После заката (СИ) - Кириллов Павел "Артемис Мерсифул"

— Когда мы встречались, я уже знала, что он Страж. — Вика чувствовала вопросы в головах гостей. И кому как не друзьям рассказать об этом. — Его геройства умиляли меня — я же была маленькой принцессой, за которой бегает герой. Он был хорошим бойцом. После того, как его способности пропали и ваши линии разошлись, мы вернулись в русло обычной жизни: учеба, встречи, работа, семья… Прости, что не признала сразу, Дём, но я знала о вас только по рассказам мужа. Так прошло около пяти лет, прежде чем мы столкнулись с платой за геройство. В очередную обычную ночь, Миша я проснулась от того, что у моего мужа случился припадок: он не мог вдохнуть, а из часто моргающих глаз лились слезы. Я испугалась. Но не успела вызвать скорую, как припадок прошел. Но дальше стало еще хуже. Он не узнал меня. Он не мог понять, где находится, кто я такая, и где его друзья. Я испугалась и разрыдалась. Но когда я прижала его к себе, он спросил как ни в чем не бывало, почему это его жена плачет среди ночи. С того времени у него периодически и происходили припадки. И с каждым разом их эффект длится все дольше. Я боюсь, что когда-нибудь он не сможет узнать ни меня, ни себя…

— Панические атаки… у меня случались. — все теперь обратили внимание на Дёму. — С какого-то момента я сам начал выпадать из реальности. Иногда я просто не понимал, где был последние несколько часов. Но я даже не подозревал, что не один такой.

— Проявление деменции? — вслух начал размышлять Курт. Его друзья лишь молча переключали взгляды с одного рассказчика на другого. — Что, если скоротечная утрата познавательных знаний и навыков, а также ваши приступы тяжелой тревоги являются последствиями взаимодействия с силой камня? Даже если мы будем считать, что Мерлин и Распутин так же являются порождениями силы камня, то оба они превратились в итоге в сумасшедших стариков.

— Я не знал о том, что не один такой, поэтому даже не думал об этом. Но в твоих словах есть логика. — Миша уже пришел в себя и застал размышления Курта. Ксани, Оливер, Амику удивились столь резкому переходу ребенка обратно во взрослого мужчину. — Но теперь мы ничего изменить не можем и нам придется лишь сражаться за жизнь дальше, пока не настанет день конца…

— Так ты поэтому заперся дома? Поэтому так изменился?

— Да, Дём. Я стал бояться открытого мира. Точнее того, что мог в какой-то момент натворить глупости. К тому же дома обо мне могла позаботиться жена. А зарабатывать я научился с помощью своего интеллекта и интернета. Ты же так и остался героем — даже столкнувшись с такой серьезной проблемой, все еще не боишься появляться у всех на публике. Это…круто.

Миша и Дёма ухмыльнулись. Но теперь в комнате вместо семейного настроения сгущалась тяжесть. Стражи за свой героизм потеряли наставников, друзей, любовь, а теперь еще и мучительно теряют свою жизнь. Справедлива ли такая плата за геройства? Стоило ли это спасение мира, который даже не искал своих героев?

— Не пора ли нам вернуться к теме? — разрушил молчание Курт, за что получил локтем в бок от Ксани.

— Если вам сейчас сложно… — хотела оправдаться девочка, но Дёма прервал ее.

— Нет. Курт прав. Раз мы выбрали такой путь, то не можем отказаться от него.

Удостоверившись в нормализации состояния Миши, Дёма восстановил пробел в информации, которую узнал сам о Хайвест, его управляющим — Валенти и о предоставленной Куртом фотографии. И Миша согласился помочь, но для начала, ему нужно больше узнать как о Валенти, так и о самом Курте, прежде чем начать копать под достаточно известного и общественно значимого человека.

