Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

Наша интерпретация иудейского мифа о Фарре и Нимроде подтверждает точку зрения А А Немировского, что евреи (семейство Фарры) покинули Ур в резуль­тате их преследования со стороны одного из касситских царей (сына Хуша). Важная деталь мифа заключа­ется в том, что Фарра выведен высокопоставленным военным, то есть способным организовать охрану

7

и защиту переселенцев. Путь их лежал в страну Митанни, которая в то время переживала период своего заката и уступила право гегемонии в этом регионе хеттам. С са­мого начала своего существования эта орана строилась как многонациональное государство. Но в критические моменты развала империй, как правило, обостряются межнациональные распри. В связи с этим арийская ди­настия, правившая страной, попыталась выделиться с частью своих соплеменников из общей массы населе­ния. Видимо, так образовались племена арамеев. Дру­гими словами, ни из каких аравийских пустынь арамеи не приходили и никаких амореев они не покоряли, как это пишут в учебниках. Просто внутри семитизированных амореев произошло разделение по этническому признаку. Общаться они, разумеется, продолжали на языке, который был понятен и ариям, и семитам. Ясно, что это была смесь семитского с нижегородским. Лин­гвисты называют его арамейским и относят к группе семитских языков. Что ж, примем их классификацию, но не будем забывать, что этот язык взращен на почве, изрядно удобренной древнерусской лексикой.

В Харране Фарра вскоре преставился, и род его раз­делился. Семья Нахора осталась в стране арамейцев, остальные же отправились в Ханаан. «И был голод в той земле (Ханаане. — А. А.). И сошел Аврам в Египет, пожить там, потому что усилился голод в земле той» (Бытие 12:10). Египетский период едва ли не самый загадочный в истории евреев. В документах, обнару­женных в стране фараонов, отсутствуют какие-либо прямые упоминания о появлении, пребывании и исхо­де их из страны. Библия, напротив, содержит ряд ин­тересных сведений, но они обрывочны. Относитель­но миссии Авраама и Сарры мы знаем только, что они были вхожи к фараону, но изображали перед ним бра­та и сестру. Сарра «была взята в дом фараона», а Авраам сказочно разбогател. Так бы и жили они, не зная печа­ли, но Бог обрушил несчастья на фараона за то, что он живет с замужней женщиной. Узнав о том, что он был коварно обманут, фараон, однако, не стал мстить, а от­пустил патриарха и его родственников с миром и не стал отбирать у них нажитые богатства. Спрашивается, кто был этим египетским фараоном?

Голод в Ханаане, о котором упоминается в Библии, надо полагать, был связан не с падежом всего скота или неурожаем в стране, а с длительными военными действиями на ее территории. Приблизительно с сере­дины XIV в. до н. э. Ханаан и Сирия стали ареной ожес­точенной борьбы между египтянами и хеттами. Мес­тные князья были раздроблены и пытались выгадать собственный интерес, лавируя между двумя могучими державами. В Ханаане царил хаос, и переселенцам из Месопотамии крайне тяжело было бы выжить в этой ситуации.

Начало смутных времен в Земле обетованной ис­торики четко соотносят с временем правления Амен­хотепа IV (Эхнатона). Продолжалось оно семнадцать лет. Относительно абсолютных датировок ученые спо­рят. Датой вступления фараона на трон назывались и 1368 г. до н. э. (Советский энциклопедический словарь), и 1364 г. до н. э. (Жак К. «Египет великих фараонов». М.:

Наука, 1992). Царствование Аменхотепа IV знаменует разрыв в плавном течении исторического развития страны. Он взошел на трон в возрасте пятнадцати лет. Вероятно, к тому времени Аменхотеп IV был уже женат на Нефертити. В первые четыре года правления юный царь не предпринимал никаких решительных шагов, но на пятом году царствования молодой фараон при­нимает основополагающее решение. Он отказывается от имени Аменхотеп, в состав которого входит имя бога Амона, и называет себя Эхнатоном, то есть «по­лезным Атону», или «действенным духом Атона». От­ныне власть царя начинает охранять верховный бог Атон, а поскольку политика нераздельна с религией, то изменяется и судьба Египта.

За первые 12 лет правления Эхнатона в Египте про­изошел настоящий переворот. Потрясены были все древние устои. Вековое преобладание Фив было унич­тожено. Столицею стал новый город Ахетатон («го­ризонт Атона»), выросший со сказочною быстротою, всего за несколько лет. Амон, еще недавно бог царс­твующего города, первенствующее божество мировой державы, сделался предметом преследования. Прочих старых богов тоже перестали чтить при дворе. Вместо сонма тысячелетних божеств Египта фараон и его ок­ружение почитали солнце под неслыханным именем «Атои». Изобразительное искусство изменило много­вековым установкам. В строительстве храмов наблю­дается отступление от всех прежних канонов. В книж­ный среднеегипетский язык густою струею влился раз­говорный новоегипетский.

