Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Роберт Рождественский

«Ровеснику»

1962

«Нахожусь ли в дальних краях…»

Нахожусь ли в дальних краях,ненавижу или люблю, —от большого,от главного               я —четвертуйте —не отступлю.Расстреляйте —не изменюфлагу        цвета крови моей.

Эту веру я свято хранюдевять тысяч                 нелегких дней.С первым вздохом,с первым глоткомматеринского молокаэта вера со мной.

И покая с дорожным ветром                            знаком,и пока не сгибаясь                        хожупо не ставшей пухом земле,и пока я помню о зле,и пока с друзьями дружу,и пока не сгорел в огне,эта вера          будет жива.

Чтоб ее уничтожить во мне,надо сердце убитьсперва.

Сын Веры

Ю. Могилевскому

Я —      сын Веры…Я давно не писал тебе писем,                                       Вера Павловна.Унесли меня ветры,напевали мне ветры                           то нахально,                                            то грозно,                                                         то жалобно.Я – сын Веры.О, как помогла ты мне, мама!Мама Вера…Ты меня на вокзалах пустых обнимала,мама Вера.Я —      сын Веры.Непутевого сына                      ждала обратномама Вера…И просила в письмах                            писать только правдумама Вера…Я —сын Веры!Веры не в бога,                    не в ангелов, не в загробные штуки!Я —      сын веры в солнце,которое хлещет                     сквозь рваные тучи!Я —      сын веры в труд человека.В цветы на земле обгорелой.Я —      сын веры!Веры в молчанье                      под пыткой!И в песню перед расстрелом!Я —      сын веры в земную любовь,ослепительную, как чудо.Я —      сын веры в Завтра —такое, какое хочу я!И в людей,как дорога, широких!Откровенных.                  Стоящих…Я —      сын Веры,презираю хлюпиков!Ненавижу плаксивых и стонущих!..Я пишу тебе правду,                           мама Вера.Пишу только правду…Дел – по горло!Прости,я не скоро             вернусь обратно.

Перед расставанием

Я к тебе приеду поездом,так, чтобы не знала ты.На снегу весеннем                        пористомпроторчу до темноты.В дверь звонить не стану бешено,а, когда вокруг темно, —я тихонечко и бережностукну         в низкое окно.Ты в окошко глянешь боязно,я сильнее постучу…

Нет!Я не поеду              поездом!Самолетом прилечу.Да!Конечно!И немедленно,ошалев от маяты,позвоню из Шереметьеваи в ответ услышу:

«Ты?!Где?Откуда?Что ж ты мучаешь?!Как приехал?!Не пойму…»

И тогда          машину лучшуюя до города возьму.Полетит дорога по лесу,упадет         к ногам твоим…

Мне остался часдо поезда,а мы      о встрече говорим.

Засуха

– Развесели,хоть чем-нибудь развесели…

– Смотри:дожди не долетают до земли…Не долетают,вянут в мареве густом…

– Да не о том ты!Вовсе не о том!Я это слышу сорок дней подряд —ты лучше о другом…

– Хлеба горят…

– Придумай сказку с радостным концом!Пусть девушка с веснушчатым лицомпридет, как шум дождя,как ветра шум…Придумай сказку —я тебя прошу…Пусть хлебом пахнет,                             теплым,                                       аржаным…Придумай…

– Сумасшедшая жарынь!Такой горячей,                    медленной рекикудлатые не помнят старики…

– Развесели!Развесели хоть чем-нибудь!..

– Сухую землю                      трактора скребут.Так светит солнце,что в глазахтемно.Жестокое,свирепое,оновбивает в пашню                       жесткие лучи…

– Спасибо, друг…Развеселил.Молчи.

Рассказ директора районной конторы «Заготзерно»

Я не встречал за всю свою жизньэтакой красоты.Хлеба такие,                 что сверху ложись —выдержат:до того густы.Не верил,             что все это наяву.Радоваться б надо,                        а явыйду в поле,стою и реву:«Погибель              растет моя…»Вот уж действительно                             дело труба!Подсудное зреетдело…«Растите, хлеба!                     Наливайтесь, хлеба!

