Арсен Люпен — благородный грабитель - Морис Леблан

На минуту все замолчали. Что-то двусмысленное и непонятное сдерживало разговор. Даже меня пробрала дрожь, стало как-то не по себе. Неужели удача отвернется от меня? Овладев собой, я засмеялся.

— Господи, неужели вы не понимаете, что я хочу получить назад свой украденный бумажник? И если бы вы согласились отдать в мое распоряжение двух своих агентов, мне кажется, вместе мы, может быть, смогли…

— О! Прошу вас, господин комиссар, — воскликнула мадам Рено, — послушайте же господина Берла.

Вмешательство моей замечательной попутчицы решило дело. Имя Берла в устах жены влиятельного человека действительно становилось моим и удостоверяло мою личность настолько, что никакие подозрения были недопустимы. Комиссар встал:

— Уверяю вас, месье Берла, я был бы чрезвычайно рад вашему успеху. Так же, как и вы, я заинтересован в аресте Арсена Люпена.

Он проводил меня до автомобиля. Два агента, которых он мне представил, Оноре Массоль и Гастон Деливе, заняли в нем свои места. Я же сел за руль. Механик завел мотор. Через несколько секунд мы покинули вокзальную площадь. Я был спасен.

О! Признаюсь, что, проезжая по бульварам, опоясывающим старый нормандский город, на огромной скорости, которую развил мой «моро-лептон», — тридцать пять лошадиных сил, — я не мог не испытывать чувство гордости. Мотор мелодично фырчал. Справа и слева мимо нас проносились деревья. И свободный, вне опасности, я был озабочен только тем, как уладить свои личные дела с помощью двух достойных представителей власти. Арсен Люпен ехал на поиски Арсена Люпена!

Скромные защитники общественного порядка, Деливе Гастон и Массоль Оноре, как бесценна для меня ваша помощь! Что бы я делал без вас? Не будь вас, я бы столько раз свернул не на ту дорогу! Без вас Арсен Люпен сбился бы с пути, а тот, другой, улизнул бы!

Но не все еще было кончено. Далеко нет. Во-первых, мне необходимо было догнать парня, а затем самому завладеть бумагами, которые он у меня похитил. Ни за что на свете нельзя было допустить, чтобы мои помощники сунули нос в эти документы, а тем более захватили их. Использовать агентов, но действовать без них — вот чего я хотел, хотя это было совсем не легко.

На вокзал Дарнеталь мы опоздали на три минуты, поезд уже ушел. Правда, я утешился, узнав, что какой-то человек в сером приталенном пальто с черным бархатным воротником поднялся в купе второго класса с билетом до Амьена. Мои первые шаги в качестве сыщика оказались многообещающими.

Деливе сказал мне:

— Этот поезд — экспресс, он остановится только в Монтеролье-Бюши через девятнадцать минут. Если мы не прибудем туда раньше Арсена Люпена, он сможет добраться до Амьена или пересесть в поезд на Клер, а оттуда направиться в Дьепп или Париж.

— Далеко ли до Монтеролье?

— Двадцать три километра.

— Двадцать три километра за девятнадцать минут… мы попадем туда раньше него.

Захватывающая гонка! Никогда еще мой верный «моро-лептон» не отзывался на мое нетерпение с такой отдачей и четкостью. Казалось, ему передается моя воля напрямую, без посредничества ручек и рычагов. Автомобиль разделял мои желания. Одобрял мое упорство. Понимал мою злость на этого кретина Арсена Люпена. Лицемер! Предатель! Сумею ли я одержать верх над ним? Посмеется ли он еще раз над престижем того, в кого воплотился?

— Направо! — кричал Деливе. — Налево!.. Прямо!..

Мы летели над землей. Дорожные знаки казались маленькими пугливыми зверьками, падавшими в обморок при нашем приближении.

И вдруг на повороте какой-то дороги — облако дыма, Северный экспресс.

На протяжении километра шла борьба, бок о бок, борьба неравная, исход которой был неясен. К моменту прибытия мы обогнали его на двадцать корпусов.

В три секунды мы добежали до перрона, к вагону второго класса. Дверцы открылись. Вышло несколько человек. Но вора моего не оказалось. Мы осмотрели купе. Нет Арсена Люпена!

— Черт возьми! — воскликнул я. — Он, наверное, увидел меня в автомобиле, когда мы ехали рядом с поездом, узнал и спрыгнул.

Начальник поезда подтвердил это предположение. Он видел человека, скатившегося по насыпи в двухстах метрах от вокзала.

— Смотрите, вон там… он переходит железнодорожный переезд.

Я бросился вперед, за мной — оба моих помощника, или скорее один, так как второй, Массоль, оказался отличным бегуном, обладающим выносливостью и скоростью. За несколько секунд расстояние, отделявшее его от беглеца, удивительно сократилось. Мужчина заметил это, перескочил через изгородь и быстро припустился к откосу, взобрался на него. Мы увидели его уже далеко: он входил в небольшой лесок.

