3 пути освобождения - Намкай Ринпоче

Иногда люди, совершив что–то неправильное, тревожатся: «Беда! Я создал плохую карму!». Не всегда всё происходит так просто. Возможно, у вас не было намерения сделать что–то плохое. Например, идя по улице, вы нечаянно наступили на какое–то насекомое. Обнаружив это, вы почувствовали сожаление. В таком случае потенциал неблагой кармы не был создан, потому что у вас не было намерения убивать несчастное насекомое и вы испытали сожаление. Однако само действие все–таки остается неблагим, потому что вы убили живое существо и оно страдало. Такого рода неблагое действие может способствовать накоплению препятствий. Если у вас накопится много таких действий, они становятся препятствием для вашего пути и вашей реализации.

Вот почему мы всегда очищаем все препятствия и помехи для реализации, выполняя очистительные практики. По–тибетски препятствия называются дигпа. Зачастую это слово переводят как «грех», но это христианское понятие, которого не существует в буддизме. На самом деле дигпа — это «препятствие», то, что мешает вам увеличивать свою ясность или достигать полной реализации.

Важно это знать и стараться сохранять осознанность. В частности, в Махаяне, даже если вы не ходите в храм и не молитесь буддам и бодхисаттвам, вы должны знать сущностный смысл этой практики. Сущность Махаяны заключается в том, чтобы всегда развивать в себе благие намерения. Хорошие действия всегда проистекают от хороших намерений. Если вы совершаете только хорошие поступки, нет никаких оснований, чтобы у вас возникли неприятности. Вот почему в учении Дзогчен всегда говорится, что наше поведение коренится в осознанности. Относительно поведения в учениях Сутры и Тантры есть много наставлений. Существует множество правил и систем, особенно в низших тантрах. Но в учении Дзогчен говорится, что самое важное — сохранять осознанность.

Как вы помните, я уже говорил о нравственности согласно Бодхисаттвачаръяватаре. Существует много этических систем, но правильный способ применения нравственности заключается в том, чтобы проверять и контролировать свой ум. Если мы не в состоянии контролировать свой ум, то невозможно будет и контролировать свою нравственность. Этот подход близок Дзогчену. Почему в Дзогчене считается столь важным контролировать свой ум? Потому что различных правил и систем существует великое множество.

Правила Сутраяны излагаются в Винае. Там записано около 253 правил для монахов, принявших полные обеты, и еще больше правил для монахинь. Эти правила не ограничиваются только одной ситуацией, существующей в обществе. Правила возникают в зависимости от тех обстоятельств времени и места, при которых они были установлены. Например, согласно традиции Хинаяны, монахи могут есть только до полудня, но никак не позднее этого времени суток. Кроме того, они не должны хранить съестное у себя дома. Поэтому они отправляются за подаянием по утрам. Когда им что–то подают, они кладут это в большую чашу, а затем усаживаются и устраивают общую трапезу до полудня. Таков их образ жизни.

Однажды небольшая группа монахов вышла за пропитанием, и какие–то верующие местные жители пригласили их к себе в дом, сказав: «Заходите, пожалуйста, в наш дом, располагайтесь, и мы вас угостим». Монахи согласились, но, когда они, сидя вместе с хозяевами, принимали пищу, среди них были молодые монахи, которые не вполне соблюдали правила. Они жевали с открытыми ртами и при этом болтали и смеялись. Потом другие монахи, которые это видели, пожаловались Будде Шакьямуни. Выслушав их, Будда Шакьямуни добавил к Винае еще одно правило: когда монахи принимают пищу в доме мирян, во время еды они не должны разговаривать или смеяться. Это очень простой пример. Таких правил множество.

Так или иначе, правила связаны с обстоятельствами — с тем, где и когда они были установлены. Характер правил и их применение в той или иной стране зависят от того, что ее жители считают хорошим, а что плохим. Народ определенной страны живет в соответствии со своими привычками. Если вы станете делать что–то наоборот, местным жителям это не понравится. Например, европейцы, закончив практику, бывает, встают и наступают на свою книгу практик. Им и в голову не приходит, что, возможно, они делают что–то плохое. Тибетцы же, видя такое, очень расстраиваются. «Неужели эти люди могут быть практиками? — недоумевают они. — У них же нет никакого уважения к книгам по практике!» Тибетцам присуще такое отношение.

