Ломая рассвет - Стефани Майер

— Не сегодня, Джейкоб, — прошептала я.

Джейкоб даже больше чем Эдвард был одержим моей человечностью. Он словно сокровище ценил каждые удары моего сердца, зная, что они сочтены.

— О, — произнес он, попытавшись сгладить свою радость. — О.

Зазвучала новая песня, но в этот раз он этого не заметил.

— Когда, — прошептал он.

— Точно не знаю. Через неделю, может быть через две.

Его голос изменился, в нем послышались оборонительные, насмешливые нотки:

— А в чем причина задержки?

— Я просто не хочу провести свой медовый месяц, корчась от боли.

— А как ты хочешь его провести? В шашки играть? Ха-ха.

— Очень смешно.

— Да, шучу я, Беллс. Но я, честно, не вижу смысла. Ты не можешь провести настоящий медовый месяц с твоим вампиром, так зачем притворятся? Называй вещи своими именами. Уже не в первый раз ты откладываешь. Хотя, это хорошо. — Сказал он, резко посерьезнев. — Тут нечего стеснятся.

— Я ничего не откладываю, — тут же бросила я. — И, да, я могу по-настоящему провести медовый месяц! Я могу делать все что захочу! Перестань лезть в мои дела!

Он резко остановил наше медленное кружение. На какой-то момент я думала, что он наконец-то заметил, что музыка поменялась, а я копалась в своей голове и думала как загладить нашу маленькую размолвку, прежде чем он попрощается. Мы не должны расставаться на такой ноте.

И тут его глаза широко раскрылись, в них я заметила какой-то странный смущенный ужас.

— Что? — выдохнул он. — Что ты сказала?

— О чем…? Джейк? Что не так?

— Что ты имеешь в виду? Провести медовый месяц по-настоящему? Будучи человеком? Ты шутишь? Это жестокая шутка, Белла!

Я смерила его взглядом.

— Я сказала тебе, не лезь, Джейк. Это совсем не твое дело. Я не должна… мы не должны даже говорить про такое. Это личное…

Его огромные руки сжали мои предплечья, пальцы впились в кожу.

— Ой, Джейк! Пусти!

Он потряс меня.

— Белла! Ты разум потеряла? Ты не можешь быть такой дурой! Скажи, что ты пошутила!

Он еще раз тряханул меня. Его руки твердые как поручни, дрожали, посылая вибрации глубоко мне в кости.

— Джейк — остановись!

Внезапно темнота вокруг нас заполнилась.

— Убери от нее свои руки! — голос Эдварда был холоден как лед, и резал словно бритва.

За Джейкобом, из черной ночи раздался низкий рык, и затем второй, перекрывая первый.

— Джейк, братишка, отойди, — услышала я уговоры Сэта Клируотера. — Ты не в себе.

Джейкоб замер, его глаза все так же широко раскрыты и смотрели на меня.

— Ты делаешь ей больно, — прошептал Сэт. — Отпусти ее.

— Сейчас же! — прорычал Эдвард.

Руки Джейкоба упали, и кровь с болью сразу же устремилась по моим сдавленным венам. Я даже не успела заметить, как пару горячих рук заменили другие, прохладные, и вдруг воздух засвистел позади меня.

Я моргнула, и обнаружила что стою метрах в двух от того места где только что была. Передо мной стоял напряженный Эдвард. Между ним и Джейкобом стояли два гигантских волка, но мне они не показались агрессивно настроенными. Похоже, они просто пытались предотвратить драку.

И Сэт — долговязый, пятнадцатилетний Сэт. — Своими длинными руками обхватил трясущееся тело Джейкоба, и тянул его прочь. Если Джейкоб изменится так близко от Сэта…

— Давай же, Джейк. Идем.

— Я убью тебя, — сказал Джейкоб, его голос был полон ярости, и прозвучал тихо как шепот. Его глаза смотрели на Эдварда, и горели от бешенства. — Я сам убью тебя! Прямо сейчас! — он конвульсивно задергался.

Самый большой волк, черный, резко рыкнул.

— Сэт, уйди с дороги, — прошипел Эдвард.

Сэт снова потащил Джейкоба. Джейкоба ослепила ярость, и Сэту удалось протащить его еще на пару метров прочь. — Не делай этого Джейк. Отойди в сторону. Давай.

Сэм — самый большой черный волк — присоединился к Сэту. Он приложил свою массивную голову к груди Джейкоба и толкнул его.

Так они трое — тащащий Сэт, Джейк весь дрожа, Сэм толкая — быстро скрылись в темноте.

Второй волк смотрел им в след. В слабом свете, я не могла определить точно, какого цвета была его шерсть — может быть, шоколадно-коричневая? Это мог быть Квил.

— Мне так жаль, — прошептала я волку.

— Теперь все уже хорошо, Белла, — проговорил Эдвард.

Волк посмотрел на Эдварда. Его взгляд был не дружелюбный. Эдвард холодно кивнул ему. Волк раздраженно фыркнул и присоединился к остальным, они исчезли.

— Хорошо, — сказал Эдвард сам себе, и затем посмотрел на меня.

— Вернемся.

— Но Джейк…

— Сэм ему поможет. Он ушел.

— Эдвард, мне так жаль. Я такая дура…

— Ты ничего плохого не сделала…

— Я такое трепло! Почем бы мне… Я не должна была позволить ему такого. О чем я думала?

— Не переживай, — он коснулся моего лица. — Нам нужно вернуться на праздник, прежде чем кто-то заметит наше отсутствие.

Я тряхнула головой, пытаясь придти в себя. Прежде чем кто-то заметит? Неужели кто-то это пропустил?

Затем, когда я все обдумала, я поняла, что стычка, которая мне показалась настоящей катастрофой, в реальности, произошла в темноте, очень тихо и быстро.

— Дай мне две секунды, — взмолилась я. Внутри меня царил хаос из паники и печали. Но все это было не важно, сейчас самое главное было — сохранять непроницаемое лицо. Я знала, теперь мне придется научиться хорошо играть свою роль.

— Мое платье?

— Ты выглядишь отлично. Ни один волосок не выбился.

Я сделала два глубоких вдоха.

— О’кей. Пошли.

Он обнял меня и вывел на свет. Когда мы прошли под мерцавшими огоньками, он осторожно развернул меня на танцевальную площадку. Мы смешались с другими танцорами, словно наш танец никто и не прерывал.

Я смотрела по сторонам на гостей, но никто не испугался и не выглядел шокированным. Только самые бледные лица демонстрировали какие-то знаки волнения, но они хорошо их прятали. Джаспер и Эммет вместе стояли у края площадки, и я подозреваю, что они были неподалеку во время столкновения.

— Ты…

— Я в порядке, — заверила я. — Не верится, что я это сделала. Что со мной не так?

— С тобой все так.

Я была так рада видеть здесь Джейкоба. И я знаю, какая для него это была жертва. А потом я все разрушила, превратила его подарок в катастрофу. Меня надо изолировать, чтобы моя глупость больше ничего сегодня вечером не испортила. Я отложу это в сторону, закрою в ящик и разберусь позже. У меня будет масса времени для самобичевания, и ничего я уже не смогу сделать, чтобы все исправить.