Мужчина моей мечты - Татьяна Веденская

– Дорогая, может, оставим ребенка твоей маме и проведем этот вечер вдвоем? – зазывно дышал в трубку Миша в следующую за его Предложением пятницу.

Я запаниковала.

– Ой, я не могу. Я сегодня вечером иду в баню, и потом, мне неудобно вешать Темку на маму. Ты же знаешь, как Галя на меня набрасывается.

– Ну, тогда как нам поступить? Я очень, ОЧЕНЬ хочу побыть с тобой наедине, – выразительно подчеркнул Миша.

– Давай как-нибудь в другой раз, – пискнула я и моментально усвистела на все выходные на дачу.

Что делать? С одной стороны, как говорила Ольга, наше с ним заявление еще не легло на стол работника ЗАГСа, так что я смело могу валять ваньку. Но проблема была в том, что сама мысль о, так сказать, телесной близости с моим будущим мужем отчего-то не вызвала у меня ничего, кроме, пожалуй, желания срочно почистить зубы. Чтобы убрать неприятный привкус, появлявшийся, когда я представляла его голым рядом с собой в постели. С этим его брюшком, с немного морщинистыми руками, покрытыми рыжими, тонкими, кучерявыми волосками.

– Слушай, мать, да ты ж его разлюбила! – ахнула Ольга. – Окончательно и бесповоротно!

– Не говори так. Не смей! – возмутилась я. – Мне с ним еще жить.

– Да как ты с ним будешь жить? Слушай, а ведь в универе ты была от него без ума? Что ж такое?

– Да! Но я же уже давно не студентка! Только я его не хочу! Не хочу!

– Мама дорогая, это мы попали по полной программе, – развела руками Ольга.

Однако поскольку мысль о том, чтобы отменить свадьбу, отмелась мною сразу же, подруга тут же стала искать выход из создавшегося положения. Она достала откуда-то статистику, по которой выходило, что мужчины после сорока теряют чуть ли не половину своего этого «либидо».

– То есть мне не придется долго мучиться? – хмурилась я.

– Ну, это зависит от человека. А вообще, в браке мужчины быстро пресыщаются и могут обходиться без секса месяцами, – «утешала» меня Оля.

Я задумалась.

– И у вас с Женькой так же?

– Тьфу на тебя, – покраснела Олька. – Шубина, не мешай божий дар с яичницей. Женька – молодой, да к тому же влюбленный в меня мужик. Ты по нему не меряй. Твой старичок должен быть гораздо спокойнее.

– Что ты несешь! Позорище! – возмутилась я. – Я выхожу замуж и думаю о том, какие придумать отмазки, чтобы не исполнять свой супружеский долг. Хотя я три битых года живу практически без секса. Я что, фригидна?

– Не знаю, – покачала головой Ольга. – Кстати, минимум одну неделю в месяц вопрос с сексом ты можешь закрывать начисто.

– Это еще почему? – опешила я.

– Потому, дура! Это наше святое женское право!

– А! – доперло до меня. – Точно. То есть не все так плохо.

– Вот. Но ты все-таки подумай. Ты уверена, что тебе это надо?

– Знаешь, – честно, но грубо высказалась я, – там, в отдельной двухкомнатной квартире, меня могут (теоретически) изредка поиметь в физическом смысле. А тут меня имеют ежедневно, причем в извращенной форме.

– Аргумент, – согласилась Ольга.

После этого я как раз и скрылась от пылающего страстью Михаила на даче. Мне надо было подумать. Осмыслить сложившуюся ситуацию. А где, как не на даче, в тишине и покое лесного массива, в ста километрах от московской суеты, я могла честно и без всяких уверток поговорить сама с собой?

