У страха глаза велики - Екатерина Вильмонт

– Деликатная?

– А ты не поняла? Она не хочет нам с тобой мешать. А кстати, Мотька, у нее ведь скоро день рождения, да?

– Точно. Я совсем забыла. Ты молодчина, Аська, что вспомнила! Надо будет ей подарок какой-нибудь купить.

– Вот-вот, я хотела с тобой посоветоваться, что ей подарить. Лучше что-то нужное, правда?

– Конечно, – вздохнула Мотька. – Нам сейчас не до безделушек, сама понимаешь. Ты меня сведи в какой-нибудь недорогой магазин, я ей там что-нибудь присмотрю, может, платье какое-нибудь...

– Ладно, а что же мне ей подарить?

– Ну, если у нее будет два новых платья, думаю, она не расстроится, – улыбнулась Мотька.

– Ладно, время еще есть, придумаем что-нибудь. А как ты думаешь, как лучше этот день отметить?

– Понятия не имею, – растерялась Мотька. – Да что там отмечать? И так уж она в Париже, подарки получит, что еще надо?

– Нет, Мотька, ты не права! Надо придумать что-то, чтобы ей этот день навсегда запомнился. Хотя я лучше с дедом посоветуюсь, он наверняка что-то придумает!

– Ась, а может, не надо, а?

– Почему это? – удивилась я.

– А вдруг у нее никогда больше такого дня не будет? Если все хорошо, удачно получится, она тогда всю жизнь будет свои дни рождения с этим сравнивать и тосковать?

– Мотька, ты спятила, да?

– Почему это?

– Как же можно жить с такими мыслями? На тебя вовсе не похоже! Да если так рассуждать, всякая радость может всю жизнь человеку отравить! Так, да?

– Ну почему?

– По твоей логике! Тогда нам с тобой следовало отказаться от поездки в Тель-Авив, потому что больше нам такая поездка могла всю жизнь не обломиться. И в Италию в прошлом году не надо было ездить...

– Аська, не передергивай! Признаю, я глупость сморозила. Просто у меня за Степку душа болит... Вот я и боюсь как-нибудь испортить ей жизнь...

– Дура ты!

– Правда, дура набитая! – засмеялась Мотька. – Я и сама иногда думаю, что у меня уже крыша едет от всего, что за этот год со мной стряслось. Хорошо, что ты мне дала по кумполу!

– Я еще не дала, только собиралась!

– Я имею в виду – морально.

– А я – физически!

И мы расхохотались так, что на нас стали оглядываться, хотя, вообще-то, парижан ничем не проймешь.

Домой мы, едва живые, приплелись в семь часов. Степанида была уже дома, тоже очень довольная.

– Ну, как провела день? – спросила Матильда, плюхаясь в кресло.

– Клево!

– Где были?

– По улицам гуляли и еще в Булонском лесу.

– То-то, я гляжу, ты вроде посвежела, – сказала я и вопросительно глянула на Степаниду.

Та незаметно для Мотьки кивнула мне: мол, есть новости.

Но тут мадам Жюли позвала нас обедать и сказала:

– Ася, ты забыла, что завтра девочка едет на экскурсию?

– На какую экскурсию? – ахнула я.

– Как на какую экскурсию? – в свою очередь, ахнула она. – Но ведь мадам (имелась в виду Ниночка) купила для нее русские экскурсии, и завтра первая, кажется, в Шартр.

– Ах, я дура! – взвыла я. – Мадам Жюли, огромное вам спасибо, у меня это совсем из головы вылетело!

Мотька со Степанидой с интересом наблюдали за нами, не понимая ни слова. Пришлось все объяснить. У Степаниды вытянулось лицо.

– Я должна ехать на экскурсию? – упавшим голосом спросила она.

– Должна! – не терпящим возражений тоном заявила Матильда. – Чем бессмысленно гонять по улицам...

Мадам Жюли вручила мне большой конверт, который оставила Ниночка. Я заглянула в него. Там лежали три небольших конверта. На одном Ниночкиной рукой было написано: «Шартр». На втором: «Замки Луары (Блуа и Шенонсо)» и на третьем: «Фонтенбло».

– Но почему я одна? Ведь Матильда там тоже не была!

Я сразу смекнула, в чем дело. Ниночка таким образом давала нам с Мотькой возможность побыть вдвоем, не могла же она знать, насколько самостоятельной девицей окажется Степанида.

– Я поняла... – заявила вдруг она, – это чтобы вы могли от меня отдохнуть.

Матильда засмеялась.

– Но ведь вам теперь не надо от меня отдыхать, правда?

– Правда, конечно правда, но только экскурсия-то уже куплена! – напомнила Матильда. – И если ты не поедешь, это будет обыкновенное хамство!

Степанида подавленно молчала.

После обеда Мотька вдруг как-то странно глянула на меня и на Степаниду. Потом заявила:

– Ну вот что, если вы обе думаете, что я слепоглухонемая дебилка, то вы очень ошибаетесь!

– Моть, ты чего? – удивилась Степанида.

