Нострадамус. XX век: новейшая дешифровка - Неустановленный автор

Сами по себе произведения Мишеля Нострадамуса и безо всякого шифра представляют большой интерес для многих историков, исследователей поэзии. То, как они написаны, привлекает внимание к рукописям и распаляет желание докопаться до их смысла. Примечательно такое явление: несмотря на субъективность мнения каждого человека, в отношении «Пророчеств» у людей часто формируется достаточно схожее мнение, или, если хотите, отношение к ним. С одной стороны, все на каком-то уровне сознания понимают, что «за всем этим что-то кроется», а с другой – раз все ученые мира ничего не понимают, распространено утверждение, что «это вряд ли когда-то будет понято». На таких умозаключениях почти все и останавливаются, зная, что уже многие люди прожили часть жизни в периодических попытках понять эти «Пророчества» во всем объеме, а в результате так и остались в сомнениях относительно всего нескольких «сбывшихся» предсказаний. Лишь очень немногие (я выражаю им свое почтение) решались «потягаться» с великой загадкой на протяжении всей жизни.

Почти всеми исследователями после углубленного знакомства с трудами Нострадамуса признается, что все это (или большая часть всего этого) – единый шифр, или же головоломка среди имитации шифра. Такое же впечатление создалось и у меня – при первом знакомстве со всем объемом наследия ученого из Салона. Бесспорно, только так послания со стихотворениями и могут восприниматься, и автор посланий Генриху и Цезарю не мог этого не знать. Нострадамус нигде не пытается даже намек нуть, что это впечатление обманчивое. Да и сам несколько раз заостряет внимание на том, что его послания, написанные «туманным языком», бу к ва л ьно пон и мат ь не ст ои т: ч и т а й т е, мо л, меж д у ст р ок. М н о – жество цифр, которым нет объяснения, упоминание некой таблицы Иоэля (к сведению читателя, такой таблицы не было и не существует в природе) – все это очень странно, и толкает только к однозначному восприятию рукописей – в качестве огромной шифровки.

Давайте более точно представим себе, из чего же состоит уникальный пророческий труд Нострадамуса. Мы помним: это 12 центурий. Каждая центурия (столетие) должна состоять из 100 четверостиший (= 100 лет), чтобы возникла полная уверенность в том, что это действительно «столетия», а каждый катрен тогда будет описывать один год. Но 12 центурий на самом деле неполные. В первых шести центуриях действительно по 100 катренов, но в седьмой – всего 42, а в восьмой – 100 и 6 добавленных (они продолжают первые шесть куплетов, оставаясь под их же номерами с пометкой «bis», это своего рода «двойные» катрены). Девятая и десятая центурии вновь содержат по 100 стихов, а одиннадцатая и двенадцатая – совсем «ущербные»: в них принято зачислять «оторвавшиеся» 17 катренов с номерами: 4, 24, 36, 52, 55, 56, 59, 62, 65, 69, 71, 73, 80, 82, 83, 91, 97. Хотя часть из них, а именно катрены с номерами 73, 80, 82, 83, чаще относят к неполной седьмой цент у рии. До си х пор нет ед иного м нени я, к а к эти 17 кат р е – нов верно воспринимать – то ли это катрены последних двух центурий, остальные из которых не сохранились, то ли их вообще надо перекинуть в седьмую (неполную) центурию. У Нострадамуса на этот счет никаких комментариев нет, но здесь я буду описывать его произведения именно в том виде, в котором они увидели свет в Новое время.

У 17 «оторвавшихся» катренов незавидная судьба – из-за отсутствия четкой привязки они печатались в разных центуриях; порой даже изменялась то одна, то другая цифра, их «нумерующая». В оригинале на среднефранцузском эти катрены вообще расположены так: 73, 80, 82 (иногда вместо последней цифры встречается 81, но, как мне удалось выяснить, – очень редко; похоже, это перепечатываемая некоторыми ошибка), 83 – в седьмой центурии; 91, 97 – в одиннадцатой центурии; 4, 24, 36, 52, 55, 56, 59, 62, 65, 69, 71 – в двенадцатой центурии.

Мы помним, что есть два послания – сыну Цезарю и королю Генриху Второму. Они являются неотъемлемыми спутниками центурий, что и позволило сделать вывод о том, что в них содержится ключ (ключи) для правильного понимания стихов. Первое послание датировано 1 марта 1555 г., второе – 27 июня 1558 г.

Также есть 13 «Альманахов» (часто встречается иной перевод их названия на русский язык: «Предвидения»). «Альманахи» включают предвидения на 13 лет, начиная с 1555 г.; девять из них начинаются с четверостишия под заголовком «О годе», далее каждое стихотворение сопоставлено с определенным месяцем, но часть «Альманахов» содержит не все месяцы, а тот, что составлен на 1555 г., и вовсе содержит только два предсказания, одно из которых «Об этом годе», а другое – «Из озаренного Послания об этом годе».

