скользнул вдоль ребер, глубоко порезав бок. Рубашка превратилась в красную тряпку, и кровь продолжала течь. Не закричи Сирикит, нож воткнулся бы ему в сердце.

В столь поздний час в холле отеля никого не было, кроме Тепен, с мрачным видом восседавшей на одной из скамеек.

Все кружилось перед глазами у Малко. Он боялся, что потеряет сознание прямо в холле. Он прижимал левую руку к боку, чтобы остановить кровь и в то же время не показать, что он ранен. Малко подошел к портье и попросил ключ от своего номера. Тепен была уже тут как тут.

– Вы сильно опоздали, – сердито сказала она.

Малко повернулся, и по его лицу пробежала судорога. Тепен вдруг осознала, что с ним что-то не то.

– Что случилось? – воскликнула она. – Вы такой бледный.

– Пойдемте, – прошептал Малко. – Я все объясню.

Он взял Тепен под руку, и под неодобрительным взглядом портье повлек ее к двери левого лифта.

– Куда мы? – вскричала Тепен, когда двери лифта закрылись.

Малко, закрыв глаза и втянув ноздри, облокотился о стену кабины и сказал слабым голосом:

– Ко мне. Меня хотели убить.

Он показал перепачканную кровью левую руку. Тепен вскрикнула и ничего больше не сказала.

На четвертом этаже Малко, пошатываясь, вышел из лифта.

Ноги его не слушались. Пустынный коридор казался бесконечным. Малко успел войти в номер и увидел, как кровать поползла ему навстречу.

– Малко, Малко, вы падаете, – услышал он исступленный крик Тепен.

Когда Малко пришел в себя, он лежал на кровати в одних трусах. Над ним склонилась встревоженная Тепен. Он открыл глаза. Тепен тут же отстранилась, и ее лицо снова приняло равнодушное выражение. Вся левая сторона у Малко была закрыта полотенцем и обвязана купальным халатом. Боль, однако, не утихла.