Убить ее! - Эльчин Гасанов

- Угу, - сухо процедил Акиф, - а еще то, что этот гад оказался женщиной!

Доктор Урфан молча закрыл за ними дверь.

- Так вы утверждаете, что вообще не были в трейлере, Нонна? Я вас правильно понял?

- Так оно и было!

Из кармана белого халата доктор извлек служебное удостоверение и поднес его к самым глазам Нонны.

- Тогда откуда это у нее? Эта самая штука была зажата у нее в левой руке! Причем так крепко, что сестре с трудом удалось разжать ей пальцы!

Нонна машинально опустила глаза вниз, и.., где же книжка, где она? В нагрудном кармане рубашки, там, где она привыкла ее видеть, осталась лишь рваная прореха.

Прежде чем Нонна успела сообразить, что ответить, вмешался Рохман:

- Не отвечайте на этот вопрос, Нонна. Ваш ответ может быть использован против вас. И вообще, с этой минуты я запрещаю вам отвечать на какие-либо вопросы. Говорить буду я.

Глава 11

Сидя на голых пружинах матраса, прислонившись спиной к каменной стене камеры, в которую ее сунули, Нонна докуривала последнюю сигарету из оставленной Семеном пачки.

Она вспомнила свое детство, своего деда. Он был химиком по образованию, работал на военно - промышленный комплекс молодой страны Советов.

Она деда помнила очень хорошо.

Ее дед, как - то рассказывал: шел 1921 год, холод, голод. Он служил во время Первой мировой войны в воинской частив Баку, недалеко от Баилово.

Воинская часть была элитная - артиллерийская рота.

Проще говоря, он был профессионалом военным ученым, каждый день пешком ходил с части домой.

И вот однажды возвращаясь вечером с работы где - то в районе приморского бульвара он неожиданно встретил бывшего сослуживца. Радости и разговоров было много. Воспоминаний тоже.

Выяснилось, что дед о своих однополчанах почти ничего не знает, никого не встречает. Зато его сослуживец более общительный, друзей не растерял и вдруг воскликнул:

- Да что это ты, майор, нас из жизни вычеркнул! Вот приходи завтра вечером ко мне, придут друзья. Я здесь недалеко живу, - он назвал адрес.

Отец обрадовался, дал слово, что непременно будет.

На следующий день после работы, приобретя приличия ради бутылку водки, пошел искать дом на Телефонной улице.

Идти на встречу ему уже расхотелось, но ведь слово дал. А тогда слово офицера много значило.

Была дождливая, ветреная весенняя погода. Дошел он до нужной улицы, стал заворачивать за угол и вдруг чувствует, как будто плотная воздушная стена встала на пути. Пытается шагнуть вперед - и не может.

Ноги скользят, ветер усилился, с ног сбивает, полы плаща распахнуло, стало на месте крутить. Не может дальше идти!

Повернул назад, вроде дышать легче стало.

Остановился и опять двинулся по адресу. Подумал: ждать будут, слово дал...

И опять - как повернул за угол, так дальше идти не может, мешает невидимая воздушная преграда. За что - то запнулся, бутылку уронил, разбилась...

Тогда дед решительно повернул назад и пошел домой.

А через несколько дней он узнал, что его однополчан, пришедших к другу в гости, арестовали, объявили в терроре и измене государству, без суда расстреляли. Мистика, но это было именно так.

Все это пронеслось в памяти у Нонны как короткометражный фильм.

Вся жизнь теперь перед глазами.

Вспомнила маму, свое детство.

Очень четко вспомнила, как в 4 классе у их соседей пропала кошка, ее безуспешно искали две недели. И вот однажды она нашла эту кошку, случайно, в соседней подворотне, кошка сильно исхудала.

Она быстро отнесла ее соседям, сдала хозяевам, прибежала домой радостная:

- Я нашла кошку!!! Соседи мне за это обещали шоколадку!

- А ты на шоколадку слишком не надейся, Нонна. За доброе дело природа тебя сама отблагодарит, - спокойно ответила мама.

Тогда Нонна не поняла, что это были за слова.

Дней через десять Нонна купалась в море и вдруг почувствовала, что за палец на ноге что - то зацепилось.

Думала, что это водоросли, или леска от чьей - то удочки, она пыталась стряхнуть ее, но безуспешно.

Тогда она вышла на берег и увидела, что вокруг пальца обвилась золотая цепочка. Она тогда посчитала, что это сбылись мамины слова за доброе дело.

Она эту цепочку носила вплоть до войны в Карабахе, а там на фронте потеряла ее.

Зачем она это сейчас вспомнила? К чему все это?

Вдруг она подумала об Альберте, тут же об этом пожалела. Теперь-то муж наверняка знает, почему она не вернулась домой. Нет никакого сомнения, что кто-нибудь из так называемых доброжелателей успел ему позвонить и соболезнующим тоном сообщил новости: "Я подумал, может быть, вам будет интересно узнать, что вашу жену недавно арестовали. За изнасилование и убийство..."