Еще есть «Шестистаршие» («Шестистрочия»). Это малоизвестная часть творчества Нострадамуса, но не очень отличающаяся от центурий и альманахов; 58 стихотворений как будто существуют специально для того, чтобы еще больше усложнить ситуацию с исследованием пророчеств. В каждом из них по шесть строк, однако стиль письма ничем особым не отличается от катренов по четыре строки. Шести-строчия «прославились» достаточно часто повторяющимися цифрами более 600, обычно встречающимися в первой или второй строчке куплета.

Вот такое наследие оставил Мишель Нострадамус, лишив сна многих в течение столетий. Говорят, Наполеон Бонапарт частенько листал «Центурии» в своей библиотеке, пытаясь получить ответы на мучившие его вопросы относительно будущего Франции. Каждый из тех, кто пытался вникнуть в загадочные фразы Нострадамуса, тратил многие часы жизни, пытаясь разглядеть в его пророчествах аналогии с уже свершившимися событиями, может быть, где-то нутром чувствуя, что все это очень похоже просто на бред, а вместе с тем и непохоже. Почему-то в закоулках нашего сознания и души бродила одинокая, но не собиравшаяся сдавать свои позиции надежда. Да, ничего не получается, цифры ни в какую не хотят «дружить» друг с другом, а описанные в некоторых стихах события одновременно совпадают с некоторыми (иногда и с несколькими сразу) историческими событиями. Однако даже в последнем случае одна или две строчки в четверостишии и ли шестистрочии день ото дня подтачива ли и без того хрупкую веру в возможность правильного толкования. А ведь, чтобы разобраться со всеми «предсказаниями» и раз и навсегда поставить точку во всем этом непонятном деле с предвидениями будущего, достаточно самой малости – правильной перестановки катренов для трактовки наследия Нострадамуса! И все встанет на свои места. И миллионы волнующихся умов враз успокоятся. Если, конечно, всех этих миллионов устроит данное объяснение.

Большинство ученых, пытаясь понять Нострадамуса в его письменах и стихах, уже приняли за норму высказываться в таком духе: «Вряд ли это предсказания, вряд ли это и шифр, а если это шифр, то варианты расшифровки не поддаются точному расчету». Даже теория вероятностей со всеми ее формулами не даст истинное количество возможных неверных шагов, которые может сделать исследователь, то есть вариантов ошибок – отсюда нельзя вычислить и вероятность выбора правильного направления дешифровки в каждом предполагаемом шаге дешифровщика. Очень полезные соображения. И хотя они напоминают что-то вроде: «Мне бы такую работу, чтобы поменьше работать» или «Лучше летом не работать, чтоб зимою отдохнуть», лично мне эти осторожные фразы принесли огромную пользу. Прожиты тысячи жизней, произведены миллионы вычислений (которые закончились ничем), чтобы эти слова стали содержать невероятно важную мысль, сформированную тысячами умов. Я пока не пишу, на какую мысль они меня натолкнули, но для меня очевидно одно: без предыдущих поколений исследователей эту догадку мне было бы сложно сформировать, может быть, даже за всю жизнь. Тысячи копий (вернее, перьев и ручек) требовалось сломать, чтобы поставить исследователей в единственный тупик.

Итак, множество ученых или не верят в шифр, или верят в наличие шифра, но не верят, что после расшифровки мы увидим предвидения. Кто-то вообще считает, что расшифровавший наследие Нострадамуса сможет найти сокровища. Обрастая сплетнями, словно снежный ком, пророчества (если это на самом деле пророчества) грозят пережить человеческую цивилизацию, так все же и оставшись непонятыми. И, что интересно, наблюдается следующий феномен. По логике, если бы Мишель Нострадамус действительно хотел передать в будущее некое послание, ему следовало бы поступить именно так, как он поступил. Ничто не будоражит людей больше, чем непонятное и непознанное. Такие уникальные «предвидения» просто не могли не оказаться на полке в библиотеке Наполеона Бонапарта, не вызвать живого интереса у «оккультного» Гитлера, не перепечатываться из века в век во многих странах многими типографиями. Мало кому бы пришло в голову задаться целью уничтожить эти удивительные стихотворные и прозаические письмена, напротив, очень многие захотели увидеть в них себя.

Быть может, своими произведениями Мишель Нострадамус хотел предупредить о чем-то своих далеких потомков. Также возможно, что свои «Пророчества» Нострадамус написал вовсе не с целью предупредить человечество о будущих несчастьях, а для того, чтобы показать: астрономия потенциально способна на реальные предсказания, и отказываться от возможностей этой науки было бы глупо и бессмысленно. Конечно, то, что оставил нам Нострадамус, интересно. Интересно не просто потому, что это есть, а потому, что…