Поступь Империи - Михаил Алексеевич Ланцов

— Да… — кивнул Голицын, имевший свою долю в ткацких фабриках. — Хотя шерсти много они не дадут. Суровые там места.

— Отчего же? Места там суровые, но пять-шесть тысяч пудов шерсти мы точно получим. А может и сильно больше, смотря как дела поставить.

— Плохой шерсти.

— Грубой, а не плохой, — возразил Алексей. — Но так дешевая ткань и идет лучше всего. Те же верблюжьи одеяла у нас очень охотно покупают. Теплые и дешевые. Если все добро наладить, то и двадцать, и тридцать тысяч пудов шерсти в горизонте десяти лет получится дополнительно получать. А еще много хороших шкур и прочего.

— Только как это все оборонять в случае чего… — возразил Долгоруков.

— А от кого?

— Джунгары уж больно себе на уме. Воевать может открыто с нами не станут, а набеги могут и организовать.

— Это верно, — покивал Петр. — Они могут. А жузы попросят защиты.

— Тут без чугунки никак, — согласился царевич.

— И туда ее тянуть?! — ахнул царь с явным недовольством.

— А как шерсть вывозить? Да и к границам нужно как-то добираться войскам да кормиться там. Не во вьюках же все тащить? К тому же это позволит еще с Бухарой, Самаркандом и прочими южными городами региона слегка приторговывать.

— А твой тесть это как воспримет?

— Поговорим. В чем беда-то? Нам от той торговлишки ни горячо, ни холодно. Просто приятное дополнение. В конце концов, у нас союз, а не вражда. А значит нам и договорится проще. В долю, опять же, можем взять.

— Любишь все этак перекручивать… — усмехнулся царь.

Слово за слово.

Разговорились, все больше и больше уходя в дела хозяйственные. Одно за другим тянулось.

Прежде всего финансы, ибо деньги — кровь экономики.

Банк России как номинально частная лавочка удивительно быстро перерос себя и превратился в полноценный госбанк. Главный. Центральный. С Джоном Ло во главе, который настолько вжился в роль, что теперь и границу провести между его собственными интересами и государственными было сложно. Ему крайне импонировал тот уровень игры, который вело руководство России. Увлекся.

Джону в помощь подобрали четырех толковых купцов. Тщательно. Вдумчиво. Сначала по материалам из картотек, проверяя, не мелькали ли они ранее во всяких пакостях. Потом через два собеседования — у Джона и лично у царевича. После чего помогли им организовать четыре банка. Формально — коммерческих. Но с прямым и косвенным очень приличным участием государства. Ну и нагрузили каждый из них своими задачами.

Промышленный банк обслуживал интересы развития производств, сельскохозяйственный — выращивание всякого, транспортный — дороги с кораблестроением и соответствующим хозяйством, ну и торговый, которому всучили управление профильного сегмента. А потом и правил им придумали всяких, чтобы оградить от спекуляций и сосредоточить на инвестициях и контроле за ними…

Эта история с банками была крайней мерой. Алексей оказался вынужден пойти на большую степень делегирования, чтобы не сходить с ума от перегрузок. Экономика-то России росла как на дрожжах. И вручную всем этим управлять становилось все труднее и труднее.

Косвенно это можно было оценить по бюджету страны, который достиг каких-то немыслимых ранее размеров. Подушная подать за минувший год принесла 5,8 миллиона рублей, земель налог — 3,5, еще патенты разные 4,2 и таможенные сборы 2,8. Совокупно 16,3 миллиона полновесных рублей прямых государственных доходов. Колоссально! А ведь еще в 1700 году, каких-то полтора десятилетия назад, совокупно все сборы едва перебивали жалкий один миллион. Но на этом поступления не заканчивались. Так, от долевого участия во внешнеторговых операциях в бюджет «капало» еще 12,8 миллиона. А доли в предприятиях внутри страны, включая колхозы, подкидывали еще порядка 14,7 миллиона.

В сухом остатке общие поступления в бюджет за 1713 год составили аж 43,8 миллиона полновесных рублей[6]. Не все поступления, правда, шли деньгами, многие — товарами. Но 22,8 миллиона звонкой монетой приходило, что было эквивалентно 592 тоннам серебра. В основном из внутреннего оборота. Но чуть за пять миллионов приехало и из-за границы.

Денег было много.

Просто хоть залейся.

Из-за чего у царя голова кружилась. Поэтому он сам старался не лезть в эти дела, доверяя хладнокровному и расчетливому сыну. Ибо он как-то умудрялся не только сдерживать взрывной рост инфляции, но и продолжать наращивать поступления.

Особняком стоял оборот бумажных денег. Формально-то и не денег вовсе. Но… В 1709 году Россия выпустила 52,5 миллиона рублей бумажными векселями под нулевой процент для обеспечения покупки 35 % акций Голландской Ост-Индской компании. В 1711 году был осуществлен выпуск еще 38 миллионов для покрытия покупки такой же доли Вест-Индской компании. И понеслось. Как несложно догадаться эти векселя сразу стали проникать на мировой рынок просто в силу удобства. То есть, заработав как вполне обычные фиатные деньги, обеспеченные только «честным словом» и репутацией державы.

На этом их выпуск не прекратился, в первую очередь для приобретения акций указанных двух торговых компаний. Осторожно. По чуть-чуть. В частном порядке, стремясь перебить отметку в 50 % по каждой. Этакая тягучая экспансия. Так что, к лету 1714 года их в обороте уже находилось чуть за 120 миллионов. В основном за рубежом. Но и в России шестая их часть оборачивалась.

А еще была кубышка.

Очень большая кубышка.

Ведь поступления в бюджет не получалось все тратить. Просто в силу стратегии. Алексей не давал никому денег просто так. Только под конкретные прикладные проекты.

Вот и решили этот процесс как-то упорядочить и вывести из рабочей текучки канцлера. Очень уж он утомлял. Особенно вопрос контроля.

Учредили центральный банк, который «рулили» всеми бюджетными средствами, и четыре отраслевых банка, которым он давал в долг. Опираясь на механизм ключевой ставки, то есть, процент, под который он давал взаймы, установив ее покамест на нулевой отметке. Что позволило обеспечить очень дешевый проектный