Тайна заброшенной часовни - Ежи Брошкевич

— Да! — загудел Тощий. — Это самая настоящая наглость. К вам вежливо обращаются с просьбой, а вы отвечаете хамскими шуточками.

Толстый поднял глаза. Взгляд их был грозен.

— Ну-ну, — сказал он. — Только без крику.

— Думаете, я вас боюсь?

— Пока нет, — сказал Толстый, и в этом «пока» прозвучала опасная нотка.

Однако Тощий, видно, был не робкого десятка, поскольку в ответ лишь иронически рассмеялся.

«Прямо как на сцене, — подумал Брошек. — Чистый театр…»

— Чего это он вас запугивает?! — удивленно воскликнула Ика.

— Вы меня не запугивайте, — загремел Тощий, — никому вы здесь не страшны! Ясно?

— Неясно, — сказал Толстый. — И вообще, — добавил он грозно, — прекратите орать. Сарай я снял для себя. И никого туда впускать не желаю. Имею я право? Имею!

— Ну, — подтвердил Пацулка.

— Любезный господин, ничего не скажешь! — возмутилась Ика.

Тощий язвительно рассмеялся.

— А я на любезный прием и не рассчитывал, — заявил он. — И потому заранее подготовил запасной вариант. Сарай вы сняли, не спорю. Но один только сарай, и ничего больше. Я же, заручившись согласием владельцев сарая и луга, намерен поставить около сарая палатку. Ну, что вы теперь скажете?

Толстый явно оторопел.

— Хи-хи-хи, — захихикала Ика.

— Браво! — воскликнула Катажина.

— Э, — заступился за Толстого Пацулка.

— А, делай что хочешь! — заревел Толстый и ретировался в сарай, провожаемый язвительным, похожим на уханье филина смехом магистра.

Сам магистр — длинный и тощий, в развевающемся плаще поверх серого, толстого, как кольчуга, свитера и высоких резиновых сапогах — поразительно кого-то напоминал.

«Да ведь он же вылитый Дон Кихот, — осенило Брошека. — Ему только коня и копья не хватает, а так — живой странствующий рыцарь. Точно сошел с картинки в книге!»

И в следующую секунду там и подпрыгнул на месте: «А Толстый похож на Санчо Пансу, оруженосца и верного спутника Дон Кихота!»

— А если они сообщники? — с ужасом шепнул он себе.

Однако похоже было, что это не так. Толстый не высовывался из сарая, а магистр Потомок, двойник Дон Кихота Ламанчского, принялся расставлять у стены сарая палатку.

Катажина и Пацулка — поскольку больше ничего интересного ждать не приходилось, — вернулись на веранду. Поджидавший их Влодек сообщил, что по два раза снял каждого из подозреваемых крупным планом, а также сделал три общих снимка. Ика тем временем, без умолку тараторя о том, что в Польше теперь людей с хорошими манерами днем с огнем не сыскать, помогала Тощему ставить палатку. Но вскоре и она вынуждена была вернуться в дом, поскольку магистр скрылся в палатке.

Компания на веранде снова уселась играть в карты.

— Запиши, Брошек, — шепнула Ика. — Алджернон Потомок, магистр истории искусств, любитель-этнограф, живет в Кречковице. Хобби: народное искусство южной Польши. Утверждает, что пишет об этом книгу, что, несмотря на солидный возраст, наверстывает упущенное из-за войны время и готовится к защите диссертации. Кроме того, — добавила она еще более таинственным шепотом, — он коллекционер.

— Вот это да! — пробормотал Брошек.

Подробно все записав, он решил поделиться своими подозрениями с друзьями. Отложив книгу, Брошек подсел к картежникам — вроде как болельщик.

— Продолжайте играть, — тихо приказал он, — и не оглядывайтесь.

— В чем дело? — спросил Влодек.

— Что вы скажете, если эти двое на самом деле — сообщники? — спросил Брошек.

— Не может быть! — воскликнула Ика.

Остальные молча переглянулись.

— Тихо! Продолжайте играть! — прошипел Брошек.

— Говоришь, не может быть? — холодно спросила Альберт, выкладывая на стол короля и даму червей. — А, собственно, почему?

Где-то далеко, за Великими Горами, прокатился первый бесконечно долгий гром.

— Вообще-то все может быть, — согласилась Ика. — И что же ты предлагаешь?

Однако серьезному обсуждению неожиданно выдвинутой Брошеком гипотезы не суждено было состояться.

— О! — воскликнул Пацулка. И вытянул руку.

Все посмотрели, куда он показывал. По дороге со стороны Вятрува катился знакомый серый автомобиль. Катился бесшумно и очень медленно. Двое пассажиров уныло шагали рядом. Водитель сидел за рулем. Видно было, что он зол, как тысяча чертей. Его можно было понять: шикарную машину волокла тощая лошаденка, которую, хохоча во все горло, вел под уздцы здоровенный мужик.

