Рисорджименто - Олеся Шеллина

что рассказать интересного? — и я поднял кубок с вином, приглашая молчавшего до этого момента Америго к беседе.Катерина

— Как ваше самочувствие, сеньора? — я повернула голову сторону Вианео, и слегка улыбнулась. Даже тут он меня нашел, хотя искать особого труда не потребовалось, все то время, которое мы провели во Флоренции, я своего крыла не покидала.

— Так же, как и вчера, замечательно. — Я отвернулась от него, разглядывая внутренний двор палаццо и небольшую часть города за стеной. Сегодня я впервые выбралась на свежий воздух, используя для этого балкон на этаже, где располагалась моя комната.

— Вы уверены, что все хорошо? После прибытия ваше самочувствие внезапно наладилось. В такое странное и быстрое излечение я не могу поверить. Вы уверены, что с ребенком все хорошо.

— Абсолютно. Прошел почти месяц, как я здесь торчу, и только слепой не может заметить, что я стремительно набираю в весе, все же это не первый мой ребенок, да и комплекция у меня не та, чтобы долго можно было скрывать мое положение. — Я не обратила внимание на лекаря, который встал сбоку от меня и облокотился на перила. — Считайте, что мое недомогание было вызвано негативной реакцией организма на присутствие рядом Великого Князя Московского и Тверского, — даже не пытаясь скрывать раздражения, сделала я предположение, вспоминая Ивана. — Предыдущие беременности так же никак не проявлялись?

— Нет, поэтому меня и насторожило ваше здоровье, тем более, как я предупреждал раньше, скорая беременность может привести к нежелательным последствиям. А я считаю, что вы немного с этим поторопились.

Мы замолчали. Я смотрела на суету во внутреннем дворе. Я не выходила за пределы палаццо, но даже непосредственно в доме ощущала, что люди здесь не такие мрачные и более приветливые, нежели в Форли, даже несмотря на то, что все женское население от меня до сих пор шарахается, как от прокаженной, перешептываясь по углам, а мужское смотрит с некоторым уважением и брезгливостью. Все же молва о резне в Форли, которую я там устроила, разлетается по просторам Италии со скоростью урагана. Да и шут с ним, все равно надолго задерживаться здесь я не собираюсь.

— Скажите, Вианео, почему вы все еще находитесь со мной? Графа Риарио нет, собственно, как и резона сопровождать меня и заниматься моим здоровьем. Я конечно плачу вам оговоренное еще с самим графом жалование, но вопрос денег вы никогда не поднимали. — Я слегка повернула голову в его сторону.

— Я обязан графу Риарио, поэтому несмотря ни на что, буду служить ему до последнего. Вы можете не поверить, но честь и долг, хоть и редко встречаются в современном мире, но иногда имеют под собой очень вескую мотивацию. Вы его супруга, которую он берег и ценил, скоро родится его ребенок, и, если вы не прогоните меня, я все еще хочу и дальше заниматься тем делом, которое нужно мне и которое приносит мне удовлетворение.

— Я не буду спрашивать, что случилось, вы все равно не расскажите, но скажите, откуда вы? — я неоднократно в последнее время слышала от людей Джироламо подобные речи, что совершенно не вязалось с тем, что рассказывала мне о нем история. И чем больше я узнавала его, тем больше начинала винить себя за то, что умудрилась его потерять. Он был очень загадочной личностью, а не садистом и слабаком, как рассказывала мне история, которой я была увлечена.

— Я из Генуя, сеньора.

— Простите, сеньора, вас просят спуститься вниз. — Я резко повернулась к Чезаре, который слегка наклонил голову в качестве приветствия. — Кардинал Асканио просит о встречи с вами.

Я замерла. Ему то какого хрена от меня надо? Тем более здесь! Мы вроде бы все решили месяц назад. Меня затрясло от ярости, и совершенно не успокаивало то, что на чужой земле в статусе гостьи я этой твари точно ничего не смогла бы сделать, как бы он меня не довел.

— Сеньора? — голос Чезаре вывел меня из ступора. Я на секунду прикрыла глаза и решительно пошла вслед за преданным мне охранником, надеясь только на то, что этот урод явился не для того, чтобы вынести мне смертный приговор, надеясь заручиться лояльностью Лоренцо. Я спустилась в гостиный зал, в котором ненавистный мне представитель семейства Сфорца стоял в центре в сопровождении четырех наемников. Не слишком он верит в радужный прием и в мою адекватность. Лоренцо и два его охранника стояли напротив него. Увидев меня, он кивнул и поманил рукой, подзывая к себе. Я встала рядом с Медичи, а Чезаре, и незаметно присоединившийся к нему Бордони, встали немного позади меня.

— Ваше высокопреосвященство, — я наклонила голову, стараясь успокоиться и, тем самым, не поддаться клокочущей во мне ярости, глядя на его ухмылку.

— Катерина, — ну что ж посыл понятен, мол я добрый самаритянин, а не представитель Святой Церкви. Ну-ну.

— Мне отослать своих людей? — я махнула рукой себе за спину, указывая на охрану, на что кардинал только усмехнулся и покачал головой.

— Нет, не стоит. Это не приватная беседа. Я все же здесь, чтобы передать послание самого папы Юлия II.

— Далековато вы ушли от Рима, чтобы просто передать послание, — довольно резко встрял в разговор Лоренцо. Ну, у Медичи с церковью всегда были проблемы, несмотря на то, что он был действительно верующим человеком.

— Святой отец созвал пятый латеранский собор, после которого и поручил мне небольшое дело по пути в Пизу, — кардинал пристально смотрел на Лоренцо, словно изучая его, но Медичи выглядел абсолютно непробиваем. Асканио не увидел ничего, что могло бы заинтересовать его в Медичи и резко повернулся в мою сторону. — Катерина, Святому Отцу стало известно, что род Джироламо Риарио делла Ровери не угас, и вы носите его ребенка.

Я молчала, совершенно не понимая, что могу в этой ситуации ответить. Я даже поняла от кого он получил эти вести, но связи пока между собой, ребенком и понтификом не улавливала. Так и не дождавшись от меня ответа, он подошел ко мне достаточно близко, но все же дальше расстояния вытянутой руки.

— Святой Отец очень огорчен смертью своего хм, племянника, а еще больше огорчен смертью своего гонфалоньера. Он никак не может найти ему достойную замену, но хорошую вполне. А ты знаешь,