Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века - Виктор Усов

За время с 1928 по 1935 г. в работе ОМС произошли значительные изменения. В конце 1929 г. был создан секретно-инструкторский подотдел. Он находился в подчинении заведующего ОМСом, непосредственное руководство им было возложено на заместителя заведующего отделом С. А. Сиротинского.

Шире развернул работу пункт связи ОМСа в Шанхае — крупнейший в Азии, стремившийся наладить контакты с революционными организациями Китая, Кореи, Японии и других стран. Шанхайский пункт занимался получением и отправкой почты, зашифровкой и расшифровкой шифротелеграмм (в связи с усложнением работы после налетов на наши представительства в 1927 г. представитель ОМСа в Шанхае предлагал Пятницкому усилить конспирацию, «чтобы каждая телеграмма имела собственный ключ, так как в наших условиях неудобно хранить телеграммы»[182]), распространением коммунистической литературы, финансовыми операциями, в том числе передачей денег из Москвы руководителям компартий, приемом и отправкой работников ИККИ и обеспечением их квартирами, включая явочные, отправкой китайских студентов в Международную ленинскую школу, Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ) и другие специальные учебные заведения СССР. Связь с представителем ОМСа в Шанхае предлагалось осуществлять следующим образом: приезжий должен был сначала остановиться в отеле «Палас», «Плаца» или «Барлингтон Отеле», затем по телефону 188-24 в течение дня позвонить и справиться о каком-нибудь товаре, но только у Хабера (А. Е. Альбрехта. — В. У.) и, между прочим, должен сказать, что он от Мишеля из Парижа или что-либо вроде этого. Запрещалось приезжим прямо идти на квартиру агента ОМСа или на его «предприятие».[183]

Пункт связи ОМСа в Шанхае действовал через подставные экспортно-импортные фирмы. Так, в 1928 г. это была «Метрополитен Трейдинг К». «У нас здесь имеется довольно солидное предприятие, — писал агент ОМСа Альбрехт Пятницкому, имея в виду данную фирму, — которое мы используем для получения средств и некоторых материалов».[184]

Основной костяк работников азиатских пунктов связи составляли европейцы, за которыми полиция устанавливала слежку (к примеру, в Китае работали американцы Юджин Деннис,[185] Эрл Браудер (Джордж Морис), Гаррисон Джордж, Филипп Аронберг, Джим Долсон, Стив Нелсон, супруги Маргарет Унжюс и Чарльз Крумбей, Паскаль Косгрейв, Марион Эмерсон и др.).[186] Предпочтение отдавалось западным европейцам. «Присылайте сюда (в Шанхай. — В. У.) только людей, которые могут сойти за европейцев (немцев, французов, англичан и т. д.), — просил агент ОМСа в Шанхае, — но ни в коем случае «чехов, болгар, югославян» и т. д.».[187] Причем предлагалось их соответствующим образом проинструктировать, чтобы они держались «подальше от наших «соседей»,[188] под которыми имелись в виду сотрудники ИНО ОГПУ и IV управления Штаба РККА.

Нередко это были недостаточно подготовленные в профессиональном отношении люди, плохо знакомые с особенностями местных условий жизни, обычаями и традициями данного народа, что послужило причиной ряда крупных провалов и арестов работников пунктов связи ОМСа в Шанхае, Харбине, Ханькоу, Сингапуре.[189]

Между Коминтерном и Наркоминделом часто возникали противоречия и вспыхивали стычки из-за вмешательства во внешнеполитические дела сотрудников Коминтерна. В документах от своих сотрудников глава Наркоминдела Г. В. Чичерин часто видел доказательства «отрыва коминтерновской политики от общей линии внешней политики»[190] Советской России. В одном из писем Чичерин 6 августа 1921 г. писал, что «Отдел внешних сношений жалуется на деятельность Туркбюро Коминтерна, которое безответственным образом вмешивалось во внешнюю политику и рассылало агентов в соседние страны, причиняя вред их деятельностью нашим международным отношениям».[191]

УТК — КУТК — кузница кадров для Китая

В СССР концепция осуществления мировой революции посредством свержения правящих режимов силой революционных народов при прямой поддержке извне (т. е. из Советской России) предусматривала подготовку руководящих кадров для этих народов на территории Советской России.

