Эффект загадки - Андрей Филиппов

- Просьба покинуть грузовой ящик и выйти на чистую воду! Кто ты есть и куда направляешься?

- Здравствуй, Крис, - ответила она и вылезла из ящика, - Я все-таки решила вернуться в город, к родителям.

- Похвальное решение, - ответил я, - А способ неудобный. Зачем ты сюда спряталась?

- Ну, ты же знаешь, просто так из нашей группировки уйти нельзя… А послушав тебя, я поняла, что выбрала не ту компанию. Вот и спряталась, чтобы никто не видел, что я еду с тобой.

- Что ж, разумное отступление не есть бегство. Садись в кабину. Здесь уже безопасно.

Когда она захлопнула пассажирскую дверь, я незаметно оглядел ее. Трудно сказать, они там все были почти одинаковые в своих неформальских одеяниях. Может быть, мы и были знакомы. Но имени я совершенно не помню. Хотя на нарушения памяти никогда не жаловался…

- Хорошо, что ты уехал, - внезапно сказала она, - Кое-кому там твое присутствие сильно надоело.

- Вот как? А были и те, кому нравилось мое общество? – улыбнулся я в ответ.

- Конечно, были, - пассажирка недовольно поморщилась, видимо, раздосадованная тем, что я

не оценил ее фразу, - Но недовольных было больше. Кто знает, чем бы это все кончилось!

- Победой добра и наказанием злой ведьмы! Как в сказке.

- Да ну тебя, Крис! У тебя вечно все в шутку.

Хм… А как тут не в шутку, если я вообще не понимаю, о чем она говорит. Что-то я не замечал, чтобы в лагере кто-то был против моего присутствия. Впрочем, теперь это уже не важно, вряд ли я когда-нибудь вернусь. Я не привык возвращаться туда, где уже побывал.

- Что же я тебе такого сказал, что ты решила бежать оттуда? По-моему, тебе там было уютно.

- Я… Я несколько дней вспоминала наш разговор тогда, у костра, помнишь? Ты сказал, что у человека должен быть свой путь и своя идея… И что отвечаем мы только за собственные поступки, не важно, что они совершаются под чьим-то руководством. И отвечаем не перед Ведущими, а перед самими собой. Я как бы проснулась тогда… Да, там уютно, интересно, тебя всегда поймут и помогут. Но я поняла, что мне не нравятся их идеи. Я не с ними… Вдруг почувствовала, что скучаю по дому, по маме и папе, которых ненавидела последние годы. Точнее, думала, что ненавижу. Как ты думаешь, меня простят?

- Конечно, простят, ты же их дочка. Они тоже думали, что потеряли тебя. Вот будет встреча, да?

- Да… А вдруг не простят… Я же столько плохого им сделала. Что тогда будет?

- А ничего не будет. Дай им понять, что ты пересмотрела свои взгляды. Но не словами, а действиями. Вначале они, быть может, не поверят. Решат, что ты притворяешься. Тебе будет грустно и одиноко. Значит, ты этого заслужила своим прежним поведением. Но если ты не оставишь своих попыток, они будут удивлены. А потом – рады. Ты должна быть уверена в том, что действительно стала другой, тогда ты поймешь, что делать. Все просто, хоть на словах, хоть в практике.

- Я помню, ты так уже говорил. Знаешь, когда я слушаю тебя, у меня нарастает уверенность в том, что все будет хорошо.

- Лишь бы без меня эта уверенность не исчезла, - я улыбнулся снова, - Иначе ты будешь зависима от моих слов. И чем лечить от этой наркомании – понятия не имею! Разве что говорить всякую ерунду, сбивая тебя с толку, пока тебе не надоест…

Девушка весело рассмеялась. Мы ехали уже по городским улицам и я вынужден был сосредоточиться на управлении. В городах бываю редко, тут нужно быть осторожнее.

- Крис, высади меня здесь, пожалуйста! – все еще смеясь, попросила она, - А что, если я не отвыкну от твоих слов? Ломка будет…

- Слушайся маму и читай хорошие книги, - стараясь сохранять суровый вид, ответил я, - Не забывай мыть руки перед едой и не выходи на улицу без носового платка!

Но смех вдруг прекратился и она очень серьезно и тихо ответила:

- Спасибо тебе, Крис… Я никогда не придавала значения этим простым советам, думая, что это придумали взрослые, а ко мне относятся, как к маленькому дитю. Я поняла, какое же я еще дите…

- Значит, подрастай, - сказал я, - К счастью, у тебя есть родители… Ну, успехов тебе!

- Спасибо! – звук захлопнувшейся двери обозначил, что еще один человек в этом мире отправился менять свою жизнь к лучшему. Или к худшему, но все равно интересно… Главное – перемены.

