Освобождение Атлантиды - Алисия Дэй

— Невозможно. Я не испытывал никаких чувств больше двух тысячелетий.

Дрожащий, но решительный женский голос прервал их из дальнего уголка комнаты.

— Тогда это была прекрасная имитация эмоций.

Все, как один, три воина развернулись лицом к угрозе, направляя оружие на фигуру, выглядывающую на них из-за большого дивана, обитого красной кожей. Женщина, одетая лишь в порванную ткань, встала и дерзко посмотрела на них. Ее спутанные темные волосы опускались до плеч, а один глаз заплыл, и область вокруг него окрасилась в багряно-синий цвет, слово ее — сильно — ударили в лицо. Несмотря на то, в каком виде она была, ее интригующая красота привлекла Алексиоса, заставила его пожелать помочь ей.

Она подняла подбородок и по очереди оглядела каждого из них.

— Если только я не слышу голоса и не сумасшедшая, вы из Атлантиды и ненавидите этих чудовищ также сильно, как я сама. Так как насчет сделки? Вы поможете мне получить историю всей моей жизни, а я помогу вам найти вашего друга.

Кристоф рассмеялся и опустил меч.

— Верно. Обнаженная и избитая в этой комнате, ты думаешь, что мы поверим, что ты своего рода репортер? Ты такая же больная и извращенная, как и все остальные.

— Это может быть правдой, — медленно заговорил Алексиос. — Но почему она единственная осталась в сознании?

Бреннан странно зарычал и выступил вперед, но Алексиос выставил руку и поймал его за предплечье. Бреннан застыл на месте, но так и не отвел своего взгляда от женщины.

Она покачала головой, ее нежные пальцы сжали материю, которую она удерживала, прикрывая грудь.

— Нет, вы не понимаете я…

— Всё в порядке, — сказала Кристоф, плотоядно ее разглядывая. — Я уже упомянул, что мне нравятся больные и извращенные? Мы определенно должны узнать друг друга.

Ворчание Бреннан переросло в сильный рев, и он вырвался из хватки Алексиоса и толкнул Кристофа в другую часть комнаты.

— Вы не понимаете, — повторила женщина, лишь намек на нервозность проскальзывал в решительности ее голоса, пока ее взгляд переходил с одного на другого. — Я пишу для «Бостон Геральд». Я знаю, где находится ваш друг. Я слышала, как они говорили о том, что он находится в каком-то месте, называемом Пустота.

Алексиос ругнулся.

— Если Джастис, в самом деле, в Пустоте, нам не стоит и надеяться найти его. Путь в нее через…

— Через магию, — ответила она Алексиосу, хотя глаз не сводила с Бреннана, который впал в трансовое состояние буйного помешательства, так как стоял, сжав руки в кулаки, и буквально пожирал ее глазами, словно собирался ее растерзать.

— Темная магия. Я знаю кое-кого. Позвольте, я найду свою одежду, и мы сможем, по крайней мере, поговорить. Меня зовут Тиернан Батлер, и я… — она вдруг запнулась на полуслове, ее глаза закатились, и она начала оседать на пол. Или магия Кристофа подействовала на нее с опозданием, или она была ранена серьезнее, чем показывала, или, наконец, испытала шок.

До того, как Алексиос успел двинуться, Бреннан пронесся через комнату, небольшой метеоритный дождь сияющего тумана появился в воздухе. Он подхватил женщину на руки и повернулся лицом к Алексиосу и Кристофу, обнажая зубы. До такой степени неприкрытая ярость и бешенство снова отразились на его лице, боровшемся с эмоцией, сияющей и смертельно опасной, словно приготовленный к бою меч.

Эмоцией, которою Алексиос никогда прежде не видел у Бреннана. Алексиос ни разу не видел эту эмоцию на лице Бреннана.

Но определенно он недавно видел нечто подобное у кое-кого на лице. Когда принц Конлан смотрел на Райли. свою будущую невесту.

Одержимость.

— Черт, — пробормотал он.

— Бреннан, положи милашку, — сказал Кристоф, улыбаясь, словно это всё было удивительно смешно. — Она…

— Моя, — просто ответил Бренна. — Она — моя. Только подойди к ней и умрешь.

Алексиос опустил руку, в которой был меч, и вложил его в ножны, потом вздохнул и поднял голову, чтобы изучить потолок.

— Превосходно. Выдающееся событие. Что у нас есть на данный момент: здесь люди в крови и без сознания, Джастис, вероятно, в Пустоте и Бреннан, потерявший свой и так невыдающийся разум. Добро пожаловать в мой кошмар.

Ледяной ветер пролетел по комнате и материализовался в форме Верховного жреца Посейдона. Аларик, одетый во всё черное. Единственным смягчением оказался пылающий серебряно-зеленый свет силы, горевший в его глазах. Он одним взглядом оценил ситуацию.

— Тебе повезло, воин. Я — специалист по кошмарам.

В мгновение ока Аларик поднял руки и бросил пульсирующую сине-зеленую энергетическую сферу прямо в Бреннана, который взлетел в воздух, всё еще сжимая женщину, находящуюся в бессознательном состоянии. Он пытался избежать удара. Но Бреннан, особенно находясь под какой-то темной магией, которая вызвала наружу его ярость, был неровней Аларику. Сияющий свет окружил воина и его пленницу и постепенно опустил их, пока ни не застыли, повиснув в нескольких дюймах от пола.

Аларик наклонил голову, и Алексиос поспешил вперед, чтобы взять женщину из рук Бреннана. Как только он забрал ее, мышцы перешли от замороженного состояния к расслабленному. Он осторожно уложил ее на диван и обернул ткань вокруг ее округлых изгибов, которые показались, когда он ее нес. Она была прелестной и сулила неприятности.

Почему, когда дело касается женщин, эти два качества идут рука об руку?

— Что здесь произошло? — требовательно спросил Аларик.

Алексиос ввел его в курс дела

— Так эта Тиернан утверждает, что знает способ, как найти Джастиса, но для этого нужна темная магия, — заключил Алексиос. — Что ты думаешь?

Аларик закрыл глаза на несколько секунд, потом медленно покачала головой. — Посейдон не дает мне никакой подсказки по этому вопросу, хотя я знаю, что только темная магия откроет Пустоту. Мы должны составить план, но Конлан и Мститель не успокоятся, пока не спасут своего… брата.

— Я всё еще не верю, что Джастис — их брат, — сказал Кристоф. — Такой невероятный секрет он скрывал от нас все эти годы.

— Это природа заклятия, наложенного на него, — ответила Аларик. — На него было наложено проклятие, запрещающее когда-либо открывать правду, разве что потом убить любого, кто услышал бы о ней из его уст.

Алексиос покачал головой.

— Но он не убил никого из тех, кто услышал его во время последней битвы с Калигулой. Я никогда не спрашивал тебя за всё то время, что мы его ищем. Что случается, когда нарушаешь заклятье?

Глаза Аларика потемнели, весь зеленый цвет исчез из них, они стали совершенно черными.

— Ты умираешь, Алексиос. Ты умираешь или становишься совершенно и необратимо безумным.