Зачистка в политбюро Как Горбачев убирал врагов перестройки - МИХАИЛ СОЛОМЕНЦЕВ

Во всех развитых странах, сложившихся политических партиях и движениях большое внимание уделяется кадровой политике. В этом я убедился после целого ряда встреч и бесед с лидерами, первыми лицами различных государств и партий. Лидеров этих государств и партий не менее интересовала и практика подбора и расстановки кадров в СССР.

В ФРГ меня дотошно расспрашивал об этом Вилли Брандт, крупный государственный и партийный деятель. Беседа состоялась спустя некоторое время после того, как он не был избран канцлером ФРГ на второй срок и вернулся на пост председателя Социал–демократической партии.

Проявил к нашей кадровой политике интерес и канцлер ФРГ Шмидт. Он особо обратил внимание на тот факт, что наши руководящие работники хорошо подготовлены как в вопросах политики, так и экономики.

Работая директором завода, я тоже имел номенклатуру наиболее способных и достойных инженерно–технических работников для выдвижения, например, на должности начальников цехов, отделов заводоуправления и их заместителей. Знаю хорошо, что номенклатурные списки были в отделе кадров главка, в Управлении кадров министерства.

Всем было известно, что номенклатура― резерв имелся в партийных комитетах всех уровней. Закономерно, что работники кадровых подразделений изучали работу включенных в номенклатуру обычными способами, принятыми в стране. Они обязаны были иметь о них строго объективное и всестороннее мнение.

Это вовсе не значит, что человек может быть выдвинут на более ответственную работу только из номенклатурных списков. Спрашивается: что плохого в том, что какой‑то руководящий орган имеет номенклатуру? В том числе и партноменклатуру? У меня сложилось твердое убеждение, что номенклатура, если с ней хорошо работать, позволяет допускать меньше ошибок при подборе руководителей всех уровней.

На вопросе о партийной номенклатуре я остановился не случайно. Дело в том, что и в те времена, когда Коммунистическая партия была руководящей силой общества, в адрес отдельных руководящих работников слышались упреки за поведение в работе, в быту. Такие случаи имели место. Но это только отдельные случаи, они не могут быть основанием для обвинения всего большого отряда коммунистов, работавших на руководящих постах не только в партии, а во всех структурах государства, общества.

Нынешние же руководители, объявившие себя «демократами», допускают такие злоупотребления властью, о которых раньше и подумать было невозможно. И все им сходит с рук.

Часть 4

Разговор с Брежневым. Как работал цк кпсс

Примерно в середине сентября 1966 года начальник УКГБ области Тупченко доложил, что на днях через станцию Ростов должен проходить специальный поезд, следуя в Сочи. Это означало, что в поезде будет кто‑то из самых высокопоставленных руководителей страны. В этот же день мне позвонил главный помощник Л. И. Брежнева и сказал, что на днях Леонид Ильич пойдет в отпуск, он решил провести его в Сочи, так как в Крыму уже прохладно. Сказал, что точно о времени прибытия в Ростов он сообщит. Дня через два или три снова позвонил помощник Леонида Ильича и сообщил время прибытия поезда в Ростов. Стоянка ― десять минут; он предупредил, чтобы я встречал его один. Такова просьба Брежнева.

Из вагона Леонид Ильич вышел бодро и предложил, пока стоит поезд, погулять по перрону. Поинтересовался, как дела в Новочеркасске. Спросил и о Шолохове. Я сказал ему, что обстановка в области, в том числе в Новочеркасске, спокойная. Шолохов себя чувствует хорошо, уехал на охоту и рыбалку в Волгоградскую и Астраханскую области. Доложил, что хороший урожай позволил серьезно улучшить положение дел в животноводстве. В торговле бесперебойно есть все виды молочной продукции. В достатке мясо, овощи, фрукты, рыба. Жалоб на снабжение сейчас не слышно. Несколько настораживающая информация пришла из Новочеркасска: есть якобы отдельные высказывания о необходимости освободить из заключения лиц, осужденных в 1962 году за нарушение правопорядка. Информация эта сейчас проверяется.

На селе завершается уборка поздних культур, закладываются все необходимые условия для урожая 1967 года. Селяне готовятся к зимовке скота. Кормов в достатке, и их продолжают накапливать.

Леонид Ильич поделился некоторыми очень важными решениями, принятыми Политбюро. В конце сказал, что сейчас подбирают кандидатуру заведующего Отделом тяжелой промышленности ЦК КПСС. Этим отделом руководил покойный А. П. Рудаков. Рассматривается моя кандидатура.

