Слезы радости. «Как я разлагал израильскую армию» - Константин Поживилко

Негодяю Шломи резко захотелось скушать шницель. Он достал его из холодильника и, недолго думая, швырнул в гигантскую жаровню, где шкварчала картошка. Как из под земли вырос Элиэзер и начал накладывать себе картошку. Увидев шницель, заорал как резанный. Потребовал выдать виновного, а в случае отказа – сгноить всех в тюрьме. Мы поняли, что слово он сдержит. Тут геройский поступок совершил его сын: он взял вину на себя. За это мы готовы были работать вместо него круглосуточно. Скандал сразу пошёл на убыль. Жаровню вывели из технологической цепочки, пока не пришли из рабанута и не придали ей кашерность снова.

А так наш гениальный шеф сидел в своем вагончике и колдовал за компьютером над продуктовыми заказами. Любил поболтать со старослужащими солдатами. Он был разведен и активно вел поиски жены. Мы переживали за него и оживленно обсуждали каждую из кандидаток, при которых он любил изображать большого начальника. Гонял нас за угощениями для барышень, а мы в отместку прикалывались над его сынком: «Иди! Там мама приехала». Тот обижался, потому что «мамы» частенько были почти его ровесницами.

Ещё Элиэзер трогательно любил своих аквариумных рыбок.

– Ну почему они дохнут? – со слезой в голосе восклицал он. – Наверно, их добивают проклятые переезды (раз в четыре месяца батальон загружал все свое имущество в контейнеры и перебирался на новое место).

Текущую работу организовывали два заместителя шефа, тоже прапорщики. Они руководили бригадами поваров, которые семь дней работали, а семь дней отдыхали дома. График был очень удобный. В свободную неделю я подрабатывал на иерусалимской автостанции и стал очень богатым солдатом. Шиковал, угощая друзей шаурмой. На службе тоже не перенапрягались. Мы только готовили. Для уборки, разгрузки продуктов, мытья посуды привлекались бойцы. Пять поваров работали в «горячем» цеху, а мы с выходцем из Узбекистана Анваром стругали салаты в «холодном». Анвар был очень продуманный парень. Когда я предложил заготовить салаты сразу на целый день, он сказал, что будем всё делать только перед завтраком, обедом и ужином. Увидят, что мы не загружены, – припрягут. Мне он посоветовал отказаться от поездки на курсы поваров и вести себя растяпой в «горячем» цеху. Иначе Элиэзер никогда не отпустит в бойцы, и никто в стране повлиять на него не сможет.

Кормят служивых очень добротно, используя те же продукты, что и в супермаркете. Но казённое есть казённое. Надоедает. Все от солдата до генерала едят из одного котла. Другой вопрос, что такие артисты своего дела как Элиэзер с помощью заначек могут польстить прибывшему руководству. На завтрак полагается яичница, набор молочных продуктов с обязательным маслом и сыром. На обед – два вида мяса, рис, картошка, макароны. Ужин чаще молочный, но иногда мясной. Свежие овощи и фрукты каждый прием пищи. В Израиле они считаются едой для небогатых слоев и даже не облагаются налогом на добавочную стоимость. Зимой обязательно готовится суп и манная каша на воде. В ней любят растворить шоколад. Самый сытный день после еженедельного приезда грузовика с продуктами. В полевых условиях была сухомятка. Но на учениях уже опробовали полноценные блюда с автономным разогревом. Сегодня армия питается ими.

Даже находясь на самых последних ролях в системе обеспечения, я быстро оброс мелкими коррупционными связями. Сразу подружился с кладовщиком обмундирования. Подобраться к этому складу было практически невозможно. Заведующий им прапор Сергей всегда клялся, что полки пусты. И в подтверждение этого тезиса сам ходил в обносках. Кладовщик как-то спросил: нет ли чего вкусного. Я ответил, что у меня лично ничего нет, но он сможет взять с собой всё, что захочет. В удобный момент отвёл его к холодильнику. Набрав деликатесов, на мой вопрос об обмундировании ответил, что лично у него ничего нет, но я смогу взять всё, что понравится. Так я разжился новенькой формой по фигуре. Воровством это не считалось. Однажды наша рота оказалась без вилок и ножей. При командировке на другую базу снабженец попросил позаимствовать их там. А толковый сержант Ави успокоил своим любимым афоризмом: «У армии возьмём и в армию привезём – ущерба не будет».

