Колыбель Боли - Автор Неизвестен

В такие моменты он был очень серьёзно настроен и готов избавиться от них, но когда звучал звонок и кровь снова лилась по всему организму, эти мысли улетучивались на раз.

Спустя длинные пять минут что-то ёкнуло в нём, и он почувствовал, как зазудел пах. Тогда он начал мечтать, что учительница проводит урок в нижнем белье, а затем подходит к нему, чтобы проверить домашнее задание. Что-то неверно написанное в его тетради злит её — она хватает его за пенис, шепча на ухо:

— Будешь отрабатывать после уроков, Ваня, — после чего убирает свою руку от его гениталий.

Эта фантазия настолько взбудоражила его, что он понял, что либо кончит сейчас, либо умрёт.

Очень медленно и осторожно его рука опускается под парту и расстёгивается ширинка — предательский звук молнии кажется неимоверно громким — он замер и огляделся, — не присматривает ли кто за ним. Затем одной рукой приспускает трусы и хватается за член, крепко сжимая его, так, чтобы он был полностью налит кровью и даже начал неметь. Аккуратными движениями пальцев он начал массировать головку члена. Возбуждение возросло настолько сильно, что его начало немного трясти. Сбилось дыхание. Он начал водить запястьем вверх-вниз. Не прошло и пятнадцати секунд, как он кончил себе в руку. Он так сильно напрягся от оргазма, что было похоже, что его перекосило от инсульта, но ни единого звука он не издал, хотя было огромное желание прокричать: «Да-а-а».

На первый взгляд никто ничего не заметил: вроде бы всё в порядке, можно спокойно выдохнуть и с облегчением расслабиться. Ощущение, будто на его спине висели металлические блины по пятьдесят килограммов, и вот ему удалось их скинуть. Единственная нерешённая проблема, с которой следует разобраться, это сперма в правой руке, от которой он ещё не избавился, а также мокрые трусы, в которых придётся проходить несколько уроков.

Именно поэтому впредь он всегда скидывал этот яд, находившийся в его организме, в какую-нибудь ёмкость или на бумагу, но только не в трусы и не на себя. Шестой урок только начался, а он уже почувствовал, что не может это терпеть: в очередной раз груз повис на его плечах и давит к земле. Он осознавал, если сейчас же не скинет его, то эта тяжесть раздавит его на куски, после чего он не сможет сдерживаться и закричит на весь класс.

— Марья Ивановна, можно выйти? — с поднятой и трясущейся рукой уже почти стоял четвероклассник Ваня.

— Урок только начался, что тебе нужно? — с довольно грозным видом ответила его классная руководительница.

— Можно мне в туалет? — почти умоляюще попросился ребёнок.

— Только быстро, туда и обратно!

— Спасибо, — эти слова были произнесены уже на ходу, так как он старался максимально быстро покинуть класс и добежать до туалета, чтобы его желание, охватившее за долю секунды, было исполнено.

Внимательно осмотрев коридор возле туалета, убедившись в отсутствии людей, он зашёл внутрь. Как жалко, что в кабинках нет дверей, да, собственно, и унитаза не было. Так, дырка в полу, что называлась очком. Уединённым это место вряд ли можно было назвать. Конечно, риск — дело ещё более возбуждающее, но очень уж не хотелось, чтобы кто-либо застукал его за таким непристойным занятием. Собственно, вариантов он видел немного: предстояло сделать всё в этом самом месте. В противном случае он не сможет выдержать той нагрузки, что легла на него.

Спустив штаны до колен, он чуть наклонился к стенке и упёрся в неё рукой, после чего без церемоний начал мастурбировать, представляя, как его одноклассницы ходят по классу нагишом. Много времени это не заняло — наступает кульминация этого действа, и он отчётливо слышит, как кто-то направляется по коридору в его сторону.

Настаёт момент, когда стоит выбирать: получить, возможно, лучший оргазм в его жизни (он не был возбуждён так ещё никогда, но это сулило тем, что его, вероятнее всего, застукают, и он опозорится до конца своих дней), либо он остановится, приведя себя в порядок и спокойно покинув помещение, но... это сведёт его с ума и, скорее всего, он умрёт, как думал на тот момент. Так что выбор в очередной раз был невелик.

