Исповедь подружки невесты - Дженнифер Рэй

– Замолчи, Банни. Эти перья выглядели просто потрясающе, – заметил Каспер и обнял Оливию за талию. – Ты просто завидуешь. Ведь у Лив есть перья, а у тебя их нет.

Каспер ласково улыбнулся Оливии. Она посмотрела на него исподлобья.

– Доброе утро, Оливия. Как вы себя чувствуете? – холодно осведомился Эдвард.

Должно быть, все еще сердился на нее за то, что она вчера вечером бросилась ему в объятия. Но какой у него все-таки глубокий, обволакивающий голос!

– Я отлично себя чувствую. Спасибо. – Оливия села рядом с Фионой, испытывая страшную неловкость. Взгляды присутствующих по-прежнему были устремлены на нее. – Но очень проголодалась.

– Вряд ли тебе стоит рассчитывать на полноценный завтрак, – тоже шепотом ответила Фиона.

Мать Уилла отрешенно смотрела в окно, сжимая вилку для мяса. Оливия вдруг почувствовала запах подгоревшего бекона.

– Мама! – вскочив, воскликнула Банни, но Эдвард ее опередил. Выхватив из рук матери вилку, подбежал к плите, снял со сковородки бекон и переложил на тарелку. После этого спокойно подошел к раковине и опустил вилку в холодную воду. Мать с улыбкой наблюдала за ним. Эдвард вытащил из шкафа другую сковородку и стал жарить вторую порцию бекона. Потом нарезал помидоры и колбасу и тоже поджарил.

– Садись за стол, мама. Что с тобой сегодня? Ты словно спишь на ходу, – нетерпеливо бросила Банни.

Мать ничего не ответила, пересела за стол и вновь стала смотреть в окно. Эдвард налил ей чаю и только после этого сел за стол.

– Что ты сегодня собираешься делать, Фи? – спросила Оливия, откусив кусочек хрустящего тоста.

– Мы собираемся в деревню. Уилл говорил, вокруг прекрасная природа, и прогулка будет приятной.

– Так вы собираетесь любоваться природой? Ну, тогда я лучше вернусь в постель. – Хьюго взял тарелку и направился к лестнице.

– А я люблю все красивое. Особенно такое, – сказал Каспер, бросив выразительный взгляд на грудь Оливии, и бесцеремонно положил руку ей на плечо.

Оливии надоели сальности этого болвана. Резким движением она сбросила его руку:

– Перестаньте! Неужели вам это кажется остроумным?

Каспер ненадолго задумался, но тут же расцвел дурацкой улыбкой:

– Вы решили бросить мне вызов, не так ли? Что ж, обожаю, когда женщины бросают мне вызов.

– Боже мой, Каспер, прекрати эти дешевые штучки, – возмутилась Банни. – Меня от этого просто тошнит.

Оливия была голодна, будто не ела несколько дней, и сразу же принялась за еду.

– Не торопитесь, никто не станет отнимать у вас еду, – с нескрываемым презрением проговорила Банни.

Оливия чуть не подавилась беконом, ощущая себя неотесанной провинциалкой на фоне стильной Банни.

– Извините, я просто проголодалась.

– Дай ей спокойно поесть, Банни. Ты сегодня не в духе, – сказал Каспер.

Эдвард пошел к раковине налить воду в чайник. Оливия задумчиво проводила его взглядом. В это утро он был одет в облегающие джинсы и вязаный темно-синий свитер и казался особенно сексуальным. Внезапно она подумала: интересно, как он выглядит по утрам, еще не одетый? Наверное, похож на проснувшегося ребенка, столь же трогательный и беззащитный. Ей вдруг представилось, как она просыпается рядом с ним. Но она постаралась быстрее отогнать от себя эту мысль.

– Кстати, тебя не мучает похмелье, Лив? – озабоченно спросила Фиона. – Ты вчера столько выпила! Удивляюсь, как ты вообще смогла найти свою спальню.

– Не волнуйся, со мной все в порядке. Я даже перед сном умылась и… и… и…

Вдруг Оливия все вспомнила и украдкой взглянула на Эдварда. Он странно смотрел на нее и улыбался. Она поняла, как оказалась у себя в спальне. Эдвард принес ее туда, после того, как она заснула на террасе. Теперь все встало на свои места. Оливия потерла виски, собираясь с мыслями. Она отчетливо вспомнила, как он нес ее по лестнице, а она отчаянно цеплялась за него. А потом уложил ее в постель. У нее никак не получалось расстегнуть платье, и он помог ей. А потом она сняла платье и лифчик. Оливия побледнела. О господи! Она лежала перед ним абсолютно голая. Эдвард продолжал все так же странно улыбаться, она поспешила отвести взгляд.

Да, теперь она вспомнила абсолютно все. Этой ночью она вдыхала его неповторимый аромат, такой приятный. О боже, какой позор!

А потом… О господи, только не это! Он смыл с нее косметику, она попросила намазать ей лицо кремом. От этих ужасных воспоминаний совершенно пропал аппетит. Оливия резко встала из-за стола. Хотелось уйти отсюда, чем быстрее, тем лучше.

– Спасибо, я больше не хочу. – Она отодвинула тарелку. – Мне нужно на пробежку.

Она сгорала от стыда и невозможности оставаться в одной комнате с Эдвардом. Он видел ее без одежды. И без макияжа. Даже мать ни разу не видела Оливию без макияжа. По крайней мере, с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать.

– Я совершу пробежку, и мы встретимся в деревне, – сказала она Фионе.

По правде говоря, Оливии совершенно не хотелось на пробежку. Ужасно болела голова.

– Если вы подождете десять минут, я составлю вам компанию, – предложил Эдвард.

О нет! Только не это! Она ни за что на свете не останется сегодня наедине с ним после вчерашнего.

– Вообще-то я не собиралась, просто хочу немного прогуляться. Да, прогуляться. Я неважно себя чувствую.

– Отлично! Встретимся у черного хода, – улыбнулся он, не отрываясь глядя на нее. Оливия поняла, что он не отстанет, и обреченно кивнула, понурив голову.

– Эдвард, я должна вам все объяснить. – Они искали в чулане резиновые сапоги, подходящие по размеру. Ирландские волкодавы ужасно мешали им. Я не ела два дня, не спала всю ночь, целые сутки летела в самолете, а потом еще это шампанское. К тому же я очень расстроилась из-за Фионы.

– Наденьте это. – Он протянул ей уродливое дутое пальто, невероятно огромное.

– Что это?

– В своей тоненькой шубке вы замерзнете насмерть. А у меня сегодня нет настроения объясняться с полицией. Наденьте. Это пальто Банни.

Неужели Банни носит это? Уму непостижимо! Вроде одевается так стильно. Но делать нечего. С тяжелым вздохом Оливия надела пальто и поняла, что не снимет его, такое теплое и удобное.

Эдвард открыл дверь и подошел к ней совсем близко. Жаркое дыхание обожгло ей щеку, запах обволакивал. Оливия никогда не думала, что мужчина может пахнуть так приятно. Кровь стучала в висках, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Оливия тряхнула головой, отгоняя наваждение:

– Простите меня, Эдвард, я…

– Перестаньте извиняться. – Эдвард поднял воротник пальто и сунул руки в карманы. – Я все прекрасно понимаю. У вас был тяжелый день. Вы выпили слишком много. Такое со всеми случается.