Папа на сезон (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

— Аккуратно, еще горячая, – говорит Настя, кладя ему на тарелку кусок.

— Я буду студить, – важно заявляет пацан и смешно дует, смешно, потому что без эффекта, но при этом выглядит очень серьезно.

Перевожу взгляд на девушку, она кладет себе кусок, а потом облизывает палец. Поймав мой взгляд, замирает, так и держа палец во рту, а я ни с того, ни с сего думаю: какая она в постели? Частенько скромницы выделывают такое… Хотя с чего я взял, что она скромница, это, может, в общении со мной только.

Настя убирает палец, а я отвожу взгляд. Черт, как только мы попадем под прицелы, мне придется блюсти пост, чтобы не портить репутацию. Спать с Настей точно не вариант. Во-первых, она не особенно в моем вкусе, а во-вторых, еще надумает себе чего-то, расхлебывай потом. Неприятности мне не нужны, так что наши отношения стоит оставить в категории рабочих. Но отвлечься было бы неплохо. Может, подыскать в баре Темыча очередную девицу?

Пока я поедаю стейк, а Настя с аппетитом пиццу, держа ее руками, Андрей съедает сыр, потом помидоры и корнишоны. Попробовав оливку, выплевывает и сует свой кусок Насте.

— Мам, я все.

Ничего не съел, зато перемазался весь. Я кидаю взгляд на Настю.

— Еще хочешь? – спрашивает она.

— Ага.

Кладет ему еще один кусок, который он начинает так же растаскивать по частям.

— Он же ничего не съел.

— Это еще съел, – улыбается Настя. – А вообще, он только с виду милый, на самом деле может быть очень вредным. Особенно по утрам.

— Ну по утрам я тоже вредный, – усмехаюсь в ответ, мы перекидываемся взглядами, и Настя свой отводит.

— Мам, я купаться хочу, – говорит Андрей.

— Можем зайти ненадолго, – она смотрит на меня с неуверенностью, я пожимаю плечами.

Я столько лет не бывал на общественном пляже, но отлично представляю, какая там толпа людей. Впрочем, все они приезжие, так что вряд ли мы там окажемся в центре внимания. Так и есть. Пляж завален телами, несмотря на то, что уже вечер.

Настя стаскивает с сына одежду, оставляя его в трусах, и заходит с ним в воду. Вскоре подол ее сарафана намокает и начинает липнуть к ногам, а я сижу на берегу, почему-то вспоминая, как она тогда шла под дождем. И вдруг осознаю, чем она меня так напрягает: я ее не понимаю. Не понимаю, что у нее в голове, какими категориями она мыслит.

В моем круге общения девушки совсем другие, и с ними как раз все более-менее ясно. Настя же все больше молчит, взгляды кидает, и на этом все. А я не люблю, когда чего-то не понимаю.

Они выходят на берег, весело смеясь. Андрей бежит ко мне, смешно закидывая ноги. Я сижу чуть в стороне от толпы, возле волнореза, и пускаю по воде камушки. Пацан, увидев, говорит:

— Ух ты, я тоже так хочу. Мама не умеет, она пробовала, а дядя Слава учил меня, но я так и не смог, – он берет гальку и с размаху пуляет в воду. Настя садится рядом, подставляя солнцу промокшие ноги.

— Смотри, я тебе объясню, – кладу камушек в маленькую ладошку Андрея и ставлю его перед собой, вставая на колени. – Тут главное правильно задать движение. А для этого нужен определенный бросок рукой.

У нас вместе получается с третьего раза. Андрей радостно прыгает, собрав в руки камней, говорит:

— Еще.

Некоторое время мы кидаем камни, я ловлю Настин взгляд, направленный на нас. Она смотрит задумчиво и напряженно, периодически уходя в свои мысли. Я вдруг думаю: вспоминает о дяде Славе? Кто он такой вообще? Какой-то мужик, который был да пропал, как и отец ребенка?

— Кто такой дядя Слава? – спрашиваю, когда Андрей переключает внимание на то, чтобы собрать из камней гору. Настя переводит на меня непонимающий взгляд, потом легко хмурится и морщится.

— Да так, один знакомый.

Я киваю, чувствуя, как в воздухе разливается небольшое напряжение. Чуть помолчав, Настя добавляет:

— Он не отец. Я уже говорила, проблем с отцом не будет, не переживай. Андрей, давай одеваться, а то стало прохладно, – переводит тему.