Курт уселся в ближайшее кресло и начал рассказ:

— Я недостаточно осведомлен в методах, по которым он зарабатывал деньги раньше, но уже до событий, связанных со Стражами, он был миллионером. Наверное, обычный ребенок гордился бы своим отцом. Но, поверьте, его методы очень категоричны. Он не принимает того, что идет не по его плану. Даже если это касается семьи. Так вот он был богат и очень умен. И на фоне почтения героев он стал мультимиллиардером. Новейшие технологии, доступ ко всей информации мира, полный контроль нужных ему людей — деньги решают все. Мы создали систему, при которой бумага управляет всем миром и делит всю расу на классы рабовладельцев и рабов! — Курт почти перешел на крик, но быстро охладел. — Из-за специфичных отношений между отцом и сыном, я начал копать под него. Я знал, что он делает все незаконно, хотя, к черту закон, его методы были бесчеловечны, но я не мог найти никакого подтверждения. До недавнего времени.

— Подожди. — рассказ прервал Оливер, — Что тебе сделал отец? Когда ты успел копать под него? А как же школа, друзья? Я уже понял, что ты не особо располагаешь этим, но все же объяснил бы.

— Это не имеет отношения к теме сейчас.

— Оливер прав. — поддержал парня Дёма, — Ты ближайшее звено к человеку, против которого мы должны начать действовать. Да, ты дал гарантии, что тебе можно доверять, предоставив фотографию, ради которой рисковал своим будущем, но нам нужно знать, что такого с тобой делал отец?

Курт задумался. Его отец — жестокий тиран, решающий проблемы кардинально. Да так, что бы у человека и мыслей не было больше подвести его. Но как это рассказать людям, не вызывая у них жалость? Ему это не нужно. Да и ковырять старые раны в голове ему совсем не хотелось.

— Деньги владеют миром. Чтобы иметь деньги, нужен холодный ум. Покажи людям, что ты умнее их и они сами к тебе потянуться. Таковы были идеи воспитания моего отца. Я не ходил в садики, школы… Мое окружение — репетиторы и няньки. Мои подарки — отсутствие наказания. Моя цель — раскрыть лицо отца перед всем миром и показать тупому обществу, насколько они слепы и глупы.

Слова Курта не могли не произвести впечатление на подростков и взрослых. Требовать больше никто не решался. Не проста у него выдалась жизнь. Поймав сочувствующий взгляд Ксани, Курт резко отвернулся. Не хватало ему пробудить в ней синдром спасателя. Но Оливер и Амику заметили, как их подруга смотрит на Курта. И никак они не могли подавить вырывающуюся ревность в их сердце.

— Адам, как вы его назвали, очевидно находится там ради экспериментов. — Курт понимал, что направление его рассказа нужно было вернуть в русло нужной темы, — Но камер там не одна. Не может быть кто еще быть у него со времен Стражей?

— Твою…Как я сам не догадался…

— Лилит? Тот чел, который управлял огромным монстром? Куча помешанных фанатиков? — сначала Дёма прозрел с идей, а затем и Миша поддержал его. У обоих всплыли мысли о том, кто может находится в корпорации под изучением. Да и подростки начали понимать, о ком идет речь.

— Трупы, подверженные влиянию камня. — продолжал мысль Миша. — Их изучение может реально показать что-то необычное. Камень… кристалл…

— Что, если камень был еще раньше, чем мы думаем? Да, была эра героев, тех самых, что заковали кристалл в свое время. Но если было что-то еще раньше? — Дёма и Миша перекидывались идеями, возникающими у них в головах.

— Типа камня желаний?

— Философский камень, Чинтамани, может быть даже эликсир молодости?

— Моргана, Мерлин, Распутин… и это только знаменитые имена! Если теоретически взять все старые легенды и объединить с магическим артефактом, подразумевая наш кристалл, то…

— Влияние камня на нашу планету началось очень давно. — почти шепотом, удивившись своим догадкам закончил за Дёму Миша.

— Почему вы называете его камнем или кристаллом? Пускай будет…Антеррестриал.

— Что? — Миша вывело из раздумий замечание Оливера.

— Ну внеземной — Антеррестриал.

Миша обернулся на Дёму, на лице которого играла ухмылка. Они оба вспомнили о старом друге, который любил придумывать необычные названия.

— Но почему кто-то становится злым, а кто-то добрым? — Амику подключился к беседе.

Курт закатил глаза от такого детского вопроса:

— Нет разделения на добро и зло. Есть цели человека, достижение которых может разница с желаниями других. Люди разделяют добро и зло условно. Да и без того самого “зла”, ты бы никогда не знал, что такое “добро”.