Александр - Сергей Анатольевич Шаповалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу прощения, но у вас десять детей и из них пять дочерей. Я прошу у вас только одну.
– Пятеро, – хмыкнул он. – Старшая, Наталья, давно уже замужем за графом Георгом фон Дунтен. Все – отрезанный ломоть. Луизу выдал недавно за графа Медема. Юлию посватал граф Павел Иванович Тизенгаузен. Генриетта маленькая, ей всего двенадцать. Все девочки всегда обожали мать, а с Софьей мы всегда были близки. Самая весёлая. Самая смышлёная. Я её первый раз посадил в седло. Я учил её стрелять с карабина и владеть шпагой… Мы с ней каждый год ездили на рождественскую ярмарку в Ригу…. Почему-то только я и она. И тут вы – берёте и отнимаете у меня дочь. Молчите? Конечно, а что вам говорить?
– Я сожалею, но в этой ситуации только половина моей вины.
– Бросьте, – прервал мои оправдания фон Пален. – Разве вы поймёте отцовские чувства? Ладно, вернёмся к началу нашей беседы. Просил вас, Добров, не выкаблучиваться. Получили за своё мальчишество? А могли получить более. Посмотрите на город, – указал он в окно. – Раньше это была весёлая европейская столица, а нынче она превратилась в провинциальный прусский клеинштадт. Вы встречали улыбающихся прохожих?
– Признаться – нет.
– Посмотрите, кругом шлагбаумы, эти дурацкие полосатые будки, патрули…
– Но вы же губернатор, – не понял я.
– Губернатор, – согласился он. – И что с того? Поймите, вся Россия становится провинциальным прусским городком. Хотите жить по этим законам?
– Честно признаюсь – не очень.
– Тогда до поры спрячьте свою гордость куда подальше.
– Куда мы едем?
– Будете отбывать арест у меня. Не думайте, бездельничать не придётся. Я завалю вас работой.
– Что скажет на это император?
– Ничего. Двор нынче отбыл в Павловское. Павел Петрович любит проводить осень в Гатчине, а весну и лето в Павловском.
– Но за что мне такая честь? Я, конечно, вам весьма благодарен…
– Даму сердца свою благодарите. Вы же не представляете, как сложно отцу устоять перед девичьими слезами. С ума можно сойти! И сожгите вы этот рваный мундир. Вон, локоть протёрся. А пуговицы исцарапаны – ужас. Вы их что, битым кирпичом начищали?
* * *
Ночью я проснулся от того, что почувствовал: в спальне я не один. Чужой запах. Чужое дыхание. Я напрягся. Запах божественный. Дыхание нежное.
– Кто здесь, – тихо спросил я.
Мягкие пальчики коснулись моей щеки. Тёплые губы ткнулись в мои губы.
– Софья, – прошептал я. – Откуда вы здесь?
– Какая вам разница? – тихо ответила она. – Сбежала на ночь из Павловского.
– Ваш отец наверняка узнает.
– Пусть, – жарко шепнула она.
– Собирайтесь, едем в Павловское, – приказал мне фон Пален.
***
Я работал в его кабинете, помогал разбирать жалобы от купеческого сословия. Срок моего ареста заканчивался как раз сегодня. На улице стояла чудная майская погода. Редкие облака проносились по небу. Солнце сияло по-летнему. Настырный ветер портил всю картину. Но, впрочем, ветер в Петербурге всегда все портит. Нам подали открытый экипаж.
– Познакомьтесь, – представил мне губернатор высокого человека, лет тридцати в мундире контр-адмирала. Взгляд его был дерзок, но лицо простое, русское. Георгиевский крест в петлице. На поясе наградная шпага. Адмирал из боевых, понял я. – Чичагов, Павел Васильевич.
Выяснилось, что адмирал едет с нами. Дорога в Павловское длинная, но разговор как-то сначала не задался. Общих знакомых у нас с адмиралом не было. Он все больше на Балтийском флоте служил и жил в Кронштадте. Да и поглядывал он на меня свысока, как боевой офицер на тыловую крысу. Но после вопроса:
– Давно ли вы служите при царе? – все изменилось.
– Чуть больше месяца, – ответил я.
– А до этого, если не секрет?
– При Суворове.
– Добров у нас герой Муттенского сражения, – усмехнулся фон Пален. – Тут недавно до императора дошли рапорта генерала Розенберга. Оказывается, Семён батарею вражескую захватил, а ему даже спасибо не сказали. Павел как прочитал об этом, потребовал его немедленно к себе. Вот, везу.
– Я же её не захватывал, – возразил я. – Казаки захватили. Моя команда только пушки развернула в другую сторону, да по французу ответила.
– Ох, не скромничайте! – пожурил меня фон Пален.
– Постойте, так вы знали Суворова? – Чичагов весь напрягся. – Вот мне не повезло! Я его всего видел пару раз, да и то – мельком. Говорят – Бог войны.
– Ох, Павел Васильевич, что там – Суворов, Добров вам еще не такое расскажет.
– Я больше по морскому делу, в сухопутных сражениях мало понимаю, – засмеялся Чичагов, явно располагая ко мне. – Но все же с большим уважением отношусь Суворову.
– Экий вы скромняга, Добров, – пожурил меня фон Пален. – Расскажите адмиралу, как вы Корфу брали.
– Корфу? – не понял Чичагов. – А на Корфу как вы оказались?
– Служил под командой Ушакова, – ответил я.
– О, бог мой! – воскликнул адмирал. – Что, прямо на Святом Павле?
– На нем, – кивнул я.
– Да вы же…, – он не находил слов. – Да я бы чин адмирала сменил на лейтенанта не задумываясь, лишь бы только быть вместо вас…
После этого он меня засыпал вопросами, а мне пришлось рассказывать все, начинай с того, что ест на завтрак Фёдор Фёдорович, заканчивая калибром орудий на кораблях.
– Это надо же! – восхищался адмирал. – Никогда, по всем правилам военной науки, не разрешается с кораблей штурмовать бастионы. Во всех учебниках по морским баталиям ясно сказано, что бастионы всегда имеют преимущество. Но Ушаков смог!
– Так учебники ваши кто пишет? – усмехнулся фон Пален. – Англичане.
– Но англичане всегда считались лучшими моряками.
– Выходит, что – нет. Ушаков поэтому и побеждает всегда, что плевал на английскую флотскую науку. У него своя – русская. Добров вам все рассказал. А теперь вы расскажите про Голландскую компанию под руководством Англии.
Чичагов откинулся на спинку дивана и сердито произнёс:
– Даже вспоминать не хочется.
– Ну, что ж вы так скромно? – удивился фон Пален. – Вон, шпага у вас, подаренная королём Георгом за героическую высадку десанта.
– Что осталось от этого десанта? Прошу меня простить за дерзость, но нашего императора обвели вокруг пальца. Россия потеряла около десяти тысяч убитыми и ранеными. Взамен – позорный договор. Нас выпроводили из Голландии пинком под зад. До сих пор наши войска находятся на английских островах Джерси и Гернси. Их кормят, чем попало, как каторжников. Госпиталя переполнены больными, – вот вам благодарность союзников. Англия же благополучно заполучила весь голландский флот. Впрочем, она на это и рассчитывала. Плевать им было на Вильгельма Оранского. Никакой монархии они не желали возрождать. Им нужен был