Эхнатон, удалившись из прежней столицы Фив, отстранился от некоторых слоев знати. При этом он приблизил к себе новых людей, в частности, и неко­торое число чужеземцев. Среди этих людей, конеч­но, затесались и честолюбцы, видевшие в «атонизме» лучшее средство быстро сделать карьеру. Но нельзя отрицать и существование искренне верующих. В но­вой столице в гробницах сановников было начертано немало надписей, сполна или отчасти посвященных благодеяниям, оказанным фараоном хозяевам гроб­ниц. Сановники наперебой выставляли себя созда­ниями фараона, вознесенными им из ничтожества и нищеты. Вот два образца прославлений царственно­го милостивца. Военачальник Майа писал: «Слушайте, что скажу я, око всякое (т.е. все, кто прочтут надпись), большие, как (и) малые! Расскажу я вам (о) добре, со­творенном мне властителем, и скажете вы: «Как велико сотворенное этому сироте!» и пожелаете вы ему (т.е. царю) вековечность в празднованиях тридцатилетних, вечно (в бытие) владыкою обеих земель (т. е Верхнего и Нижнего Египта), сотворит он вам (подобное) сотво­ренному мне богом, дающим жизнь. Я — сирота о отце (и) матери. Создал меня властитель. Дал он объявиться мне, обогатил меня питанием своим, а был я неиму­щим. Дал он явиться для меня людям моим… (чем-то). Дал он умножиться братьям моим. Дал он заботиться обо мне людям моим всем, (когда) явился я владыкою селения. Дал он смешаться мне с сановниками (и) дру­зьями (царевыми, т.е. придворными), (а) был я тем, кто позади. Дал он мне питание — пищу повседневную, (а) я просил хлеба».

Один из главных жрецов бога Солнца обращался к царю с такими словами: «Хвала тебе, мой бог, создав­ший меня, определивший мне добро, явивший меня, давший мне поступления, сотворивший потребное мне питанием своим, властитель, сотворивший меня чело­веком, давший смешаться мне с жалуемым им — знает меня око всякое (с тех пор, как) возвышен я с конца (?), — давший быть богатым мне — а был я беден». «Си­ротой» в прошлом и сановником милостью фараона называл себя военачальник Рамосе. Начальник каз­нохранилища Сута (Сэт) утверждал, что его, «сироту», фараон возвысил, сделал человеком. В сходных сло­вах, хотя и не называя себя «сиротой», говорят о себе и многие другие вельможи. Они тоже «сотворенные», «созданные», «явленные» (в смысле «взращенные») фа­раоном, присоединены им к знати и т.д. Вполне воз­можно, что не одно заявление было только данью но­вому при дворе обыкновению: прибеднялись, чтобы выпуклее оттенить царские щедроты. Но примечатель­но, что такое обыкновение завелось. В предыдущие царствования подобные заявления, ссылки на возвы­шение царем из нищеты и ничтожества представляли величайшую редкость. В устах солнцепоклоннических вельмож слово «сирота» и образованные от него выра­жения «сиротство», «сиротствовать» имели в виду не­завидное общественное и имущественное положение. Так не был ли Авраам одним из тех «сирот», кого об­лагодетельствовал Эхнатон? Ведь для осуществления революционных преобразований нужны были люди, не связанные с древними традициями, и пришлые чу­жеземцы годились на эту роль, как никто другой.

До нас дошел один, чрезвычайно примечательный иудейский миф о религиозной «реформе» Аврама (тог­да еще не Авраама), проведенной им в Вавилоне. Его семья поклонялась идолам из дерева и камня — две­надцати большим истуканам и множеству поменьше. Однажды Аврам попросил мать зарезать и пригото­вить ягненка для жертвоприношения. Поставив блюдо перед идолами, он стал смотреть, будут ли они есть. Но они даже пальцем не пошевелили. Аврам усмехнул­ся и сказал матери: «Может быть, блюдо слишком ма­ленькое или ягненок им не годится? Пожалуйста, убей трех ягнят и приготовь их получше». Мать так и сдела­ла, и Аврам вновь предложил кушанье идолам, но они опять остались недвижными.

И тогда Дух Божий снизошел на Аврама. Он взял топор и разрубил идолов на кусочки, оставив нетро­нутым лишь самого большого. Потом он ушел, все еще держа топор в руке. Фарра же услышал шум, прибежал в зал и увидел, что натворил его сын. Он послал за Аврамом и сердито крикнул ему: «Это что такое?» Аврам ответил: «Я предложил еду твоим идолам, и они, на­верное, подрались из-за нее. Не исключено, что самый большой расправился с остальными».