В городе я разыскал столовую и устроил второй завтрак. Но мою неожиданную пассажирку так и не вспомнил.

5.

Перед нами – лекционная аудитория. Ряды столов и удобных стульев, по стенам развешаны портреты ученых, таблицы и диаграммы, схемы и фотографии каких-то неведомых машин. У стены высокий стол, несколько огромных телевизионных экранов. На школьной доске мелом написаны формулы и множество прямоугольников, соединенных стрелками.

За столами сидят молодые люди, это студенты. Кто-то листает учебник, кто-то перешептывается с соседом, многие что-то старательно записывают в тетради. У доски, сложив руки за спиной и слегка наклонившись вперед, медленно ходит туда-сюда доктор Чикк Кштфорс. Он в строгом черном пиджаке. Пиджак в нескольких местах испачкан мелом, но доктор, очевидно, не замечает этого. На его лице выражение задумчивости и чего-то похожего на иронию. Наконец, его лицо проясняется и он поворачивается к аудитории.

- Готовы? – спрашивает доктор Чикк и, не дожидаясь ответа, продолжает, - Логическая схема, которую вы только что изобразили в своих тетрадях, называется схемой Клида. Жесс Клид много лет назад создал машину под названием «Синелия» и пытался научить ее выбирать из группы операторов того, с кем она предпочла бы работать, если бы имела выбор. Сначала операторов было пять. Машина выбрала одного по принципу аккуратности в обращении с ней. Он делал меньше ошибок, чем остальные. Он долго читал справочник, прежде чем нажать кнопку. Потом операторов стало двадцать. Этот, первый оператор, уже прочитал справочник и обращался с машиной смелее. Но появился еще один, который делал мало полезной работы, зато все время уделял профилактике неисправностей. Машина выбрала его по принципу бережности обращения… Да, он протирал ее до блеска и каждый день выдувал пыль из корпуса!

Слышен приглушенный смех.

- Несомненно, машина выбрала его! На основании чего она это сделала? И первый и второй операторы выбирались машиной потому, что она стремилась быть исправной и проработать как можно дольше! Как видно, принцип примитивен и эгоистичен. Самосохранение… В конце концов машина надоела обоим операторам и они честно сообщили об этом Клиду. А что же случилось? Дело в том, что машина не меняла показателей своей работы в зависимости от того, какой из операторов за ней находился. Первый оператор работал аккуратно и правильно, второй почти не работал, зато хорошо обслуживал, еще пара инженеров воспользовались ее мощностью для своих расчетов, какой-то студент-прогульщик готовился на ней к занятиям, да некий школьник играл с ней в шарики… Машина одинаково работала для всех и каждого, не показывая предпочтений. Значит, как бы с ней не обращались, ответ был для всех одинаков. Потом операторов стало полторы сотни. И вот тут начались проблемы! Клид вводил в память тысячи принципов, чтобы машине было легче выбрать. Машина не могла сделать выбор! Впрочем, через довольно длительное время она разделила операторов на группы и вывела некую «степень предпочтения» для каждой из них. Однако такое разделение продержалось всего несколько минут, потому что Клид попросил одного из операторов сменить стиль работы на более жесткий! Этот оператор моментально был перенесен из предпочитаемой группы в непредпочитаемую! Заметьте, всего лишь опять по одному эгоистическому принципу самосохранения. Затем один маниакально настроенный студент незаметно поднял напряжение на одном из блоков машины, заблокировал систему аварийного оповещения и ушел. Все операторы тут же попали в одну группу – абсолютно непредпочитаемых. Они не знали, что этот блок чувствует себя плохо, и в своих программах продолжали нагружать его. Студент вернулся и написал программу, в которой не был задействован данный блок. И, конечно, был обозначен, как единственный предпочитаемый оператор! Клид чуть с ума не сошел… Студент оказался приличным человеком и все рассказал Клиду. Напряжение было снижено. Принцип эгоизма доказан. Но на этом эксперимент закончился, поскольку продолжать его не было смысла. Клид составил свою схему и вывел логические принципы предпочтений, которыми мы пользуемся до сих пор. Какие же это принципы?

Все объекты окружающего мира обладают свойством целостности и дискретности. Целостность объекта вызывает формирование понятия о нем в нашем сознании. Если я попрошу вас представить себе воду, вы представите воду, а не лед или пар, которые тоже являются водой, только в другом агрегатном состоянии. Попрошу представить кошку – вы представите кошку. На наших занятиях мы изучаем человека – вы представляете человека. Оперируя этими понятиями, мы вызываем в сознании некие отвлеченные, абстрактные образы, а не конкретные объекты. Сравнивать целостные объекты можно только с другими целостными объектами. Абстрактные образы воды нельзя сравнить между собой, поскольку не найти различий. А вот образ кошки и образ ложки сравнить можно, это разные объекты.