Божественное безумие - Юлия Фирсанова

Большой ковер, закрывающий всю стену помещения, был превращен в иллюзорное окно в мир, где главный герой с-ума-свежесошедший принц Лейм метался по довольно симпатичной комнате как запертый в клетке злобный зверь. Роскошная пестрая тахта под золотым балдахином, зеленые ковры с белыми и золотыми розами и разбросанными тут и там подушками, столик с кучей всевозможных лакомств, какие только может пожелать парочка уединившихся влюбленных в перерыве между утехами, ничуть не радовали разъяренного бога. Потенциальная возлюбленная, сделав ручкой, коварно испарилась в неизвестном направлении, а к двери мужчина не мог даже приблизиться: что-то невидимое препятствовало ему, зато запущенное в сердцах и ради эксперимента кресло спокойно добралось до цели и мягко, как перышко, спланировало вниз на ковер. Ни один предмет интерьера не пострадал.

– Так что там насчет ловушки, Элия? – протолкался вперед Рик, не выдержав мук неуемного любопытства. Глазея то на экран, то на сестру, бог заголосил: – Как потенциальная жертва я требую пояснений!

– Мы хотели тебя разыграть, дорогой, – с легкой полуулыбкой отозвалась богиня. – Ближе к концу бала одного рыжего котика должна была увлечь в уютное любовное гнездышко очаровательная девица. Далее предполагалось неожиданное исчезновение дамочки из комнатки и оставление алчущего любви поклонника взаперти. Заклятие настроено таким образом, что открывается ловушка только снаружи, а телепортироваться из комнаты, оплетенной чарами, может лишь женщина.

– И как долго я там просидел бы? – прищурился бог торговли.

– Пару-тройку часов. Ближе к утру тебя непременно обнаружили бы спасители, отправившиеся на поиски брата, – Джей и Клайд, – пояснила принцесса.

– Хорошая шутка, – вполне миролюбиво, даже в чем-то гордо (его хотела наколоть сама Элия!) кивнул рыжий торгаш.

– А Лейма-то ваша ловушка точно удержит? – проследив за стремительным полетом предмета меблировки, уточнил Элтон, за неимением свободного сиденья плюхаясь прямо на пол, поближе к экрану.

Каким-то чудом вечно задерживающиеся Энтиор с Мелиором ухитрились первыми умостить высокородные задницы на единственную оставшуюся свободной пару кресел, диван оккупировали Клайд, Тэодер и Ментор, один из двух подоконников забил себе Рик, второй – Джей; Ноут последовал примеру Элтона и тоже присел на ковер, сдернув с головы надоевший берет. Бог прислонился к боковине дивана, там, где расположился Ментор.

– Теоретически должна, – как-то не слишком уверенно ответил Клайд, почесывая бровь. – Ловушку-то для Рика ставили, а не для того, чтобы сдержать взбесившегося Лейма. Параметры пересчитывать надо.

– Клайд, Эйран, нити заклятия проверять и подпитывать, – приказал Лимбер и, оценив разбитую физиономию племянника, его висящую плетью руку и усилия герцога, стойко пытавшегося не морщиться при каждом вдохе, добавил сурово: – Пострадавшим – лечиться!

Травмированные боги упрямо и практически синхронно сжали челюсти, собравшись спорить с монархом. Элия, отвернувшись от «телевизора», присоединилась к отцовскому приказу:

– Нрэн, Элегор! Крушения Вселенной без вашего участия в ближайшие несколько минут точно не случится. Убирайтесь отсюда! Пусть Кэлер немного подлатает физиономии и зафиксирует сломанные кости. А то Энтиор нам тут все слюной закапает.

– И то верно, – деловито согласился Кэлер, бросив на сестру признательный взгляд. Богу совсем не хотелось сражаться с пациентами – упрямым кузеном и герцогом Лиенским, чтобы убедить полечиться, а добром они вряд ли позволили бы себя увести.

– Элия! – закатив глаза, возмутился вульгарной шутке стради элегантный вампир.

– Заткнись, брат, – несколько нервно отмахнулась богиня. – Я перед тобой как-нибудь потом извинюсь… если сочту нужным.

– Убирайтесь, – снова приказал Лимбер таким тоном, что стало ясно: или больные повинуются, или травм на их телах прибавится сию же секунду.

«Инвалидам маскарада» не оставалось ничего другого, как подчиниться монаршему слову. Они выбрались из толпы и последовали через коридор в соседнюю комнату вслед за Кэлером, штатным целителем семьи, единственным из оставшихся в строю. Второй – Лейм – нынче сам нуждался в экстренной помощи.

Маги, как и советовала богиня, занялись изучением плетения клетки и укреплением ее структуры, подрагивающей и прогибающейся от ментального напора Лейма. Тот уже не бросался вещами, а присел на тахту, прикрыл глаза и методично (присущей ему педантичности бог не утратил даже сейчас!) исследовал свою темницу на предмет слабых мест. Жесткое выражение лица принца не обещало ничего хорошего тем, кто встретится ему на пути, когда монстр выйдет на свободу.

– Что будем делать с ним дальше? У кого есть соображения? – ткнув пальцем в иллюзорный экран, поинтересовался король, изучая племянника как экзотический экземпляр какой-то опасной твари, случайно забредшей из Садов Всех Миров в королевский замок.

– Не знаю, – призналась Элия. – Ясно только одно: мы должны попытаться выяснить, что творится с Леймом, и как можно скорее вернуть его в нормальное состояние. Позволить такому социально опасному типу свободно перемещаться не то что по Лоуленду, даже по замку нельзя.

– Н-да, если сегодня он на Повелителя Межуровнья бросается и походя душит арадов, что будет завтра, мне и предположить страшно, – прервав на секунду перекачку энергии по каналам ловушки, буркнул Клайд, почему-то ничуть не обрадованный быстрым исполнением своей мечты о лицезрении демона-паука.

– Может, Лейм рехнулся? – прислонясь к дальней стене и поигрывая неизменно присутствующим в любом его одеянии кинжалом, с ходу выдвинул самое простое предположение Кэлберт, начиная дискуссию.

– Я, конечно, не медик и не целитель душ, – вставила Элия, постукивая пальчиками по подлокотнику, – но мне почему-то кажется, что сойти с ума – недостаточно для того, чтобы обрести такую силу, каковой обладает сейчас наш младший брат.

– Сумасшествием может объясняться резкое изменение поведенческого стереотипа Лейма, – похлопывая ладонью по колену, вставил кое-что понимающий в психиатрии Элтон и прибавил, потеребив мочку уха: – Предлагаю рассматривать его как возможный побочный эффект некоего процесса.

– Подобные изменения характерны для многих недугов. Отравление магическими зельями (могу назвать с дюжину на выбор), заклятия, одержимость, наконец, – вступил в разговор Мелиор, поочередно соединяя и разъединяя подушечки пальцев как какие-то личные четки. Этот жест единственный подсказывал братьям – сибарит, обыкновенно пекущийся лишь о себе самом, встревожен и переживает за брата.