Но толькокуда ж я вас дену?..»Тут арифметика не нужна.Да что я,           разве ослеп?Да разве в амбарчик «Заготзерна»влезет        этакий хлеб!Я ж в город еще зимою писал…Требовал.Умолял!Угрожал!!А мне в ответ:нажми,подтяни.Нам, дескать, виднее                           сверху…На все мои слезные письмаоникомиссии шлют                      для проверки.

…Ну и дождался.Приехал один«ответственный»                      с бабьим голосом,десять минут по усадьбе ходилс видом Шерлока Холмса.Очень долго в затылке скреб,морщился недовольно.Потом подошел ко мне                               и изрек:«Выс работы…уволены…Развал у вас непростительный…Сдайте делазаместителю…»Я —      к заму.«Давай, —              толкую ему, —раз уж такое дело».«Нет, —говорит, —ни за что не приму.Чего мне?             Жить надоело?»

Что делать прикажешь?И тут, на беду мою,без рассуждений и лишних словмы с замомфамилию просто придумываеми пишем:«Контору принял Смирнов».И —началось!!На себя пеняй,но каждое утро                    сноваСмирнову в приказах дают нагоняй,в крайцентр вызывают Смирнова.Смирнову весь день за звонком звонок(мы уж и сами не рады), —Смирнову – письма,Смирнову – зарплата…А ябуквально падаю с ног.Ты вот смеешься,а участь моябыла непонятней снов.Я даже поверил,                     что я – не я,а этот самый                 Смирнов…

…Представь:сентябрь.Под грузом немалыммашины ревут угрожающе.И в грохоте,                в ливнях                            сплошным наваломидетна меняурожаище!!Идет необъятный.Идет полновесный!И знает:           погибнуть ему не позволим…Навесы.Навесы.Навесы!          Навесы!!Мы строили их до кровавых мозолей,за этим делом невиданной спешностизабыв про еду,                  про усталость и славу…Так строят за ночьв боюпереправу —с такой же яростьюи неизбежностью!А если уснешь,                    то и сны об одном:грязь,перемешанная с зерном.Фары по окнам.В глазах круги.Хлюпающие сапоги…И снова          нет ни ночи, ни дня!Снова шагаешь,погоду кляня.Снова        охрипшая шофернякроет господаи меня…

Потом я читал —                        хвалили в докладе:Смирнов, мол, отлично работу наладил…Приехал к нам секретарь крайкома(мы с ним по фронту еще знакомы).Узнал.Подивился смирновской славе,долго смеялись над ней.Фамилию в грамоте переправил,вручил эту грамотумне…

Сейчас это странно все,а тогдадумал:        песенка спета…

Большой урожай был…Прямо беда!Почаще б такие…                       беды.

Твой голос

Линия…Сколько все ж таки странногопростые слова таят!..До самой Москвы                       столбы телеграфныеза руки взявшисьстоят.Они хранят трудовое братствов неласковом свисте зимы.Они помогают друг другу                                  взобратьсяна горы и на холмы.Они вникают в любую суть,им просто некогда зябнуть.Они стоят.И слова несуто любви,о процентах,о зяби.Они      чувствительнее, чем нерв,и могущественнее, чем бог…Но вот один проводок,                              зазвенев,скручивается в клубок.И слова начинают,                         как крупные сельди,хвостамибить в невода…Товарищ врач телеграфной сети,вылечи          провода!Пожалуйста, вылечи!Это надо!Иначе —            сердце не вынесет…Товарищ ремонтник,если бы знал ты,что́    от тебя зависит!Скорей!Чтоб зимнюю ночь рассеклозвонком,           как полоской зари.Скорей!Чтоб ревела трубка:                          «Алло!!!»…Говори, Москва,говори!

Таежные цветы