Ловец (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

Оххх… действительно, мой мозг сломан…

— Выходи.

Поднимаю голову и смотрю на Лина, стоящего перед стойкой.

Когда он успел подойти?..

Когда он вообще успел в кафе зайти?..

— Что? — не сразу понимаю, что происходит, и чего от меня хотят.

— Выходи оттуда. Нужно поговорить, — отрывисто произносит сын господина Кана и для ясности ударяет рукой по столешнице.

— Не советую так делать: сломаете — и ремонт обойдется в копеечку, — сухо замечает Рита, появляясь из служебной двери и вставая рядом со мной.

— А ты кто такая? — Лин обдает Риту холодом, а затем переводит взгляд на меня, — Если не хочешь, чтобы я тебе здесь проблемы устроил, выходи.

Сжимаю челюсть. Он мне угрожает? Вот так — открыто?..

— Ты один? — стою на месте, смотрю ему прямо в глаза, — А где же твоя банда? Ты их в больницу отправил — здоровье поправлять?

— Ты что-то попутала, девочка? — Лин подходит вплотную и налегает на стойку, — Хочешь, чтобы я тебя манерам поучил?

— Не хочу. Вряд ли ты чему-то хорошему научишь, — спокойно отвечаю.

— Реально страх потеряла, — даже как-то удивленно произносит Лин, — наверное, я слишком хорошо к тебе относился. Часто выделял. Так эта спокойная жизнь очень скоро может закончиться…

— Если это была такая угроза, то я, пожалуй, вызову полицию, — отвечаю ровно, — не хочу, знаешь ли, чтобы моя спокойная жизнь заканчивалась.

— Где он? Ответь мне — где он, и я пропущу это мимо ушей! — лицо Лина заметно напрягается.

Я четко вижу, что контроль над собой дается ему непросто.

Да что с ним не так? Почему ему так взъелось найти того парня в маске?! Это что, ущемленная мужская гордость?!

— Я понятия не имею, где он. Мы номерами не обменивались — некогда было, — отвечаю ровно, не отводя от него взгляда.

— Ты врешь. Он всегда там, где ты, — сквозь зубы произносит Лин.

— У меня нет времени на ваши разборки, Лин! Я работаю, — произношу четко.

— И тем не менее, ты — часть этих разборок, хочешь ты того или нет, — отрезает сын господина Кана, — Не знаю, отдаешь ли ты себе отчет, куда влезла, но лучше бы тебе быть послушной и пойти мне навстречу: покровительство моего отца имеет свои границы.

— Ты говоришь от его имени? — сухо уточняю, опуская взгляд.

— Ты встала на сторону того, кто бросил мне вызов, — холодно произносит Лин.

— Я встала на сторону того, кто уже трижды защитил меня от твоей шпаны, — не менее холодно отвечаю, все также глядя на столешницу; затем поднимаю взгляд на его лицо, — и он не бросал тебе вызов. Это ты бросил ему вызов за то, что он не дал меня в обиду. Так что, прошу, не путай понятия.

— Зря ты так, — опустив голову, произносит Лин.

А затем медленно отходит от стойки, разворачивается и идет на выход. По ходу движения отшвыривает стул, разбивая шкаф с продукцией на продажу, и отпинывает стол, опрокидывая его и заставляя посетителей испуганно вскочить со своих мест.

— Это… очень плохо, — резюмирует Рита, стоя на месте без движения.

— Это не плохо. Это катастрофа, — произношу ровно, глядя в спину уходящему Лину.

Тридцать минут спустя…

— Вы же понимаете, что это катастрофа? — Олег стоит перед нами, скрестив руки на груди.

За нашей спиной ребята-официанты убирают осколки стекла с пола, а вызванный работник пытается починить шкаф. На двери в кафе висит табличка «закрыто».

— И почему я не удивлен, что это происходит в вашу смену? — Олег переводит взгляд с меня на Риту и обратно; затем опускает голову и проводит языком по губам… плохой знак… — Стоимость ремонта шкафа и всей испорченной продукции будет вычтена из ваших зарплат. За простой помещения взять с вас плату я не могу… значит, урежу премию. Стася, — он поворачивает ко мне голову, — этот молодой человек приходил к тебе. И, судя по описанию, он же приходил вчера и вел себя очень грубо по отношению к посетителям… Так что это ты привела его… Мы не можем позволить себе держать такого сотрудника в штате. Дорабатываешь месяц, и мы с тобой прощаемся.