В первую очередь попытались организовать китайцев и корейцев, находящихся на территории Советской России. С финансовой помощью Наркоминдела была создана китайская рабочая организация, ей выделили три помещения в Петрограде и часть особняка в Москве по Богословскому переулку, дом № 6. Для китайцев были созданы агитационные курсы, им помогли созвать Всероссийский съезд китайских рабочих (на последнее мероприятие было выделено 10 тыс. рублей), данной организации ежемесячно выделялось до 20 тыс. рублей.[192] После определенной подготовки китайские и корейские агитаторы стали посылаться на Дальний Восток с целью «установления связи с пролетарскими демократическими организациями» того региона. Стоимость каждого агитатора с премией при возвращении обратно определялась, судя по письму Л. Карахана В. Ленину о пропаганде на Востоке от 20 февраля 1919 г., в Северный Китай и Корею 10 тыс. рублей, а в Южный Китай — 20 тыс.[193]

Учебные заведения, которые стали создаваться для трудящихся Востока, также могли рассматриваться как школа подготовки определенного числа будущих потенциальных разведчиков (после дальнейшего обучения в спецшколах) из китайцев, корейцев, японцев и т. д. Для этих целей было решено создать специальные учебные заведения для народов Востока под контролем Коминтерна. По постановлению ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1921 г. в том же году в Москве был создан Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ), в 1923 г. получивший имя И.В.Сталина, просуществовавший до 1938 г. Уже в 1921 г. в нем училось 36 китайских революционеров, через год — 42, в 1924 г. уже около 90 человек. В 1925 г. в связи с большим наплывом китайских студентов в атмосфере роста национально-освободительного движения и начала национальной антиимпериалистияческой революции в Китае созрела идея создания в Советской России специального высшего учебного заведения для трудящихся Китая. С этой целью в Москве был открыт Университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена (УТК), просуществовавший до 1930 г. После поражения КПК в антиимпериалистической революции и установления в Китае жесточайшего «белого террора» УТК был переименован 17 сентября 1928 г. в Коммунистический университет трудящихся Китая (КУТК). В конце 1925 г. при участии М. Бородина Гоминьдан и компартия отобрали 310 учащихся для направления их в УТК. Первая группа из 118 человек прибыла в Москву в ноябре. По данным Дэн Сяопина, как минимум 103 из них были членами партии и комсомола.[195] Уже в феврале 1926 г. число китайских студентов в нем было около 340 человек (причем члены КПК и комсомола вначале составляли две трети, а затем — в период единого фронта и Северного похода — более трех четвертых от всего состава), а к концу года их насчитывалось уже более 500. По некоторым оценкам (точных данных в нашем распоряжении нет), в конце 1927 — начале 1928 г. в Коммунистическом университете трудящихся Китая (КУТК), образованным путем слияния бывшего УТК и китайской группы, ранее находившейся в составе КУТВ (30–40 человек), обучалось уже около 800 человек.[196] Весной 1927 г. вместе с М. Н. Роем и членом Политбюро ЦК КПК, членом ЦИК и Политсовета ЦИК Гоминьдана Тань Пиншанем в Китай выехала первая группа численностью около 40 человек из числа лучших слушателей — членов КПК и комсомола.[197] К концу 1927 г. двухгодичный курс подготовки закончили несколько первых групп общей численностью около 300 человек. Часть выпускников была оставлена для работы в КУТК в качестве переводчиков, инструкторов, для исследовательской работы по Китаю, значительная часть была направлена в различные военные школы, училища и военно-политические академии СССР. А с 1925 по 1930 г. прослушали различные курсы в КУТК около 1200 китайских студентов.[198]

Помимо этих учебных заведений существовали и другие: летом 1922 г. было открыто отделение КУТВ в Иркутске, где также учились китайцы. Во Владивостоке с середины 20-х годов функционировала Китайская ленинская школа, а также совпартшкола для молодых китайских рабочих. Помимо китайцев в этих учебных заведениях учились и представители «национальных меньшинств» Китая, хотя их количество было значительно меньше, всего несколько десятков человек. Среди них был довольно большой процент уйгуров.[199] Только на территории Среднеазиатских республик в 20-х годах проживало около 500 тыс. уйгуров, причем около половины из их числа формально являлись китайскими подданными.[200]