Есть причина, почему тибетцы так остро это воспринимают. В одной из сутр Будда Шакьямуни говорит так: «В будущем я предстану в облике букв». Будда имел в виду, что даже после его смерти переданное им учение останется на земле в виде букв. Все почитали Будду, придавая его текстам большую важность. Они стремились изучать то, что сказано в этих книгах, и применять содержащиеся в них учения. Эти книги — кладезь слов Будды. Я не собираюсь внушать вам, чтобы вы не клали книги на землю или не наступали на них. Вовсе нет. Всё зависит от того, считаете ли вы большим проступком наступить на книгу практик или нет. Есть люди, например тибетцы, которые так считают, и важно, чтобы практикующие европейцы старались быть немного внимательнее к этому. Если хотите, можете наступать на книгу с практикой. Это не преступление. Но, если поблизости есть тибетцы, лучше этого не делать, потому что их это сильно огорчит.

Всё это — часть нашей осознанности. В учении Дзогчен говорится, что мы должны действовать по обстоятельствам. В присутствии тибетцев старайтесь поступать так же, как они, и уважать их традицию. Разумеется, не так легко знать все тибетские обычаи. Я не говорю, что вам необходимо сосредоточиться на этом. Некоторые отправляются в Индию и Непал, объявляя, что делают это в поисках учений. Возможно, они проведут там два–три года, однако на самом деле они возвращаются, не обогатившись знанием учений, а лишь почерпнув много сведений о тибетской культуре, и начинают подражать тибетцам в их обычаях. Они пытаются быть тибетцами, полагая, что это и есть реализация, но это далеко не так.

То же самое можно сказать не только о европейцах, побывавших в Тибете, но и о тех, кто знакомится с учениями Будды во многих других странах. В Китае, в Южной Азии или в Японии буддизм развивался по–разному, потому что в каждом месте есть свои особенности его восприятия. Чтобы обнаружить истинный смысл учений, нам необходимо изучить их суть.

Вот слова Будды, в которых говорится о сущности буддизма:

Глубокая и умиротворенная, запредельная рассудочным понятиям, наша истинная природа светоносна, никем не создана и не собрана из частей. Она драгоценна, подобна нектару. Я обнаружил эту природу и пытался объяснить другим, какова она, но меня не понимают. Почему не понимают? Потому что я учу тому, что не поддается объяснениям. Что я могу поделать? Я удалюсь в лес и стану медитировать в одиночестве.

Понять учения нелегко. Когда учение развивается в какой–то стране, оно срастается с местными культурными традициями. Например, некоторые называют тибетский буддизм ламаизмом. Тибетцам это не нравится. Они говорят: «Мы буддисты! Почему нашу традицию называют ламаизмом? Что это значит?». Употребление термина «ламаизм» имеет свою причину. Ведь традиция тибетского буддизма развивалась внутри тибетской культуры. До прихода в Тибет учений буддизма там существовали учения, которые называются бон. Традиция бон не буддийская. Ныне современный бон объединился с буддизмом, но изначально всё обстояло не так.

Когда тибетский царь пригласил в Тибет Шантаракши–ту, чтобы тот распространил там буддизм, Шантаракшита прибыл в Тибет и начал учить, но успеха не добился. Это объясняется тем, что в Тибете была широко распространена традиция бон, а традиция Сутры и бон не имеют ничего общего. Тогда Шантаракшита попросил царя: «Пригласи, пожалуйста, в Тибет Гуру Падмасамбхаву, знаменитого учителя Ваджраяны. Он тот, кто сможет распространить здесь учения. Я же тем временем отправлюсь в Непал». Шантаракшита покинул Тибет, а тибетский царь пригласил Падмасамбхаву. Падмасамбхава стал учить Ваджраяне, которая связана с уровнем энергии, а потому ее было легче объединить с традицией бон. Кроме того, Гуру Падмасамбхава был чрезвычайно сильным учителем. Несмотря на то, что бонцы направили на него много вредоносных сил, им не удалось устоять против Гуру Падмасамбхавы, и он одержал великую победу.

Гуру Падмасамбхава хорошо знал, что в Тибете широко распространена традиция бон. Многие аспекты традиции бон были привнесены в буддизм, и тот получил в Тибете такое направление развития. Поначалу тибетцы внешне применяли буддизм точно так же, как бон, однако сущность его оставалась буддийской. Позднее Шантаракшита смог вернуться в Тибет и развивать там учения Сутры. Вот как тибетская традиция стала своеобразным ответвлением буддизма, и поэтому термин «ламаизм» не следует принимать в штыки. В нём нет ничего страшного, если мы сосредоточимся на сущности учений Будды.