Проклятье Волчицы (СИ) - Вейла Елена

Люциус откинулся на спинку своего старинного резного кресла со вставками из зелёной драконьей кожи. Он бросил на Драко пронзительный жёсткий взгляд.

— Что же ты не рассказал нашей гостье обо всех моих проблемах? — в его голосе было полно недовольства и тихой ярости, но он не дождался ответа от сына и, повернувшись к Гермионе, ласково продолжил. — Мисс Грейнджер, спасибо за ваше участие. Это всего лишь реакция на погоду. Предполагаю, скоро в наши края придёт тепло. Попробуйте лучше вина. Я сам его делаю из малины и смородины. Потрясающий букет… — он отпил из бокала и двинул мизинчиком вверх-вниз, чтобы она не грела вино в руке, а пила. — Пробуйте же…

Гермиона склонила голову вбок изучая его точеное лицо. Он был красив. Так же, как и его сын и внук. Но в его глазах прятались черти.

— Хотите напоить меня, мистер Малфой? — игриво спросила она и прижала край хрустального фужера к нижней губе, чем привлекла его внимание к своему рту.

Тот рассмеялся довольным мурчащим смехом, как большой кот, получивший свою сметану. На что Драко отреагировал тяжелым недовольным вздохом:

— Может, поедим в тишине?

Гермиона улыбнулась Люциусу и сделала страшные глаза, намёкая, что его сын невыносимый человек. Тот понял её и согласно кивнул.

На какое-то время они занялись своей едой. Гермиона постоянно замечала на себе взгляды всех троих блондинов. Скорпиус неотрывно следил, как она быстро поглощает кусок за куском, как облизывает губы, а иногда и пальцы, и становился всё розовее.

— Как ты, малыш? — не выдержала ведьма, слова о прощении застряли где-то в горле.

Если она и захочет когда-нибудь извиниться перед ним за нападение, то только не сегодня. Скорпиус отложил вилку, которую держал левой рукой, и поднял правую, забинтованную, над столом.

— Всё супер, мисс Грейнджер! — он потряс раненой конечностью. — Благодаря вам, я пропускаю уроки! И я не малыш, мне давно не пять лет. Просто Скорпиус, если вам не трудно.

Он произнёс это так, как-будто ждал, что Гермиона наконец обратится к нему. В нём удивительным образом отсутствовал страх, она заметила эту странность ещё когда была волчицей. Ведьма просканировала юношу, но из-за отсутствия магии, которую сама же похитила, не смогла ничего увидеть. Парень выглядел чистым и лёгким, как полупрозрачное облако.

— Уроки, это очень важно, Скорпиус, — произнёсла она. — Но мне кажется, ты очень умный юноша, и несколько дней отдыха ничего не изменят в твоём табеле успеваемости.

Люциус тут же отреагировал раскатистым смехом:

— Это точно, ничего не изменят!

— Дедушка, — Скорпиус почему-то усмехнулся вместе с ним и ответил Гермионе, розовея до самых кончиков ушей. — Я не самый прилежный ученик. Так что, дело не в оценках. Скоро экзамены, и мне надо готовиться.

Гермиона улыбнулась, догадавшись, почему рассмеялся Люциус, а юноша продолжил:

— Я хочу попытаться поступить в Академию Магии, не знаю получится ли. У меня есть план, но мне не хватает баллов по рунам и…

— Скорпиус, зачем ты рассказываешь ей это? — Драко с громким лязганьем бросил вилку на стол.

Парень вздрогнул. В полутемной столовой, освещенной лишь свечами на старинной люстре, вновь повисла неприятная тишина. Повернувшись к отцу, Скорпиус пожал плечами и, пытаясь сгладить напряжение, успокаивающим тоном проговорил:

— Пап, я веду светскую беседу с леди. Так меня учили на уроках этикета…

— Она не леди! — Драко отпил из бокала и резко поставил его, чуть не разбив, и недовольно отодвинул тарелку, явно намереваясь покинуть столовую. — И не стоит перед ней изображать вежливость. Никто в этом доме не должен быть с ней вежливым. Она пару дней назад жрала мясо извалянное в грязи и украла твою магию, сын. Изувечила тебя, если ты не забыл!

Скорпиус закусив губу, задумчиво смолк. Он сглотнул, вероятно не зная, что и ответить. Гермиона шумно вздохнула и уставилась на Драко немигающим взором, представляя, как будучи волчицей откусывает его дурацкую светловолосую голову.