Наступает момент великого блаженства и, возможно, великого позора. Один мальчик из старшего класса почти зашёл в туалет. В это время Иван кончает и, так как напряжение было на высшем уровне, непроизвольно издаёт продолжительный стон. Ему хочется удержаться и на этот раз, но, к сожалению, тут он бессилен. Какого было удивление старшеклассника, который увидел Ваню с опущенными штанами, прижатым головой к стене, членом в правой руке, тяжёлым дыханием и красной, как слива, головой.

В этот миг на Ваню срывается волна смеха и позора. Ему ничего не остаётся, кроме как быстро надеть штаны и поспешить покинуть туалет. Он уже догадывался, что теперь вся школа будет в курсе произошедшего.

Так началась долгая травля, когда чуть ли не каждый со смехом на лице подтрунивал и называл его дрочилой. С тех пор он прекратил мастурбировать в школе. Это было одним из ключевых эпизодов, определяющих его дальнейшую жизнь. Не по инициативе Ивана, а по нелепой случайности.

— Вань, нужно сходить за свежим хлебом, я уже почти приготовила обед, — попросила его бабушка Клавдия Петровна.

Эта просьба уже пересола в некую традицию: каждый раз, когда Ваня находился в гостях у своей бабушки, он отправлялся за хлебом и почти никогда не приносил его целым — свежий хлеб намного вкуснее есть по дороге назад, чем он и занимался, иногда обгрызая корочки почти всей буханки.

— Хорошо, ба, сейчас схожу, — так он сокращённо называл свою любимую бабушку.

Его бабушка жила на седьмом этаже в небольшой однокомнатной квартирке. Почти всегда Ваня проводил выходные именно здесь — чаще вечером, потому как днём гулял во дворе с ребятами. Этот весенний, солнечный денёк мог бы остаться таким же непримечательным, как и все прошлые дни, если бы не одно но.

Мальчик повстречал на своём пути замечательного котёнка. Он проникся любовью к этому маленькому, очаровательному созданию. Не замечая времени, он пробыл с ним около пятнадцати минут, после чего вспомнил, что за обеденным столом его ждёт бабушка. Он понимал, что ему следует сходить за хлебом в магазин, который располагался в пяти минутах. Но и оставить этого милого котёнка без присмотра было бы глупой ошибкой, ведь он наверняка убежит или его кто-нибудь заберёт, а такие варианты развития событий не понравились мальчику.

Тогда ему пришла на первый взгляд прекрасная идея. Он нашёл возле мусорных баков плетёную верёвку и соорудил из неё петельку. Надев на шею котёнка петлю, он привязал другой конец верёвки к старой алыче, наклонённой в сторону ржавого гаража.

— Подожди десять минут, я прибегу! — попросил у котёнка мальчишка и галопом погнал в магазин.

Он и правда успел сбегать за хлебом, вернуться домой, да ещё и поесть, на что потратил чуть более десяти минут. После этого он снова рванул по ступенькам с седьмого этажа, один за другим пролетая лестничные проёмы на пути к своему новому питомцу. Ваня надеялся, что сможет сохранить его на улице, кормить и ухаживать за ним, зная, что нести котёнка домой не имеет никакого смысла: каждую весну, когда мальчик приносил котёнка, его заставляли относить животное обратно, туда, откуда он его принёс. Поэтому он не питал надежд, что ему удастся оставить этого.

Прибежав к дереву, он увидел крайне неприятную картину: котёнок, пытаясь освободиться, вилял вокруг ствола дерева, вследствие чего его прижало к стволу, а последний виток верёвки был у его шеи. Было видно, что он почти задохнулся. Ваня в ужасе постарался помочь своему маленькому другу, но тот, находясь в отчаянии и безумии, начал неистово царапать его руки и шипеть. Эта картина шокировала мальчика.

Ещё около двух минут маленький комочек шерсти сопротивлялся сдавливающей как тиски верёвке, а затем повис, не подавая признаков жизни. Пребывая в шоковом состоянии от того, что произошло, Ваня с ужасом рванул обратно в квартиру и отправился в туалет, так как в единственной комнате находилась его бабушка, а ему нужно было остаться наедине — он не хотел раскрывать свои эмоции. Пожалуй, первое серьёзное потрясение и осознание того, что он может разрушить прекрасную и невинную жизнь, с учётом, что это не являлось его желанием. Он полюбил этого котёнка быстро и довольно сильно, как это часто происходит у детей, и мысль, что он убил то, что полюбил, останется с ним навсегда, хоть он и не понимал этого сейчас.