Когда мы добрались туда, Массоль нас уже ждал. Он решил, что не следует идти дальше, иначе он нас потеряет.

— Поздравляю вас, мой дорогой друг, — сказал я ему. — После такой гонки этот парень наверняка выдохся. Он у нас в руках.

Я осмотрел местность, изыскивая возможность арестовать беглеца без свидетелей, дабы самому провести изъятие вещей, чего наверняка не допустили бы стражи закона без предварительных неприятных расспросов. Затем вернулся к моим спутникам.

— Так вот, все очень просто. Вы, Массоль, стойте здесь, слева. А вы, Деливе, — справа. Наблюдайте отсюда за дальней опушкой, он не сможет выйти из рощи так, чтобы вы его не заметили, если только не пойдет по оврагу, где позицию займу я. Если он не выйдет, мне придется пойти за ним самому и погнать к одному из вас. Вам надо только его дождаться. О! Забыл: сигнал тревоги — выстрел.

Массоль и Деливе пошли каждый на свое место. Как только они скрылись, я устремился в лес, стараясь идти крайне осторожно, так, чтобы меня было не видно и не слышно. Я шел по густым зарослям, сквозь которые для охоты были проложены очень узкие тропки; пройти по ним можно было лишь согнувшись, как по зеленому подземелью.

Одна из тропинок вела на поляну; на мокрой траве еще сохранялись чьи-то следы. Я пошел по ним, стараясь проскользнуть сквозь лесную поросль. Следы привели меня к небольшому холмику, над которым возвышалась полуразрушенная хибарка, выложенная из строительных отходов.

«Он, должно быть, там, — подумал я. — Хорошо выбрал наблюдательный пункт».

Я пробрался поближе к строению. Легкий шорох выдал его присутствие, и действительно, через дверной проем я увидел, что он сидит ко мне спиной.

В два скачка я набросился на него. Он попытался навести на меня пистолет, который держал в руках. Но выстрелить не успел, я повалил его на землю, скрутил ему руки за спину и коленом придавил грудь.

— Послушай, малый, — шепнул я ему на ухо, — я Арсен Люпен. Ты сейчас же и добровольно вернешь мне мой бумажник и сумочку дамы… за это я вытащу тебя из лап полиции и зачислю в компанию моих друзей. Одно только слово: да или нет.

— Да, — прошептал он.

— Тем лучше. Сегодня утром ты красиво обстряпал это дело. Мы поймем друг друга.

Я встал. Он порылся в кармане, достал оттуда большой нож и попытался ударить меня.

— Идиот! — воскликнул я.

И одной рукой я парировал удар, а другой со всей силы врезал по сонной артерии. Он упал как подкошенный.

Я нашел свой бумажник с документами и деньгами. Но мне было интересно порыться в его кошельке. На конверте, который я обнаружил, было написано: Пьеру Онфрэ.

Я вздрогнул. Пьер Онфрэ, убийца с улицы Лафонтена, в Отей! Пьер Онфрэ, человек, зарезавший мадам Дельбуа и двух ее дочерей. Я склонился над ним. Да, это было то самое лицо, которое в купе напомнило мне промелькнувшие когда-то черты.

Но время шло. Я сунул в конверт две купюры по сто франков, визитную карточку и записку:

«Арсен Люпен — своим коллегам Оноре Массолю и Гастону Деливье, в знак признательности».

Затем положил конверт на виду посреди комнаты. Рядом — сумочку мадам Рено. Мог ли я не вернуть ее замечательной попутчице, которая помогла мне?

Каюсь, но я все же вынул оттуда все, что представляло какую-то ценность, оставив лишь черепаховую расческу и пустой кошелек. Какого черта! Дело есть дело. К тому же ремесло ее мужа слишком постыдно!..

Но что делать с этим человеком? Он зашевелился. Что же делать? У меня не было желания ни спасать его, ни выносить приговор.

Я отобрал у него револьвер и выстрелил в воздух.

«Эти двое сейчас явятся, — подумал я, — пусть сам выпутывается! Все будет так, как предначертано судьбой».

И побежал по тропинке, проложенной по дну оврага.

Через двадцать минут проселочная дорога, которую я заметил во время преследования, вывела меня к машине.

В четыре часа я телеграфировал моим друзьям в Руан, что непредвиденная случайность вынуждает меня отложить визит. Строго между нами, но я очень опасаюсь, что после того, как им стало многое известно, этот визит придется отложить на неопределенное время. Какое жестокое разочарование для них!

В шесть часов я возвращался в Париж через Иль-Адам, Энгьен и ворота Бино.

Из вечерних газет я узнал, что наконец удалось схватить Пьера Онфрэ.