Пока Настя переодевает мальчишку, я смотрю на воду. Жаль, что тут такой гомон и куча тел, я бы с большим удовольствием предался релаксу на каком-нибудь пустынном участке. Лег бы, закрыл глаза и слушал шум моря. Эх, мечты. На самом деле, многие приезжие не догадываются, что местные жители на море ходят не так уж часто. То, что для них – впечатления, для нас – привычная обстановка. Я знаю людей, которые годами не купались, потому что просто некогда. Да я и сам последний раз был на море черт знает когда. Обычно мои заплывы заканчиваются бассейном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Идем? – слышу Настин голос и поднимаюсь.

Андрей бежит вперед, Настя следом, лавируя среди людей, стараясь не упускать его из вида. Потерев лицо, размышляю, как поступить дальше: отправиться к ним или уехать. В любом случае, мы идем до дома, где припаркована моя машина. И уже возле нее притормаживаем.

— Поеду, – говорю, посмотрев на часы. Настя молча кивает. Да уж, с ней определенно непросто.

Из машины звоню Касторину, дабы отчитаться. Это теперь моя ежедневная обязанность.

— Неплохо, – одобрительно говорит он, – для первого вечера достаточно. Завтра можете действовать по тому же принципу, а потом устроим вам небольшой романтический ужин.

— Это каким образом? – усмехаюсь, представляя, как мы сидим при свечах с шампанским, а мимо нас носится Андрей, громя все вокруг.

— После отбоя мальчишки. На квартире отличная лоджия, устроим ужин на ней. От вас романтические позы и поцелуй.

— Окей, – киваю, прежде чем осмыслить услышанное, а потом переспрашиваю: – Поцелуй?

— Ну Демьян Александрович. У вас вроде как общий сын, разыгрывать целомудрие тоже не стоит.

— Да мне без разницы. А Настя в курсе? – почему-то уверен, что ответ будет отрицательный. Так и оказывается.

— Не переживайте, я ее уговорю. Она в целом лояльная девушка, должна же была понимать, на что идет. Ладно, отдыхайте, завтра все обсудим подробно.

Глава 8

Настя

Утром встаю невыспавшейся. Вчера у Андрюши был переизбыток эмоций, и он полночи скакал по кровати, отказываясь ложиться. А встал в семь утра, чувствуя себя бодрым. Не то, что я. Насыпаю мюсли, когда слышу вопрос:

— А Демьян сегодня придет?

Рука дергается, мюсли рассыпаются по столу.

— А что? – задаю вопрос, надеясь, что мой голос звучит нейтрально.

— Ну… он мне понравился, с ним интересно.

Молча собираю рассыпанное, закусив губу, а потом иду к сыну, сидящему за столом. Он уже успел выпить чашку какао, и теперь блистает коричневыми усами.

— Сынок, – говорю, присев на корточки и взяв его ладошки в свои руки, – я хочу, чтобы ты понимал. Мы поживем с Демьяном какое-то время, а потом вернемся домой. Он останется здесь. Он просто разрешил нам погостить у него, понимаешь?

Андрюша кивает и переключается:

— Мам, а пойдем купаться?

— Сначала позавтракаем.

И хотя за весь день сын больше не вспоминает Демьяна, я тревожусь о том, что он успеет к нему привязаться. Ведь Андрюша не знает, что Демьян проявляет к нему радушие и интерес, потому что обязан это делать. И сын может принять это за что-то большее, а потом будет тяжело. Особенно, если учесть, что все это может растянуться на два месяца, как сказал Евгений Борисович.

Он, кстати, объявляется, чтобы рассказать о первом задании: романтический ужин.

— Никто не предупреждал, что надо будет целоваться! – возмущенно произношу в трубку, расхаживая по гостиной. Кошусь на Андрюшу, он почти засыпает на диване, обнимая подушку и глядя мультики.

— Настя, ну давайте будем взрослыми людьми. Никто не просит от вас страстных слияний, но поцелуй нужен. Если хотите, обсудим этот момент и внесем за него надбавку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я тяжело вздыхаю. Ну это уже совсем никуда не лезет. Продавать свои поцелуи.

— Ничего не надо, – отвечаю напряженно. – Пусть будет поцелуй.

Вешаю трубку, не вникая в дальнейшую беседу, почему-то нападает дрожь. Нам придется целоваться, этого еще не хватало! Впрочем, Касторин прав, ничего такого в этом нет, успокаиваю себя. Подумаешь, один поцелуй. Это ничего не значит. Совсем ничего.