– Живо выкладывайте, что у вас там за тайны такие завелись? Думаете, я не вижу, как вы переглядываетесь? Нашли идиотку!

– Матильда, не кипятись! – попыталась я вывернуться.

– Как же, не кипятись! Лучшая подруга и сестра что-то от меня скрывают, а я не кипятись, да?

– Ладно, ты права, – быстро сдалась я. Мне и самой противно было таиться от Мотьки. – Есть у нас со Степанидой одна тайна...

– Ася! – возмущенно закричала Степанида.

– Я не могу ничего скрывать от Мотьки, не могу, и все! Надо ей рассказать...

– Печенкой чую, вы опять в какое-то преступление вляпались! – воскликнула Мотька.

– Это еще неизвестно... Может, и нет ничего... Кстати, Степа, ты сегодня узнала что-то новое?

– Узнала кое-что, – нехотя отозвалась она.

– Выкладывай! – потребовала я.

– Ну нет! – вмешалась Матильда. – Сначала вы мне все расскажете, а уж потом Степка тебе все доложит. Конспираторши, тоже мне...

– Ладно, Степанида, давай расскажи Мотьке все с самого начала!

Степанида быстро ввела двоюродную сестру в курс дела. Та только головой качала. Затем Степка сообщила обо всем, что произошло сегодня. И показала записку с цифрами и буквами.

– Да, похоже, с числами вы правильно разобрались, а вот с улицей будет посложнее, – заметила я.

– Мы с Машкой собрались завтра последить за ее дядей, не пойдет ли он на эту самую улицу... А теперь...

И тут зазвонил телефон. Я взяла трубку. Знакомый голос поздоровался и попросил Степаниду.

– Тебя! Маша!

Степанида почему-то зарделась и басом произнесла:

– Слушаю!

И тут же выражение ее лица изменилось, на нем читалась крайняя заинтересованность.

– Да? Здорово! Как ты сказала, Батиньоль? Да? Класс! Ой, Маш, ты знаешь, оказывается, я завтра занята. Меня на экскурсию отправляют, нет, не могу отказаться, за меня уж деньги заплатили... Вот и не знаю...

– Степанида, дай мне трубку! – решительно потребовала я.

Та удивленно на меня взглянула, но трубку отдала.

– Маша? Это Ася говорит. Не волнуйся, Степанида все нам рассказала! Насколько я поняла, это на улице Батиньоль?

– Да...

– Как ты узнала?

– Дядя спросил меня, как ему добраться до улицы Батиньоль, вот я и подумала...

– Он туда собирается сегодня?

– Нет, завтра!

– Это интересно! Вот что, Маша, ты не сердись, не обижайся, но на улицу Батиньоль тебе идти не стоит.

– Почему это?

– Потому что у тебя нет опыта слежки и дядя запросто тебя обнаружит. А это лишнее. Туда пойдем мы, я и Матильда. У нас есть опыт... И мы знаем в лицо твоего дядю, а он нас вряд ли узнает. А даже если увидит, то ни в чем не заподозрит. С какой стати?

– Да, наверное, – промямлила Маша. – Но вообще-то... это нечестно!

– Что нечестно? – удивилась я.

– Это же мой дядя, почему вы пойдете за ним следить?

– Чудачка ты, Маша! Нас не дядя твой интересует, а тот тип, Холщевников... Мы... вернее, Степанида узнала о нем еще в Москве, так что...

– Да, я понимаю...

– Обещаю тебе, что, как только мы что-то узнаем, обязательно расскажем тебе. Хорошо?

– Хорошо... – неуверенно ответила Маша. – А куда едет Степанида?

– В Шартр.

– Да, там красиво... Даже очень... – не без горечи проговорила она.

– Маша, не расстраивайся, все будет отлично! – попыталась я ее успокоить.

– А может, вы возьмете меня с собой, я вам мешать не буду, – едва слышно попросила она. – Ой, извините, я не могу больше говорить...

И она положила трубку.

– Ну что? – спросила Степанида.

– Она просилась с нами, но тут кто-то пришел...

– Машка сказала, что это нечестно, да? – довольно ехидно осведомилась Степанида.

– Да, и я с ней согласна даже, но что делать? Придется, Мотька, нам с тобой вспомнить старое! Ты не против?

– На улице Батиньоль? Нисколечко не против! Это очень красивая улица, я помню... Там еще церковь такая... Ниночка рассказывала, что ее построила в память казненных родителей дочка Марии-Антуанетты, герцогиня Ангулемская, да?

– Да, Мотька, у тебя и память! Церковь Святой Марии Батиньольской.

– Вот-вот. Степка, ты хоть слыхала про Марию-Антуанетту? Кто она была?

– Королева, – неуверенно ответила Степанида.

– А кто был ее муж?

– Король. И их казнили.

– А как его звали? – продолжала экзамен Мотька.

– Людовик Шестнадцатый! – к великому нашему изумлению, без запинки ответила Степанида.

– Ну ты даешь! Откуда ты знаешь?

– Какая разница? Знаю, и все! – отрезала Степанида, торжествуя.