— Ну и ну! — прыснул Влодек. — Чудо природы! «Мерседес» с двигателем в одну лошадиную силу!

Кортеж проследовал по мосту и остановился у одного из домиков на противоположном берегу реки. После недолгих переговоров с хозяевами машину завели во двор, клячу выпрягли, и возница, оседлав ее и затянув малоприличную песню, затрусил обратно в Вятрув.

На веранде царила гробовая тишина.

— В Черном Камне обосновались новые любопытные персонажи, — первым нарушил молчание Брошек.

— Ты что, спятил? — фыркнул Влодек. — Да это же чистая случайность.

— Не спорю, — согласился Брошек. — Случайность. Непредвиденная авария. Но мы обязаны подозревать всех.

— Даже красотку? — ехидно спросила Ика.

— Даже красотку, — сурово ответил Брошек.

Потом он отдал надлежащие распоряжения.

— Детям, — сказал он, — дозволено быть любопытными и нахальными. Поэтому девочки с Пацулкой сейчас смотаются на тот берег и разберутся в ситуации. Влодек остается в резерве. После ужина подведем итоги и разработаем дальнейший план действий.

Вечером были подведены итоги. Число обитателей Черного Камня увеличилось на целых шесть человек. Это были: а) загадочный Толстый; б) магистр Алджернон Потомок; в) пан Адольф, молодой и красивый водитель «мерседеса» (пан Адольф был не владельцем роскошного автомобиля, а всего лишь приятелем владельца), представившийся как инженер …енский; г) пузатый и смешливый владелец машины, а также овощеводческого хозяйства под Варшавой, который заявил, что не садится за руль из принципиальных соображений, поскольку не желает отказывать себе в удовольствии в пути баловаться пивком, и которого звали пан Ендрусь, а фамилия его была Краличек; д) невеста инженера панна Эвита Шпрот, красотка с лицом торжествующего ангела; и, наконец, е) молодая жена пана Краличека Зося, дамочка ехидная, но весьма симпатичная — по утверждению Пацулки, которого она угостила мятными леденцами.

Начавшееся довольно поздно совещание, недолгое и бурное, практически не дало никаких результатов. Просто большинством голосов было решено: за обитателями сарая и палатки следить в оба, а за «новенькими» присматривать — исключительно ради порядка.

Относительно того, сообщники ли Толстый и Тощий, к согласию прийти не удалось.

Перед сном все вышли поглядеть на надвигающуюся со стороны Великих Гор грозу.

Даже отец, удостоверившись, что Пацулка непричастен к грому и молниям, на минутку вышел из дома. Мама делала вид, что ни капельки не боится, но ей никого не удалось провести.

Первые ураганные порывы ветра загнали всех в дом. Тут же, конечно, погас свет.

О ночном дежурстве следовало забыть. Невозможно было обмануть бдительность матери, которая в грозу не позволяла никому носа высунуть за плотно закрытые окна и двери.

— Что же теперь будет? — волновались ребята.

— Ветер может испортить систему «Д»! — обеспокоенно восклицала Катажина.

— Что делать? — вопрошала Ика. — Скажи, Брошек!

Брошек беспомощно развел руками.

Один Пацулка был настроен решительно. Тряхнув головой, он сказал:

— Спать.

Однако это оказалось легче сказать, чем сделать. В первые же часы четверга над долиной Черного Камня прорвался огромный мешок, набитый ветрами, ливнями, молниями и громом. Долина озарилась синеватым сиянием. Холмы, точно мячиком, перебрасывались эхом, загоняя его в гудящее нутро Великих Гор. Даже самым храбрым стало немного не по себе — а каково было боязливым? Но… пусть это останется их тайной.

Брошек любил смотреть на грозу. Проснувшись далеко за полночь, он подошел к окну. По стеклу бежали струи дождя, мешая что-либо разглядеть, поэтому Брошек не заметил, как кто-то прошмыгнул в часовню, довольно долго там пробыл и, воспользовавшись минутой кромешной темноты между двумя вспышками молний, выскользнул оттуда. И в этой темноте растворился.

Тут необходимо добавить, что тревога Альберта была обоснованной. Система «Д» действительно подвела. Ветер передвинул надутый шар, гиря осталась на месте, и пронзительный вой не спугнул ночного гостя. Однако фотоаппарат сработал. Вспышка показалась незнакомцу просто очередной вспышкой молнии, поэтому ему и в голову не пришло искать замаскированный фотоаппарат; соответственно он не смог засветить свое, запечатленное на пленке, изображение.