Дача была моей слабостью, моим релаксом, перешедшим мне от покойного отца. Он тоже больше всего любил сидеть на дощатом полу напротив печной заслонки и смотреть на огонь. Он делал это часами, я могу заниматься этим сутками напролет. Причем, что интересно, если абсолютное большинство дачников с рюкзаками за спиной предпочитают проводить на даче весну и лето, я больше всего люблю остальное время года. Нет, летом на даче тоже очень хорошо. Мне нравится наблюдать, как из чахлых ростков (а то и вовсе семян) вдруг начинают вырастать настоящие взрослые растения. Мне кажется, в этом есть какое-то колдовство, чудо, когда невзрачного вида лопух превращается в кочан капусты или какой-нибудь кабачок. А уж метаморфозы, которые происходят с тыквой, заставляют меня трепетать. Огромные желтые шары, то тут, то там мелькающие среди увядшей ботвы, – только на даче я понимаю, что жизнь – это хрупкий ручей, в котором все постоянно меняется, плывет, вытекает, втекает, превращается в океан. Как же велик создатель, который сумел выдумать правила и законы, по которым тыква вырастает и становится соком в моем стакане! Я с самой весны копаю землю, окучиваю, сею, пропалываю и поливаю единственно для того, чтобы иметь возможность наблюдать эти простые и непостижимые чудеса.

– А у вас капусточка-то уродилась! – постоянно завидуют мне соседи. – И огурцы. Вы чем удобряете?

– Ничем, – пожимаю я плечами. – Компостом. И сорняки не выбрасываю, а кладу под грядку.

– Странно, – говорит соседка справа, Кузьминична.

Она из года в год собирает прекрасный урожай. У нее на участке образцовый порядок, ни один сантиметр земли не расходуется даром. Но там, где она собирает ведро, я увожу мешками. Мой отец научил меня чувствовать землю, слышать ее дыхание, понимать, когда ей надо отдохнуть. И где надо посадить чеснок, чтобы он вырос особенно вкусным.

– Ничего странного. Капусте не требуется столько навоза, – пытаюсь поделиться опытом я. Но мой опыт на самом деле никому не нужен. Каждый хочет по-своему пестовать и растить свой сад. Сад – это как ребенок. Все уверены, что правильная метода воспитания – это именно их метода воспитания, хотя метод тысячи, а дети все равно вырастают ровно такими, какими им хочется быть и какими их создал бог.

Именно поэтому я больше всего люблю жить на даче, когда жаркая пора взращивания и сбора урожая давно позади. В начале ноября Кузьминична уже не заглядывает ревниво через забор, чтобы пересчитать мои кабачки. Ее вообще уже нет в деревне. Она давно в городе, так как надо сидеть с внучками. В начале ноября я действительно одна посреди леса. Где-то в глубине товарищества сидят еще пять-семь таких же, как я, любителей осенней природы. Может, они тоже хотят о чем-то подумать? Только вряд ли о том, как отвертеться от семейного долга по отношению к будущему мужу.

– Мам, можно я поиграю в луже? – Артему неинтересно сидеть дома и смотреть на огонь. Его внутренний чертик постоянно тянет его на всякие безумства. Он вообще не очень одобрил идею провести выходные в изгнании. За это он требует права изваляться в грязи. Что ж, отчего нет?

– Иди, зайчик, – я разрешила ему все, что было можно, и в итоге всю субботу просидела дома, читая книжки, попивая чаи и решительно ни о чем не думая. Ночью я с трудом отмыла Темку от грязи и уложила спать. Сама завернулась в телогрейку и долго смотрела в ясное ночное небо, где переливались яркие звезды. Вот уж точно, чего никогда, никак и ни за какие деньги не увидишь в Москве. Бесконечная бездна из звезд, свисающая над твоим лицом. Запах живого огня, прилетевший откуда-то издалека. Кажется, жгли березу. Очень вкусный запах. А наутро, совершенно неожиданно для меня, все вокруг занесло снегом. И не просто каким-то тоненьким покрывалом, а настоящими сугробчиками в пятнадцать сантиметров толщиной.