Меня, как кипятком, обожгла эта фраза. Я сразу же ответил, что не подхожу на эту должность. По образованию и практическому опыту работы я ― инженер–механик. Опять же, не прошло и двух лет, как я здесь, в Ростове, работаю, нельзя же менять секретарей обкомов, как перчатки. К тому же я не люблю конторскую работу. «Убедительно прошу вас, Леонид Ильич, ― сказал я, ― не рассматривать мою кандидатуру на эту должность. Дайте мне возможность и дальше работать в Ростовской области. Я полюбил ее».

Брежнев пожал мне руку и говорит: «Спасибо за самую свежую информацию. Пора отправляться в путь». Пожелал и впредь получать высокие урожаи и успехов во всех делах. Сел в вагон, и поезд сразу тронулся. Он долго стоял в тамбуре и помахивал рукой.

Слова Брежнева по поводу моей дальнейшей работы настолько расстроили меня, что я решил поехать не домой и не в обком, а в пригородный Мясниковский район, посмотреть, что делается на полях, хотя дело и шло к вечеру. Решил заглянуть на центральную усадьбу одного из колхозов, посмотреть еще раз, как они обустраивают свое село прекрасным кирпичом, изготовленным собственными силами. Обжигали они его не в печах ― таковых у них нет, ― а наземным способом. Хотелось посмотреть и на донские степные просторы, заглушить нахлынувшую тоску.

Я пытался утешить себя тем, что это всего лишь предварительный разговор, прощупывание моего отношения к возможному предложению, что доводы, которыми я убеждал Брежнева, возымеют действие и он откажется от высказанной идеи. Ни жене, ни сыну не сказал о намерении Леонида Ильича перетащить меня в Москву. Ничего не сказал и товарищам по работе. С утра следующего дня я опять окунулся в привычные дела секретаря обкома.

Сразу после ноябрьских праздников мне позвонил один из помощников Леонида Ильича и передал, что Брежнев просит приехать в Москву на беседу. Назвал день и даже час, когда я должен быть у него. На вопрос, о чем будет беседа, ответил, что не ведает. Я понял, что речь опять пойдет о переходе на работу в ЦК КПСС. Настроение― хуже губернаторского. Но что поделаешь? Жаловаться уже некому. Вызывает САМ!

В назначенный день и час Брежнев меня принял. Привычно расспросил об обстановке в области. Я понимал, что это стандартный разговор. Коротко ответил, подчеркнув, что 1966 год ― удачный для области, ибо хороший урожай во многом определяет и социально–общественную обстановку.

Задав мне несколько вопросов по ходу, Леонид Ильич сказал: «Политбюро рассматривало предложения по кандидатуре заведующего Отделом тяжелой промышленности ЦК КПСС. Единогласно выбор пал на тебя. Это и послужило причиной вызова в ЦК. О чем я тебе и сообщаю. Кого, по–твоему, можно рекомендовать на пост первого секретаря вместо тебя и когда целесообразно провести пленум обкома?» Не ответив на вопрос, я стал просить и убеждать Леонида Ильича не брать меня для работы в ЦК. Произнес даже такую фразу: «Леонид Ильич! Оставьте меня работать в этой области. Я на пузе уползу в Ростов из Москвы, если вы согласитесь с моей просьбой».

Вот тут я узнал характер Генсека. Брежнев был неумолим. Еще раз твердо повторил: «Есть решение Политбюро. Его надо выполнять».

Поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, я ответил, что на роль первого секретаря можно смело рекомендовать В. Ф. Мазовку, второго секретаря обкома, или И. А. Бондаренко, председателя облисполкома. Дал обоим положительную характеристику. Добавил, что Мазовка горожанин, он старше Бондаренко. Последний ― селянин, агроном, он молодой, 40 лет. Запас прочности большой. Пленум можно провести примерно в середине ноября. Брежнев подумал, затем сказал, что о кандидатуре еще поговорим, а с датой проведения пленума он согласен.

Далее шел разговор о перспективных и неотложных задачах по развитию отраслей тяжелой промышленности, которые необходимо решать сегодня.

Главное внимание ― большим планам по увеличению добычи нефти и газа, особенно в Сибири, в Тюменской области.

Поговорили мы и о путях развития черной металлургии. Леонид Ильич по образованию инженер–металлург и первые трудовые шаги по своей специальности делал на одном из металлургических заводов Днепропетровской области.

Леонид Ильич сказал, что будет всячески поддерживать меры по внедрению в производство последних, наиболее эффективных достижений науки и техники. Он вспомнил свой родной Днепродзержинск, согласился, что завод действительно очень старый и требует внимания, в первую очередь со стороны Министерства черной металлургии.