Цивилизация из канализации - Вячеслав Поляков-Прокопьев

— Что мы, собственно, горячимся? Все копии документов находятся у следователя. В конце концов, пусть органы правопорядка разбираются. Это их работа, на них уходят наши налоги, так что отрабатывать доверие общества их прямая обязанность.

Александр неожиданно поднялся из-за стола со словами:

— С вашего позволения, мы вас покинем, господа. До встречи в суде!

Артур и технолог побледнели, а у технолога даже появился нервный тик.

Александр со спутницей спустились на первый этаж, миновали вестибюль, вышли на улицу и сели в электромобиль.

Для Татьяны произошедшее оказалось совершенной неожиданностью. Когда электромобиль, вписавшись в общий поток, набрал скорость, она спросила:

— Что с вами? Что случилось? По какой причине мы так быстро покинули компанию, не доведя дело, ради которого приехали, до логического конца? И мне не очень понравилось ваше лицо. Похожее выражение я видела на лице Николая Арсеньевича — тогда, в ресторане, когда он сказал, что погибает…

Я заметила это в момент, когда вы заговорили с технологом о деталях, совершенно не относящихся к делу, например, есть ли в его кабинете санузел. При чем здесь душ, когда мы говорим о причинах безвременного ухода человека, нашего коллеги? Скорее, необходимо подумать о его душе, чем о душе в кабинете технолога.

Александр понял: Татьяна попала прямо в яблочко. И еще подумал: «Нелегко мне будет с ней сработаться… Что, в сущности, я о ней знаю? Практически ничего! Да, очень симпатичная мордашка, да и миниатюрная фигура как из журнала «Плейбой», но в таких журналах ничего не говорится о внутреннем мире демонстрирующих совершенство своего тела девушек. Совершенство, данное, кстати, матушкой-природой и никак не отображающее умственные способности, не говоря уже об IQ.

Да, частенько встречались в стенах института, говорили, но только в рамках решаемых проблем, то есть по рабочим вопросам. Так что, резюмируя: ничего я об этой девушке не знаю! Может, поспешил, пригласив ее к себе на работу? Эх, была не была, в конце концов, кто не рискует, тот не…»

— Танечка… Можно, я буду вас так называть?

— Сколько угодно. Мне даже нравится, как звучит мое имя в такой форме. Тем более в ваших устах.

— Спасибо. У меня к вам несколько неожиданный вопрос. Как вы относитесь к иным разумам?

Рассмеявшись, она сказала:

— Если по правде, я над подобными философскими вопросами обычно не задумываюсь. Разве что иногда, в периоды тоски и одиночества. Хотелось бы, чтобы вдруг появился… или появилось… нечто. Поговорило, пообщалось со мной, в конечном итоге, развеяло бы мою меланхолию! И посмотреть бы ему в глаза… или что там у них есть, предназначенное для восприятия световой информации…

Но я знаю и другой сценарий. Когда заикнешься в официальном месте о подобных фантазиях — сами понимаете, могут и с работы попросить. Это в лучшем случае. Ну, а в худшем… психушка не самое приятное место на нашей планете! Я ответила или не очень?

— Вполне, вполне доходчиво. Этот вопрос я задал не из праздного любопытств. На все есть очень серьезная причина, а именно — методом дедукции я пришел к выводу, что имеют место быть не просто безобидные совпадения, но серьезные факты, связывающие меня лично и смерть Николая Арсеньевича. Да-да, не делай, пожалуйста, такое удивленное лицо.

Я не сошел с ума, и нервного срыва у меня нет. К большому сожалению, меня терзает догадка, что причина его гибели кроется гораздо глубже, чем мы можем себе представить! Одним словом приготовься услышать нечто невероятное и абсолютно неожиданное. Ты готова принять такую информацию, которая собьет с ног девушек и покрепче твоего?

— Да вы магистр интриг! Я уже заранее готовлюсь, правда, не знаю к чему, но интуиция мне подсказывает: будь крепка и внимательна, Таня! В случае чего — упади в обморок.

— Отлично! Продолжим! Дело абсолютно не стоит выеденного яйца: со мной вышел на контакт иной разум. В настоящее время я имею с ними контакт пока только в письменной форме. Послания и мои ответы идут через мой дневник.

Что самое оригинальное — они пишут совершенно моим же почерком. До сих пор не пойму, как им удается писать — да еще идеально копируя мой почерк! — двумя передними лапками. Они живут с нами, сколько себя помнит человек.

На контакт не выходили, не было особой надобности, жили себе, каждой в своей группе. Они сочли — скорее, их вынудила ситуация с перенаселенностью планеты, — что настало время им объединиться, но возможно это только в большом организме, например, в крысе, что они и сделали.

К счастью, нас они решили не использовать, исключительно из гуманных соображений. Они сумели внедриться в мозг и полностью подчинить себе волю и разум животного.

Они — организованные микроорганизмы! Поверить в это трудно, опровергнуть — легко. Все записи находятся у меня дома, так что, Танечка, если есть желание, можем заехать!

Пожалуй, после такого не всякая представительница женского пола сохранила бы душевное равновесие. Но, как ни странно, Татьяна сидела спокойно, слушала, ничем не выдавая свое состояние.

Пока не прозвучало последнее слово.

Она взглянула на свои руки. Они дрожали. Только бы он не заметил, черт меня дернул… Я уже дала обещание на его предложение, как быть? В конце концов, хозяйка я своего слова или как? Хочу дам, а хочу — заберу обратно! Да-да, это чисто по-нашему, по-женски! А как-то выкручиваться надо, ведь он, оказывается, полный шизоид.

Вот на кого никогда не подумала бы. С виду вполне нормален… Так вот почему он спрашивал, как я к этому отношусь… вот ненормальный. Ключики подбирал. Всегда знала эту мужицкую породу, чего только не навыдумывают, чтобы затащить в постель! Стратег, мать его, разрази его гром! Конечно, я никуда не поеду, нашел дурру! С работой решу завтра, так-то оно лучше будет, надежней… Вслух лишь сказала, потухшим голосом:

— Как-то все это выглядит не очень правильно, чтобы служить убедительным фактом… И потом, я уже достаточно взрослая девушка, чтобы вот так запросто поверить вашим словам и дневниковым записям, сделанным вашим же, естественно, почерком. Расскажите кому угодно, и вам в лучшем случае не поверят.

А в худшем — могут и упрятать в психушку, если вы будете настаивать на своем. Так что будьте, пожалуйста, осторожнее, если не хотите в одночасье перестать быть моим боссом Вы по-прежнему уверены, что я достойная кандидатура на должность лаборанта?