— Знаешь что? — она подняла руку. — Когда ты успокоишься уже?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Грейнджер, только попробуй! — зарычал охотник, чувствуя, что добром для него этот жест не кончится.

Он достал палочку и вовремя успел закрыться щитом, крикнув Протего, как в него ярким фейерверком взметнулся весь красный перец из перечницы. Драко выскочил из-за стола и запустил в Гермиону фонтаном воды, промочив её халат насквозь. Ведьма не ожидала ответного удара. Она резво с визгом подпрыгнула со стула, который с грохотом перевернулся на пол. Гермиона промокла так, словно попала под проливной дождь.

— Какого драккла вы делаете? — чихнул Люциус, отряхиваясь от капель воды, попавших на его волосы.

Скорпиус сжимал губы, чтобы не рассмеяться в голос. А вот Гермионе было не смешно, она чувствовала, что звереет. Ведьма сбросила мокрую отяжелевшую от воды тряпку, оставшись в сырой полупрозрачной прилипшей к телу блузке и таких же промокших штанах. Наплевав на то, что дед и внук открыли рты, увидев её почти обнажённой, она крутанула ладонью, и все вилки и ножи поднялись со стола и стремительно понеслись к разъяренному охотнику, тот еле успел пригнуться. Столовые приборы ударились о стену и со звоном завалились на пол.

— А вот это ты зря! — охотник ответил молниеносным движением палочки, и ведьма, не успев ретироваться, получила несколько колющих ударов в плечо, живот и шею.

Гермиона вскрикнула от резкой боли, а вместе с нею охнул и Скорпиус.

— Отец, остановись! — воскликнул он, потирая шею и шипя. — Это очень больно!

И когда Драко опустил палочку, вспомнив, что не может так просто, безнаказанно нападать на незваную гостью, то ему тут же прилетело связывающее заклинание, и Гермиона со звериным рычанием запрыгнула на повалившегося на пол мужчину и вцепилась в его шею.

— Я сейчас придушу тебя и никогда об этом не пожалею, ублюдок! — закричала она, сдавливая его горло.

Её волосы в припадке ярости затрещали от искр и подавляемой магии. Но когда она почувствовала под собой мужское крепкое тело, вдохнула аромат его кожи и волос, то вновь вся словно загорелась огнём похоти. Драко был в её власти, сжимал зубы и дергался под ней, заставляя её таять и поддаваться древним инстинктам. Всё вокруг перестало существовать для неё. Гермиона еле слышно застонала, вжимаясь бёдрами в рельефный мускулистый торс охотника, и впилась ногтями в нежную кожу на его ключицах. Облизываясь в предвкушении, ведьма приоткрыла рот, и начала медленно наклоняться к его губам…

— Слезь с меня… Чёрт побери, Грейнджер, ты горишь! — прохрипел Драко, махая головой из стороны в сторону, она увидела в его глазах мольбу и ужас. — Приди в себя! Я больше не скажу ни слова! Грейнджер! Чёрт, ты сожжешь меня живьём!

Охотник не мог себя больше сдерживать, поддался на её чары и тоже тихо застонал, дрожа под ней от возбуждения. И, наверно, набросился бы на неё, не будь он связан и если бы их не окружали его родственники. Но в этот момент на них обрушился новый фонтан воды, охлаждающий и разбивающий морок.

— Что за дикость? — Люциус поджал губы, убирая свою волшебную палочку в карман. — Драко, ты ведёшь себя, как тролль! А мисс Грейнджер… Хм, ну вам, наверно, можно простить такое…

Что он имеет ввиду? Неужели и этот блондинистый самодовольный «винодел» тонко намёкает на её животное прошлое. Чёрт! Гермиона с досадой ударила Драко ладонью по груди в мокрой белой рубашке и отменила заклинание, связавшее его. Драко облегчённо выдохнул.

Душить охотника на глазах у всех и вести себя, как дикарка, было плохой идеей. Драко невыносим, но ведь она уже не животное. «Нужно учиться держать себя в руках,» прорезался голосок разума. Гермиона медленно слезла с него и, тяжело дыша, отошла к камину. Встряхнулась, чтобы вся вода, искрясь брызгами, испарилась в воздухе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Грейнджер, ты совершено… — начал Драко, высушивая себя магией. — Совершенно дикая…

— Не начинай, охотник! — буркнула она.

Скорпиус сдержанно улыбался, с изумлением поглядывая то на всклокоченного отца, то на Гермиону. Она поймала его взгляд и хитро подмигнула. Юноша покачал головой, как бы говоря: «Ну вы даёте…»