Снова моя (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

Всего этого я Руслану не сказала. Только плечами пожала, затравленно глядя в пылающие темные глаза.

- Ладно… Это все потом, не в праздник. Ты извини, что не написал за день, с делами замахался.

- Ничего.

- Поехали, у меня сюрприз для тебя.

- Не могу, Руслан. Надо на работу, - выдохнула я.

Стало так горько-горько. Вот он здесь. Такой нереальный и невозможный. Ухаживает за мной, заботится и так смотрит, что сердце замирает в груди, а каждая клеточка тела млеет. Терпит то, что я постоянно занята… И вот, сегодня праздник, такой день, мой любимый. А я не могу пойти на свидание…

- Не надо тебе ни на какую работу. Ты больше здесь работать не будешь. Достало, что ты с ног валишься за копейки. Учись.

- Руслан, но…

- Деньги у тебя будут, не волнуйся…

- Нет, - я покачала головой отступая. Рот наполнился горечью.

Не надо было принимать эти подарки. Шмотки, телефон… Правы девчонки. Сама же даю повод считать себя «такой».

- И почему?

- Потому что я не продаюсь!

- А я что сказал хоть слово об этом? – взвился он. – О тот, что хочу, чтоб ты спала со мной за деньги?

- Это и так понятно…

- Значит, слушай сюда, - большие ладони легли на мои предплечья, - Я хочу о тебе заботиться…

- Так заботься, кто мешает? Но не так!

- А как, Злата? Нет, ты скажи, как правильно о тебе заботиться, чтоб не задеть долбанную гордость? Молча смотреть, как ты с ног валишься от усталости пытаясь заработать на жизнь и еще и учиться, как мерзнешь в шмотках не по сезону, и ничего с этим не делать, да?! Ты бы так поступила на моем месте? Я уж молчу о том, что не вижу тебя почти…

- Не поступила бы, но…

- Никаких но, - он обнял меня за плечи. – А теперь поехали ужинать. Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.

И потянул меня к машине. Сделал крюк к общаге, чтоб я переоделась. Собственноручно выкинул убитые промокшие ботинки и потертую осеннюю куртку, которая больше меня на два размера. А я… Я смотрела на него, как на бога. Своего личного, персонального бога, который возник из ниоткуда чтоб спасти меня.

Потом Руслан отвез меня в ресторан. Над массивными деревянными дверями с цветными витражными стеклами светилась вывеска. «Монтескью». Возле них стояли двое мужчин, одетых в форменные пальто.

- Добрый вечер, Руслан Вадимович, - синхронно поздоровались они и также синхронно распахнули двери.

За ними было просторное фойе в темных тонах. Паркетный пол – на такой даже ступать жалко грязными сапогами. Но пришлось войти. Не топтаться же на пороге. Руслан помог мне снять пальто. Оставшись в своих вещах – стареньких джинсах и свитере – я остро почувствовала собственную неуместность. Прям ждала, что сейчас один из этих учтивых сотрудников выгонит меня за дверь. Но этого, конечно, не произошло. Никто и виду не подал, что я не так одета. Нас с Русланом провели в зал. Тот был похож зал театра, если б в том вместо партера были столики, а сцены не имелось вовсе. Стены были украшены лепниной с позолотой, скатерти на столах светились белизной. Изящные резные кресла были затянуты шелком. В канделябрах мягко мерцали свечи, рассеивая полумрак. Гостей было мало. Мы поднялись на второй этаж, прошли к одному из прячущихся за золотистыми шторами альковов и сели за столик. Подхваты убрали, и тяжелая ткань спрятала нас от всех остальных.

Скатерть такая белоснежная, что ее страшно коснуться. Ощущение, что стоит, например, положить локти на стол и сразу останутся неприглядные серые следы. Я любила чистоту и как могла следила за собой, но все равно ощущала себя сейчас грязной и неуместной.

- Нравится?

- Ага, - выдохнула я, зачарованно рассматривая канделябр со свечами. Серебристый металл поблескивал от свечей. Изящная, витиеватая ковка была безумно красивой. Тонкая работа.

- Серебряный. Если пропадет, фицы из своего кармана заплатят, - сказал Руслан.

- Трудно успевать обслуживать гостей и следить друг за другом. О сохранности ценностей должна заботиться служба безопасности и отвечать за их исчезновение тоже. Иначе зачем она нужна…

Запоздало поняв, о чем начала говорить, я поспешно заткнулась. Наказание рублем за недостачи, возникшие не по твоей вине, вдобавок к наказанию за собственные оплошности, было для меня больной темой. Но проблемы индейцев вождя не волнуют. Успев понять, что и как работает в этой жизни, я приняла это. И незачем было лишний раз подчеркивать разницу между нами с Русланом.

- Я им плачу нормально, так что можно и поднапрячься. Но насчет секьюрити тоже верно, детка, - он придвинулся поближе, обдав ароматом своего парфюма.

Это его ресторан.

Принесли меню. Взяв в руки папку, затянутую в черную кожу, я погладила ее кончиками пальцев. Потом открыла. Названия блюд, напечатанные красивым шрифтом на мелованной бумаге, сказали мне мало о чем. Ценники оказались красноречивее. Хоть я работала в неплохом месте, они все равно шокировали.

- Я выбрал, а ты? Помощь нужна?

- Нет, - торопливо ответила я, а потом озвучила пару названий блюд, которые были мне знакомы.

Мелькнула мысль, как глупо, что притворяюсь знатоком. Вроде бы Руслан уже все про меня не знает.

Пока парень делал заказ официанту, я любовалась им. Горделивой осанкой, тем, как уверенно и непринужденно себя ведет. Как смотрит. Как пламя свечей отражается в его темных глазах. Слушала низкий, бархатный тембр голоса, от которого по коже бежали мурашки. Руслан. Ветер. Это прозвище как нельзя ему подходило.

Ветер, безвозвратно унесший меня за облака.

*****

У меня было полуголодное детство. То, в котором кусочек шоколадки, яблоко и отбивная из курицы - редкий деликатес. Студенческая юность мало чем отличалась, по крайней мере пока, хоть как много я работала. Потому изысканные блюда для меня как для кого-то бриллианты. Но рядом с Ветром я едва ли замечала их вкус. Вообще не обращала на него внимание, механически жуя и проглатывая пищу просто потому, что парень делал то же самое. Внимала каждому слову, ловила каждый взгляд темных, почти черных глаз, глубоких, как Вселенная. И таких же сияющих. Часы вместе пролетали как мгновенья и было до слез их жалко. Ведь кто знает, когда я еще смогу вырваться. Кто знает, захочет ли он ждать. Сколько раз в голове проносились мысли забить на работу. Моим сокурсникам помогали родители, радовались тому, что они учатся, а у меня все было наоборот. Меня мама с отцом сделали виноватой в том, что поступила… Почему? За что? Неужели у меня одной нет права на юность?

Руслан меня с работы забрал. Просто чтоб я меньше уставала, чтоб у меня было время на него.Я ощущала себя Золушкой, встретившей Прекрасного Принца, который спас ее. Не верилось, что это происходит в моей реальности, а не в сказке. Никто обо мне так не заботился, как он.