Богиня любви - Линдсей Армстронг

– Так лучше, – прошептала она.

Понадобилось мгновение, чтобы значение слов дошло до него, затем он сел на кушетку, держа Чес в своих руках.

– Извини, – добавила она, облизав пересохшие губы, – но так я чувствую себя в безопасности – или что-то вроде этого… – И со вздохом облегчения положила голову ему на руку.

Что-то вспыхнуло в его глазах.

– Чес, я должен убедиться, что у тебя нет никаких других повреждений, кроме шишки.

– Нет. Я уверена, что ничего не сломано, и я не чувствую никаких внутренних болей, только слабость и разбитость во всем теле. Лошадь наступила на меня?

– Даже не зацепила.

– Ты сумел удержать жеребца?

– Каким-то чудом – да.

– Ну, никакое это не чудо, – пробормотала Чес.

Он поморщился.

– Спасибо, но могло бы быть гораздо хуже. Ох, уж эти зеваки с их собаками! В сущности, одна ты пострадала. Даже собака цела и невредима.

– Не так уж я и пострадала. Думаю, что сейчас смогу убедить тебя в этом. Я знаю, кто я, где я, кто ты, и могу назвать тебе дату своего рождения. И у меня не двоится в глазах.

– Хорошо. Значит, нет никакой спешки.

– Именно. – Она закрыла глаза и немного полежала в молчании, чувствуя растущее ощущение покоя и умиротворения, постепенно сознавая, что это ощущение неразрывно связано с мужчиной, в чьих объятиях она лежит.

Чес подняла веки и обнаружила, что он неотрывно смотрит на ее губы.

– С нашей стороны было бы большой глупостью… сближаться, – выдохнула она.

Он заглянул ей в глаза, и его губы дернулись.

– Перед некоторыми глупостями очень трудно устоять.

– Да, но мне нелегко расставаться со своими убеждениями.

– Я уже понял. С другой стороны, возможно, никакая это не глупость, а вполне естественный порыв.

Она слегка нахмурилась.

– Ты хочешь сказать, что, если я хочу, чтобы ты поцеловал меня, и ты хочешь этого же, значит, все в порядке?

Он пожал плечами.

– Обычно да, но есть только один способ выяснить.

– Да, но что потом? Я не хочу, чтобы ты на что-то рассчитывал.

– Не буду. Ты всегда в такие моменты так много болтаешь?

Она закусила губу.

Том улыбнулся и провел пальцами вниз по ее голой руке.

– Мне нравится ощущение твоей кожи, она такая гладкая. И еще твои глаза. Не думаю, что когда-нибудь видел такую глубокую синеву, но они могут быть, – его взгляд сделался грустным, – такими сдержанными и непреклонными.

– Мы познакомились при обстоятельствах, которые любую девушку сделают немного сдержанной.

– Ты великолепна, Чес, и не позволяй ни одному мужчине думать иначе. Но хватит разговоров. – Он привлек ее ближе и приблизил свои губы к ее губам.

– Я…

– Ш-ш-ш, – прошептал он. – Давай посмотрим, могут ли поступки говорить громче слов.

Харриет Хокинг услышала про происшествие у конюшни и помчалась посмотреть, как Чес и не может ли она чем помочь.

Когда ей сказали, что Том и Чес в кабинете, она, возможно к счастью, вначале заглянула внутрь, прежде чем открыть стеклянную дверь.

Из-за больших растений в кадках и наваленных на столе книг и бумаг было плохо видно, но Харриет вытянула шею, и то, что она увидела, заставило ее застыть на месте.

Ее сын и свадебный консультант сплелись в страстном объятии!

Глаза ее расширились, рот открылся, она резко развернулась и побежала обратно к дому. Клэр с нетерпением ждала ее на веранде.

– Ну, как она? Сильно пострадала? «Скорую» вызвали?

– Нет. Думаю, с ней все в порядке. То есть я уверена, что с ней все в порядке, потому что Том ее целует. Ох, Клэр, я подозревала, что это может произойти. Возможно, Чес Бартлетт – именно та женщина, которую Том искал всю жизнь!

– О, боже мой, – медленно проговорила Клэр Хокинг. – Боже мой, боже мой!

– Что? – нахмурилась Харриет. – Я думала, она тебе нравится.

– Ну да. Просто очень жаль, что мне никто ничего не сказал.

– О чем?

– Об этих подозрениях. Иначе я бы не сделала того, что сделала.

Раздражение Харриет переросло в дурное предчувствие.

– А что ты сделала, Клэр?

– Только что звонила Сара Олдфилд. Она оказалась неподалеку – кстати, ты знаешь, что она развелась? – и захотела заглянуть и навестить нас. Признайся, она была милой девочкой, даже несмотря на то, что они с Томом расстались. Поэтому я пригласила ее на ночь. Места же у нас сейчас хватает.

Харриет закрыла глаза.

– Как ты могла? В первую очередь, – проговорила она сквозь зубы, – ты должна была спросить разрешения у Тома! Что мне теперь делать? Она оставила свой номер телефона?

– Нет. Не думаю, что ты что-то можешь сделать, Харриет. Знаешь, теперь Сара и Том могут быть просто хорошими друзьями.

– Или же Сара осознала, что совершила ужасную ошибку, и хочет все исправить!

Наконец Том поднял голову. Чес заморгала и с наслаждением пошевелилась в его руках.

– Это было нечто, – сказал он с мерцанием в серых глазах, обнимая ее стройное тело.

– Да. – Грудь Чес быстро вздымалась и опускалась под тонким шелком блузки.

– Как твоя шишка?

– Какая шишка?

Он лукаво улыбнулся. Чес затрепетала. Она целиком и полностью отдалась его объятиям и его поцелую. Желание бурлило в ней, вспыхнувшее от ощущения и вкуса этого мужчины. Еще никогда прикосновения и ласки не казались ей такими естественными, такими восхитительными, заставляющими ее плавиться от желания и ощущать себя настоящей Афродитой…

Она покраснела.

Он вопросительно вскинул бровь, следя взглядом за приливом яркого румянца, появляющегося на щеках.

– Что с тобой?

– Просто пришла в голову одна странная мысль, вот и все.

Он обвел ее рот большим пальцем.

– Скажи мне.

– Думаю, не стоит.

– А я думаю иначе. Не припоминаю, чтобы сделал что-то, что могло заставить тебя покраснеть.

– Одно слово пришло на ум, – осторожно сказала она. – Афродита.

– А! Богиня любви и красоты. Что ж. Послушай, разве она родилась не из морской пены?

– Да.

– Так я и думал. Возможно, ты не знаешь, но у нас есть запруда на реке, где мы часто купаемся. Она глубокая, уединенная, и там песчаное дно. Прекрасное место для… э… воссоздания классики.

Чес закусила нижнюю губу, представив себя выходящей из озера мокрой и… обнаженной. Она прерывисто вздохнула и почувствовала, как вспотела спина, когда он медленно провел ладонью по ее телу.

– Вся розовая и золотистая, может, чуть светлее в тех местах, которых не касается солнце, – едва слышно пробормотал он. – Но совершенно восхитительная.

– Когда ты, – у нее перехватило горло, – будешь весь смуглый и такой неповторимо мужественный. – Она резко оборвала себя и попыталась сесть.

– Ну что ты, – тихо проговорил Том. – Нет ничего плохого в том, чтобы пофантазировать вместе. Тем более после того, как я целовал тебя, а ты целовала меня.