Она чертыхнулась про себя. Как раз то, что любой муж мечтает услышать перед завтраком!

Нонна сползла с кровати и принялась разглядывать пол в поисках окурка, достаточно длинного, чтобы хоть разок можно было затянуться. Но так и не нашла. Усевшись на матрас, Нонна прислонилась спиной к стене и обхватила себя руками под коленями.

Теперь уже Альберт, должно быть, не сомневается, что, покинув его, она сразу отправилась к Элле. Боже, какой ужас!!!!

Можно только догадываться, что успел наговорить ей милейший Тарик.

Вдруг в коридоре послышался звук шагов, Амир Самиров, волоком протащив по коридору растрепанную брюнетку и пинком втолкнув ее в соседнюю с Нонной камеру, с лязганьем запер дверь.

Девица была настолько пьяна, что едва ворочала языком.

- Будь ты проклят, ублюдок! - завизжала она. - Только потому, что я оступилась и расколотила это проклятое зеркало, ты притащил меня сюда и сунул в этот вонючий клоповник!?

Нонна встала, подошла к решетке, прижавшись лицом к холодным прутьям.

- Что она натворила, Амир?

Самиров неторопливо прикурил сигарету.

- Швырнула бутылку виски и вдребезги разнесла всю зеркальную стенку за баром в "Баку клубе"! Попытался было отвести ее в гостиницу, где она живет, так нет же, уперлась, и ни в какую! Поэтому я и притащил ее сюда. Пусть немного проспится!

- Пятьдесят долларов и судебные издержки. А суд через неделю. - Похоже, что так.

Воцарившееся между ними молчание стало неловким. Наконец Нонна не выдержала:

- А что на улице?

- Да ничего особенного, - пожал плечами Амир. - Как тебе сказать... Даже слишком тихо, и вот это мне не нравится. Так, собираются маленькими группами, о чем-то переговариваются.

Нонна понимала, что имеет в виду Амир. В городке, где постоянно нарушался закон, всякое может случиться. Она тихо прошептала:

- Амир, я не виновата, ей-богу! Ты же меня знаешь, Амир! Знаешь, что я не могла.., не могла этого сделать!

Амир помолчал, прежде чем ответить.

- Знаешь, я склонен тебе верить, Нонна, - сказал он, наконец, - даже несмотря на то, что говорит девушка. Ведь я тебя знаю не первый год. А человек не может измениться за каких-нибудь пять минут. Само собой, ты могла бы затащить в постель эту крошку, бог разберет этих женщин, что у них на уме. И я бы ничуть тебя не винил, если б так оно и было. Но чтобы изнасиловать ее - нет, на тебя это не похоже! Ты же не мужик!

- Спасибо, Амир.

- Но тогда... и влипла же ты!

- Я знаю.

Амир кашлянул и отправился по коридору в контору. Нонна запоздало пожалела, что не попросила у Амира сигарету. Амир наверняка оставил бы ему всю пачку.

Ночь, казалось, тянулась бесконечно. Но вдруг за стеной, где была парковка, послышался неясный шум. Нонна прислушалась. Загремели канистры. Потом она различила звяканье оловянных тарелок и мисок и догадалась, что в маленькой кухоньке за стеной кто-то из тюремной прислуги принялся готовить завтрак.

При одной мысли о еде ее чуть не вывернуло, но она бы отдала все, что имела за чашку горячего кофе. С горящими глазами она ждала, когда появится заключенный, которому разрешали прислуживать на кухне. В тюрьме это тоже являлось привилегией. Но он все еще не приходил.

И тут она вспомнила: большинство из добровольных поваров были мужики, ни одному из них не позволялось пересекать невидимую границу, отделявшую камеры, где содержались женщины от остальной тюрьмы. Стало быть, вздохнула Нонна, ей придется дожидаться кофе еще долго. По крайней мере до тех пор, пока не заступит дневной дежурный.

Было уже почти восемь, когда в коридоре послышались шаги и появился Акиф Алиев в сопровождении Рафика Афиг - заде. В руках у того был поднос с двумя кружками кофе и двумя оловянными тарелками с овсянкой, сдобренной мясной подливкой. Акиф отпер дверь камеры, где сидела Нонна.

- Пошли, Нонна.

- Куда еще? - проворчала та. - Неужто нельзя подождать, пока я выпью кофе?

- Тебя ждут, - недовольно буркнул Акиф. - В караулке. Под его испытующим взглядом Нонна невольно поежилась.

- Нонна! Хотел бы я знать, как оно было на самом деле!

- Я этого не делала, Акиф.

- Это я уже слышал.

- Это правда.

Акиф задумчиво позвенел ключами.

- Не знаю... просто не знаю, что и подумать. Ведь мы со стариком оба считали тебя порядочной паинкой, вот что обидно! Но уж коли человеку приспичит, скажем, какая-нибудь горячая бабенка задурит голову, если у нее не все в порядке с ориентацией, черт его знает, на что он способен! Я такое уже повидал! - И тут он добавил: