Ларец Душ - Линн Флевеллинг

- Только потому, что никто не догадался, каким образом сделать из него оружие, Маркиза! — воскликнула ещё одна дама.

- Ну, хотя бы шёлк ещё можно достать, — сказала Маллия. — Однако что мы станем делать зимою? Шерстяной путь-то по-прежнему перекрыт?

- Я уже два года без нового плаща, правда, Матушка? — сказала темноволосая девица, самая юная из их компании, обращаясь к хозяйке. Похоже у Кирин имелась дочь.

- На твоём месте я бы больше волновалась из-за нехватке достойных молодых людей, — заметила пятая дама. — Давайте верить, что королева не допустит того, чтобы их всех поубивали. В городе нынче и глаз положить не на кого — одни старики, калеки да пустышки.

Алек дождался. Пока их взгляды будут обращены в другую сторону от окна, и незаметно прошмыгнул мимо. В двух следующих комнатах было слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть, однако библиотека по-прежнему была полна света. Там вместе с другими тремя мужчинами сидел Рельтеус. Они пили вино и курили длинные глиняные трубки. Старший из них — скорее всего то и был маркиз — поднялся и, как увидел Алек, убрал в расписной шкаф какой-то свиток, затем запер его и положил ключ в карман.

- Вспомните-ка, Кирин, сумасшествие — это у них семейное, — говорил Рельтеус.

- Не думаю, что королева безумна, — ответил рыжеволосый господин средних лет, поворачиваясь лицом к окну, за которым притаился Алек.

- Слабоумие не нуждается в каком-либо обосновании, — сказал четвертый — маленький человечек с копной светлых волос. Это его Алек видел с Маллией. — Её честь — на стороне королевы, всё просто и ясно. Её не удовлетворит ничто, кроме полной и окончательной победы.

- А такое вообще возможно? — усомнился Рельтеус. — Эти войны с Пленимаром, разве они когда-нибудь заканчивались раз и навсегда? Неважно, кто оказался победителем в очередной раз, проходит десяток-другой лет и всё начинается снова.

- Уверен, что единственным камнем преткновения на пути к перемирию является то, что в итоге Скала получит священный Курос, — сказал розовощёкий. — Пленимар, естественно, против.

Белокурый господин пыхнул трубкой.

- Какой-то мизерный, никчёмный островок, Стенмир. Да пусть уже она отдаст им его! В конце концов, именно оттуда в Пленимар явились их верховные жрецы.

- Это колыбель Трёх Земель, Толин, — напомнил Стенмир. — По закону и Скала, и Майсена, и Пленимар могут в равной степени претендовать на него.

- Крохотный и никчёмный, — упрямо проворчал Толин, не выпуская изо рта трубки.

- И к тому же, по условиям перемирия дело не только в этом. Впрочем, как бы ни было, это нас разоряет, — Кирин отставил в сторону свой бокал и встал, чтобы выбить трубку об один из каминных крюков, украшенных дельфинчиками. — Вот почему необходимо положить этому конец. Это порождает опасные волнения. Сеет ростки недовольства.

- Полагаю, от Даноса так ничего и не слышно? — спросил Стенмир Рельтеуса.

Опять это имечко!

Князь достал из кармана камзола сложенное вчетверо письмо и протянул ему.

Остальные подошли, чтобы тоже прочитать его, стоя у него за спиною.

- Сакор благоволит к Коммандеру Клиа, не так ли? — нахмурившись, произнёс Толин.

- Похоже на то, как всегда, — вздохнул Кирин. — Было бы к лучшему, если бы обстоятельства складывались в нашу пользу, но ей, похоже, как-то по особенному везет. Однако полагаю, господа, пора возвращаться к нашим дамам.

Остальные тоже вытряхнули остатки табака из своих трубок и отправились вслед за ним, предоставив Алеку слушать женский смех и испытывать чувство смутной тревоги. Что же получается? Этот Данос на самом деле — их шпион, а Рельтеус и все эти господа против Клиа? И, соответственно, против самой королевы?

Алек уже собрался было убраться, откуда пришёл, как вдруг услыхал, что маркиза приглашает своих гостей выйти на балкон подышать ночным свежим воздухом. Комната отделяла его от водостока, прыгать же с балкона было слишком высоко, не рискуя сломать себе ногу. Так что он выбрал иной вариант — юркнул в окошко библиотеки и вжался в стенку с той стороны. Он слышал, как дамы прогуливаются туда-сюда по балкону, обсуждая последнюю пьесу в Тирари. Маллия что-то проговорила, но что именно, Алек не уловил.

- Я спрошу у него, — ответила дочка маркизы, и Алек услышал, как она направилась к нему.

Спрятаться было негде, кроме как за одним из длинных гобеленов. Это при любом раскладе было самое ужасное из всех укрытий, тем более — в ярко освещенной комнате, где девица могла заметить легчайшее колыхание ткани, или драные нищенские башмаки Алека, торчавшие снизу из-под края гобелена. Высунуться чтобы поглядеть, что происходит, он конечно же не рискнул, однако отлично слышал, как девушка двигается по комнате.

- Папы здесь нет, — крикнула она наконец кому-то снаружи. — Пойду, найду его.

Алек услышал как открывается и закрывается внутренняя дверь.

Обождав пару мгновений, он осторожно выполз из своего укрытия. Остальные дамы по-прежнему оставались на балконе, так что выйти отсюда он не мог. Он вновь притаился возле стены и настроился на долгое ожидание. Хотелось взглянуть на тот запертый шкафчик.

Здесь, за гобеленом было душно и пыльно. И едва Леди Маллиа завела речь о какой-то другой пьесе, стоя прямо возле окна, у него засвербило в носу. Он схватился за нос и зажал его пальцами, в надежде, что чих как-нибудь сам собой пройдёт, но получилось только хуже. С зажатым носом он прикрыл ладонью рот и несколько раз сдавленно чихнул, едва не лишившись перепонок.

Женщины продолжали свою беседу. Он до боли в спине вжался в стену, чувствуя, как от напряжения начало сводить мышцы руки. Хуже того, он снова почувствовал, что вот-вот чихнёт. Пока же он стоял там, от всей души желая, чтобы все они катились к Вратам Билайри, дверь снова отворилась и он услыхал, что в комнате кто-то появился. Постепенно вдруг стало темнеть, и он смог выдохнуть, наконец, с немалым облегчением. Должно быть, то был слуга, погасивший свечи. Минутой позже дверь снова закрылась. И более того, все дамы наконец-то удалились в дом.

Потихоньку выбираясь из-под гоблена, он зацепился обо что-то рубашкой на своём плече. Вынув светящийся камешек, он обнаружил в стене, примерно на уровне его глаз, небольшую дверцу, с малюсенькой ручкой и медной пластиной замка. Пластинка на вид казалась цельной, однако когда он ощупал её кончиками своих чувствительных пальцев, то нашёл два мизерных отверстия, залепленные воском, расположенные по обе стороны от скважины. Подобное обычно означало, что имеется скрытая отравленная игла или пружинка, подстерегающая незадачливого воришку, стоит тому сунуться к замку. Отшагнув в сторонку, он поддел замок небольшой отмычкой и услышал, как сработал секретный механизм. Из капкана выскочили два тонких стальных шипа, дюймов в пять длиной — вполне достаточно, чтобы пронзить руку неосторожному взломщику. Кончики их, до кучи, были покрыты каким-то тёмным ядом. С осторожностью, чтобы не задеть их, Алек быстро вскрыл дверцу.