По карьерной лестнице – в наложницы?.. - Жанна Майорова

— Может, вернёмся к вопросу моего возвращения, — я аккуратно высвободила волосы и отошла на безопасное расстояние.

Ага, поближе к кожаному дивану. Он не стал меня преследовать. Оперся руками о стол и уточнил:

— Ты ведь знаешь, что женщины в нашем мире не имеют столько же свободы, сколько в твоём?

— В общих чертах, — осторожно уточнила я. — Но я надеюсь, что статус иномирянки даёт мне право…

— Ничего он тебе не даёт, — прервал он меня. — А с учётом того, что ты случайно сюда попала, я могу, например, выгодно продать тебя какому-нибудь местному коллекционеру диковинок. За тебя предложат хорошую цену.

Я похолодела.

— Меня будут искать, у меня есть семья, друзья… коллеги.

Последние точно будут меня искать. Во главе с Мелоуном. Чтобы, найдя, пристукнуть.

— В космопорту полно камер, сканеров. Видно, в какую «комету» я сажусь, — мне показалось, что мой аргумент достаточно убедителен.

— Это если знать, куда смотреть. Ты ведь не говорила никому, что отправишься в путешествие. Кроме того, была в капюшоне, иначе мои высокопрофессиональные сотрудники не спутали бы тебя с женщинами из моей свиты.

Да что же это такое! Сбежать из офисного рабства, чтобы попасть в настоящее рабство! Почему мне так феерически не повезло!

Пока я пребывала в шоке, он решил, что самое время загнать меня в ещё больший шок, чтобы я обосновалась там конкретно и надолго.

— Ты можешь скрасить мне скучное время в пути. Мои девушки хороши, но хочется чего-то нового, и тут судьба подбрасывает мне тебя. Секс в обмен на помощь, согласна? Я думаю, это честная сделка.

— То есть секс со мной стоит как билеты до Мирая и обратно? — возмутилась я.

— Можем это выяснить, — уголок его рта насмешливо дернулся вверх.

Я машинально укусила себя за губу. Верхнюю. Это обычно не так сексуально выглядит, как когда девушка слегка прикусывает нижнюю губку.

— А вообще я спасаю тебя от больших проблем, кто-то из наших мужчин может сделать тебя своей собственностью. Так что цена уже возросла.

— То есть, сдать себя в аренду и стать собственностью на время, чтобы не становиться ею на более долгий срок?

У меня от всей этой казуистики уже голова начинала болеть. Или это типичная реакция женщины на предложение переспать? Хотя такое ведь только с женами работает. Он, конечно, красавчик каких мало, но обстоятельства…

— Мои родители могут вам заплатить, — убитым голосом выдала я последний аргумент.

Они меня просто придушат, но всё-таки лучше они, чем он… Почему-то мне казалось, что к подобным играм в постели он очень даже склонен.

— Денег у меня достаточно, власти и влияния много, конечно, не бывает, но если твои родители не правят миром…

— У нашего мира нет единого правителя, у каждой страны свой, — угрюмо напомнила я этому отсталому субъекту. Хотя он и сам в курсе.

— Что очень неудобно и приводит к постоянным конфликтам, — довольно подчеркнул он, поправляя ремень, из кожи какого-то явно запрещённого для истребления животного. На цивилизованных планетах запрещёного.

— Так ты дочь кого-то из них?

— Нет, — я покачала головой.

Врать было бессмысленно, это ведь легко проверить. Надо было как-то выкручиваться.

— Давай пропустим этот ритуал, где ты набиваешь себе цену, и сразу перейдем к её обсуждению. Я уже сказал, что за такую редкую метисочку, как ты, готов заплатить достойно. Что тебе терять? На Кирее женщины придерживаются свободных взглядов на секс, самостоятельны и сами часто «охотятся» на мужчин.

Слово «охотятся» он произнёс с непередаваемой смесью издёвки, жалости и пренебрежения.

— Я ни за кем не охочусь! — рявкнула я, но поняла, что агрессия — это слабая позиция, особенно когда имеешь дело с дипломатом и решила привести разумные аргументы. — Но эти самые охотницы, о которых вы говорите, не требует денег за интимную близость.

— Можешь взять подарками. Драгоценности тебя устроят?

— Мне ничего от вас не нужно… То есть нужно, чтобы вы меня домой вернули!

— Ты, бедная потерянная птичка, случайно залетела сюда, от счастливой ли жизни? Если ты пришла на вокзал, не зная, куда собираешься лететь, лишь бы сбежать от чего-то не особенно приятного. Я ведь прав.

Это даже был не вопрос. Гладко стелет. Надо же. Я всерьез задумываюсь над словами мужчины, который знает меня минуты три и сразу предлагает переспать.

— Я же видел, как ты смотрела на меня, когда притащилась в мой вагон с толпой фанатов. В твоём взгляде был интерес. Ты не станешь отрицать, что я привлекаю тебя, как мужчина. А ещё я богат и влиятелен. В твоём мире я просто мечта — что для нежных невест, что для циничных хищниц. Так что тебя останавливает? Муж, которому ты трогательно хранишь верность, или — как это у вас называется? Бойфренд?

— То, что меня останавливает, называется — «я не сплю с первыми встречными мужиками, трахающими всех подряд, и неизвестно чем при этом болеющими».

У меня не получилось его задеть.

— У меня нет никаких инфекционных болезней, можешь посмотреть мой медицинский кейс, он межгалактического образца, так что разберешься… А в отношении остального. Ну, если ты всё-таки хочешь сначала потанцевать вокруг да около — давай. Я давно не практиковался в соблазнении женщин и будет не лишним потренироваться хотя бы вечерок. Но не больше. Полёт продлится не так долго. Сейчас пойдешь к моему заведующему женским общежитием, он объяснит тебе правила и подберет наряд приличнее. Два вагона назад, первое купе.

— Там же толпа моих агрессивных фанатов за дверью, они порвут меня на межгалактический флаг!

— Если кто-то будет тебя останавливать, скажи, что я его кастрирую, — лениво бросил он, теряя ко мне интерес и поднимая с пола какие-то бумаги, видимо, сброшенные во время свидания с Лири.

Когда я, сделав глубокий вдох, вышла из вагона, то обнаружила, что останавливать меня никто не будет и заготовленная угроза так и не будет произнесена.

По удаляющемуся топоту множества ног я поняла, что все всё прекрасно слышали, погрев ушки во время нашего эмоционального (только с моей стороны) разговора. То, что я послушалась этого самоуверенного типа, не означает, что я сдалась. Сейчас переведу дыхание, помедитирую и решу, как прижать этому гаду… его активную гражданскую позицию.

— Шерит, ты не поверишь! — я ворвалась в купе гаремного смотрителя без стука. Слишком была взбудоражена.

— Я уже в курсе, сплетни в замкнутом пространстве распространяются с ужасающей скоростью, — не отрываясь от полировки ногтей, меланхолично отозвался Шерит. — Наш лучезарный господин желает видеть тебя своей временной наложницей. Честно говоря, не понимаю, что он нашёл в тебе, бледной моли!

— Я