Фальшивое счастье (СИ) - Лина Эрали

сопротивлялась. На заднем фоне на них ругалась Мила и кричала мне, что будет дозваниваться до Вересова.

Дальше все было каким-то кошмарным сном. Мне казалось вот-вот я проснусь и буду радоваться тому, что весь этот ужас был нереальным. Но шли минуты, часы, а кошмар не заканчивался.

— Давай ее в одиночку, сегодня опять Марусю оформили. Еще не хватало, чтобы она ей тут лицо порезала, любит она красивым красоту портить, — устало бросил следователь молодому парню, после целого часа допроса. Он снова и снова пытался выяснить — есть ли у меня сообщники, куда я собиралась сдавать брошь. На мои уверения, что я тут не причем, раздраженно закатывал глаза.

Оказавшись в пустой, но до отвращения вонючей камере я села на тахту и расплакалась. Сбылись предсказания моей классной руководительницы. Именно такую судьбу она мне предсказывала все старшие классы.

Я думала, что уже давно прошла все круги ада еще дома, живя с матерью, но я ошибалась. Это была самая длинная ночь в моей жизни. Я надеялась на помощь Константина, на камеры видеонаблюдения, на профессионализм следователя, и все же страх был сильней.

С рассветом истерика и паника только нарастали, днем время тянулось еще медленнее, после второй ночи в камере я была на грани, понимая, что уже понедельник. Чтобы не сойти с ума я танцевала. Оглушающая тишина позволяла глубже погрузиться в воспоминания и представить, что я не в камере, а на танцевальном конкурсе.

Травмированная нога уже начала ныть, но я не останавливалась, физическая боль в каком-то смысле помогала притупить душевную. Через время с отвратительным скрежетом отворилась дверь, и в проеме показался тот же парень, что позавчера привел меня сюда.

— На выход, к тебе пришли.

От волнения к горлу подкатил тошнотворный комок. Я ничего не ела со вчерашнего утра, то что мне принесли на ужин и завтрак нельзя было назвать едой. Желудок совсем пустой и мне казалось, что внутренности вывернутся наружу. С утра в коридоре было полно народу и все смотрели на меня, полицейские, другие задержанные, кто-то даже присвистывал и бросал мерзкие, похотливые фразы. Поэтому когда мой конвоир открыл для меня дверь я буквально влетела туда, мечтая спрятаться ото всех. Но стоило увидеть гостя, как застыла в ступоре.

— У вас пять минут, — бросил парень, но Константин посмотрел на него таким убийственным взглядом, что тот тут же откашлявшись извинился и поспешно удалился.

От стыда, страха и волнения я не могла даже просто поздороваться с ним. Но дело было не только во мне, меня парализовал взгляд Константина полный презрения.

10

— Ты разочаровала меня, Рита, мало того, ты меня еще и опозорила. Этот дом принадлежит Кариму, а эта брошь его бабушке, семейная реликвия, — процедил сквозь зубы.

— Пожалуйста, поверьте, это не я.

Но Вересов явно не собирался слушать мои оправдания, он заставил меня молчать, просто дав знак рукой.

— Ответь мне на один вопрос. Какого хера? Я дал тебе карту, перспективы. Я бы купил тебе сотни этих брошей, будь ты умней.

Он не обязан мне верить, он не знает меня, так же, как и я его. Но каждое слово из его уст ранит, как кинжал. До мяса, на разрыв.

— Уходите, если не верите, — шепчу, глотая слезы, — извините, что побеспокоили. Этого больше не повторится.

Знаю, что не время строить из себя гордячку, мне бы валяться у него в ногах и молить о помощи, лишь бы не оказаться в тюрьме, но гордость и обида сильнее меня. Этот случай вскрыл старые раны, которые так и не зажили, сейчас кровоточат, заставляют гореть в агонии еще сильнее, чем прежде.

А, может именно потому, что я уже проходила через подобное, понимаю, мне не поверят.

Мужчина разочарованно смотрит на меня, сжимает челюсти.

— Я поговорил с Каримом, тебя отпустят, но не сразу, — он поднялся, поправляя манжеты рубашки, виднеющиеся из-под пиджака. — Надеюсь, ты понимаешь, что после всего этого стажировка и… прочее невозможны?

— Спасибо! Я безумно благодарна. Я попрошу подругу вернуть все, что вы мне дали, — кивнула, не глядя на него.

— В этом нет необходимости, — мужчина, который еще пару дней назад обещал открыть для меня новый дивный мир, ушел не прощаясь.

Воспоминания с болезненным звоном нахлынули на меня.

Я учусь в девятом классе, я только поправилась после перелома ноги. После урока физкультуры, в класс вошел директор, вместе с девочкой из параллельного класса. Лена Федорова была из богатой семьи, и с утра она всем демонстрировала золотую цепочку с кулоном, инкрустированным маленькими бриллиантами.

Неслыханная роскошь для подростка, особенно по меркам нашего городка. Это вам не столица. Нас заставили вывернуть карманы, сумки. У девочек проверяли даже хвосты и косы. Но цепочка так и не была найдена.

Через время я узнала, что с подачи классного руководителя главной подозреваемой была я. И даже, когда уличить меня в воровстве не удалось эта версия была единственной. Я была идеальным кандидатом в глазах окружающих. На уроке физкультуры было сразу несколько параллельных классов, а я хоть и сняла гипс, но активные виды спорта были не доступны, поэтому сидела на скамейке, но главное — моя мать наркоманка, я который год ношу обноски и бонусом, Марина Николаевна ненавидела мою мать, которая когда-то отбила у нее парня в молодости.

Доказать естественно никто не мог, ведь я была невиновна. Но эта версия устроила всех. Началась травля, продолжительная и беспощадная. Одноклассники демонстративно убирали от меня подальше свои личные вещи, в спину кричали воровка. В один из дней я не выдержала и подралась с одной из задир.

В итоге приехала полиция. Родители Ксюши естественно всеми силами пытались оправдать свою дочь и выставить жертвой. Им это удалось, потому, что за меня никто, кроме Милы заступаться не стал. У моей мамы был очередной приход. В пятнадцать лет меня поставили на учет, как трудного ребенка из неблагополучной семьи.

Моя репутация была восстановлена лишь в 11 классе, на дискотеке в честь нового года.

Миша Тереньтев сильно напившись прямо со сцены рассказал, что настоящей воровкой была Овчинникова. Его бывшая девушка, с которой они дружили с восьмого класса. Ира Овчинникова ревновала Мишу к Лене, в тот день она увидела, как они ворковали под лестницей, разозлилась и решила проучить ее. В ее голове родился план украсть цепочку, в надежде, что родители Федоровой за это накажут дочь.

А ведь все эти годы именно Миша с Леной были главными зачинщиками моей травли.

Моя