Девчонкам из штаба я делал салатики для похудения. Поэтому с оформлением документов у меня никогда не было проблем. В каждой части есть социальная служба, которая следит за соблюдением прав военнослужащих. Девчата оттуда снабжали меня талонами на ночлег в армейских гостиницах, продуктовыми карточками, которые я мог отоваривать в супермаркетах. Оплатила армия и мою поездку в отпуск в Россию. Пару недель я потусовался со старыми друзьями в новогодние каникулы. А новым привёз российских гостинцев. Особый фурор вызвали сигареты «Прима» без фильтра. Ребята восхищались. Две штуки хватает на целый день. А американских надо выкуривать пачку.

Я быстро научился хорошо готовить не только салаты. Но тщательно скрывал эти навыки. Поэтому мое возвращение в бойцы произошло достаточно быстро и безболезненно. Элиэзеру нужен был полноценный повар, который мог автономно кормить роту, когда она выполняет задания вдали от базы. Я был в одной такой командировке со взводом и кормил не только его, но и стоящий рядом взвод танкистов. Они в благодарность даже исполнили мою детскую мечту и покатали на своей боевой машине. Для них я особо старался. Им приходится тяжело. На боевых дежурствах они сутками не вылезают из задраенных танков. Когда командир не может добудиться их по рации – он стреляет по башне из крупнокалиберного пулемёта. По моей просьбе танкисты дали негативный отзыв на стряпню. Элиэзер потерял надежду сделать из меня повара, и я снова получил винтовку с оптическим прицелом, а вместе с ней тяжелую и опасную боевую работу.

16. Они нас гоями считают!

Когда в пятнадцать лет тебя выхватывают из привычной, комфортной жизни и швыряют в совершенно чужую среду – прижиться нелегко. Ностальгия гложет постоянно, иной раз так, что хочется все бросить и уехать обратно. В такие моменты возникала спасительная фраза: давай «Ширли-Мырли». Наверное, я посмотрел этот фильм раз сто. Знаю его наизусть. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить режиссера Меньшова от очень многих ребят, которым он не дал сломаться за границей. Фразу сына еврея, заклятого антисемита Кроликова: «Они нас гоями считают!» – я вспомнил во время армейской службы.

Израиль – страна иммигрантов со всего света. Человек, прибывший из Марокко, Ирака, Узбекистана, Эфиопии сильно отличается от выходцев из Англии, Америки, Аргентины языком, поведением, культурой, пищевыми привычками. Все вместе они очень отличаются от коренных израильтян, которых называют «цабарами» (кактусами). Давно прибывший репатриант (ватик) отличается от прибывшего недавно (оле хадаш). Все стараются держаться «своих», возникают предубеждения и легкая неприязнь к другим. Её степень зависит от образования и мозгов. Замкомандира «арабской» роты спецназа «Вишня» выходец из Марокко К. сказал мне, что очень благодарен приехавшим из СССР репатриантам, потому что без них не было бы Израиля. А кто-то продвигает версию, что из бывшего СССР приезжают одни алкаши и проститутки.

Серьёзные разногласия существуют между светскими и религиозными евреями. При этом религиозные имеют массу оттенков. Некоторые из них регулярно жгут израильский флаг и проклинают создание Израиля. Государство как бы и светское, и религиозное одновременно. С одной стороны, соблюдается шаббат и кашрут, все религиозные еврейские праздники считаются государственными. С другой стороны, никто не мешает нарушать шабат, есть свинину. Еще совсем недавно такое было немыслимо. Если ты нарушал религиозные предписания – тебя изгоняли из общины, и ты переставал быть евреем. А человек любой расы и нации евреем мог стать, если начинал жить по иудейским законам. В переписи населения Кубани конца девятнадцатого века значатся более пятисот «жидовствующих христиан». Это как раз те, кто перешел в иудаизм.

Двойственное отношение и к репатриации (возвращению евреев на историческую родину). На гражданство имеют право даже внуки, потому что Гитлер истреблял евреев до третьего колена. Но когда ты прибываешь в страну – вступает в силу религиозный закон Галаха. По нему к евреям причисляют только тех, у кого мать еврейка, остальных регистрируют как русских. Получается интересная картина: Ивановы, Петровы, Сидоровы в Израиле становятся евреями, а Кацманы и Зильберштейны – русскими. Предлагаю последний анекдот в серию про Рабиновича. «В конце концов, этот негодяй Рабинович ко всему ещё оказался и неевреем!»

Меня зарегистрировали русским, что мне нисколько не мешало. Государство зорко следит, чтобы нигде твое происхождение или религия не были задеты. Особенно это касается армии, которая является главным механизмом по переработке жутко многослойного пирога в однородную массу уважаемых и эффективных граждан. Одна девчонка выложила в сети фото с задержанным террористом и сразу же отправилась в тюрьму. Нельзя унижать человеческое достоинство даже врагов. Что уж говорить о своих.