Мужчина разворачивается и идет в свой кабинет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Олег.

— Тебе что-то непонятно? — оборачиваясь, уточняет он.

— Вернись, пожалуйста.

Вижу боковым зрением, как Рита поворачивает ко мне голову.

Слышу, как затихают ребята за спиной…

— Что? — недоверчиво переспрашивает мужчина.

— Ты отчитывал нас. Ты выслушал всех очевидцев, ты даже позвонил Карине — которой сегодня не было, — произношу спокойно, — но ты не выслушал нас.

— Мне не за чем вас слушать — картина ясна. Так что помогайте ребятам убирать грязь и побыстрее открывайте кафе, — бросает мужчина и вновь отворачивается.

— Вернись и выслушай нас, — повторяю громко и четко.

В этот раз затихают все.

— У тебя какое-то помутнение? — с искренним удивлением интересуется Олег, — переработала немного?

— То есть, выслушивать нас ты не будешь? — уточняю, глядя ему в глаза.

— Я тебе повторяю во второй раз: нет! — смерив меня презрительным взглядом, отвечает тот.

— Хорошо, — произношу ровно и отхожу к столикам в зале; сажусь в кресло.

Некоторое время смотрю вперед, ничего не видя… Затем достаю телефон.

Вижу, как Рита озабоченно смотрит на меня. Ну, да, она пошла послушно исполнять приказ начальника — а у Олега здесь был авторитет: он исполнял сразу несколько обязанностей, объединяя несколько должностей (в том числе, и должность управляющего) и был одним из немногих, кто состоял в штате сотрудников официально.

Смотрю на экран сотового. Поджимаю губы и набираю номер.

Час спустя…

— Ты рехнулся, мальчик? — пожилой мужчина пятидесяти пяти лет смотрит на Олега внимательным взглядом.

Мы с Ритой сидим за столом в кабинете управляющего в то время, как сам управляющий стоит перед Геннадием Юрьевичем и выглядит слегка растерянно.

— Я повторяю свой вопрос: ты рехнулся? — Геннадий Юрьевич переводит взгляд на меня, а затем вновь — на Олега, — может, ты не в курсе своих обязанностей?

— Я оперативно отреагировал на ситуацию. Мы закрыли кафе только на сорок минут, — отвечает Олег, опустив взгляд.

— Вы закрыли бы его на все полтора часа, если бы я не вмешался. И из-за чего? Ты что, не мог быстро пол подмести? Как разбитый шкаф помешает посетителям брать кофе на вынос? — Геннадий Юрьевич сводит брови к переносице.

— Я заботился об имидже заведения, — произносит Олег уверенным голосом.

— Ты заботился о чем угодно, но только не об имидже заведения. Потому что закрытые двери посреди рабочего дня портят имидж намного больше, чем один буйный посетитель, — отрезает владелец кафе.

— Он пришел к ней, — Олег указывает на меня рукой.

— Он пришел из-за нее, не спорю. Но ты вообще знаешь, кто этот человек?

— прищурив глаза, спрашивает Геннадий Юрьевич.

Олег молчит.

— Считай, это наш вип-клиент, и ему разрешено портить мебель в моем заведении.

— Но почему…

— Потому что на деньги его отца это кафе открывалось, идиот! — повышает голос Геннадий Юрьевич.

А Рита переводит на меня изумленный взгляд.

— И то, что он не стал крушить здесь все вокруг — заслуга Стаей, потому что его отец заботится о ней с восемнадцати лет! — продолжает повышать голос Геннадий Юрьевич.

А у Риты увеличиваются глаза.

— Я… не знал об этом… — бледнея на глазах, произносит Олег.

— Возвращаясь к твоим обязанностям, — моментально успокаиваясь, продолжает Геннадий Юрьевич, проводя рукой по своему гладко выбритому подбородку, — ты хотел уволить Стаею. Позволь уточнить — по какой причине? Насколько я помню, Станислава у нас трудоустроена официально, и просто так ее уволить нельзя — только если она нарушила правила внутреннего распорядка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я… — Олег пытается, но ничего не может из себя выдавить.

- Я тебя слушаю, — холодно напоминает о необходимости говорить владелец кафе.

— С ней одни проблемы! — сквозь зубы произносит управляющий, — Она совершенно не умеет общаться с клиентами. На нее уже несколько жалоб…