Люди Весны - Ольга Онойко

Третий залп.

…эти звуки ни с чем нельзя было спутать.

Стена обвалилась.

— Фадарай! — вскричал Арга, едва зрение вернулось к нему.

Победные вопли раздавались вокруг.

Цанийский щит распался на фрагменты. Иные из них держались, другие медленно оседали. Третьи исчезли вовсе.

Парами, в строгом порядке в чёрный пролом входили воины штурмового отряда.

Арга отметил, что стена рухнула не полностью и коневолкам приходится прыгать почти на высоту человеческого роста. Он снова одобрил своё решение. Даже лучшая лошадь, как у Гаты, в броне и под латником остановилась бы перед таким препятствием… Но пора было двигаться.

— Вперёд!

Сатри и Ладри взяли с места в карьер.

Сотни копыт глухо загрохотали позади них. Разрыв между воинами первой и второй волны исчез почти сразу. Коневолков Арги обогнал Алиян Дара на Лирайме, потом его брат Рега на волкобыле Инье. Сатри гневно завопил и попытался скакать ещё быстрее, но это было не в его силах. Алияны успели ворваться в пролом прежде, чем щит сомкнулся — и более никто из второй волны не успел. Сатри врезался в щит плечом и чудом удержался на ногах; не иначе другое чудо позволило Арге усидеть в седле. Жеребец Гаты влетел Сатри в зад. Оглушённый коневолк даже не лягнул его.

Тяжело дыша, Арга озирался по сторонам.

Свалка и сумятица окружали его, но это уже не имело значения. Штурмовой отряд вошёл в город. Даян Фрага вошёл в город. Цания обречена. Оставалось только дождаться, когда щит падёт снова.

«Алияны», — подумал Арга и улыбнулся. Лирайм и Инья — родичи, как и их всадники — во время подготовки показали себя скверно. Непревзойдённые скакуны, они рвались вперёд и не соблюдали порядка. Однако стоило с умом выбрать им место, и всё обернулось к лучшему.

Мало–помалу строй восстанавливался. Вскоре Арга уже смог отъехать от щита. Ладри протолкался между встревоженными лошадьми и презрительно фыркнул на Сатри. «Нечего, нечего», — с усмешкой бросил ему Арга. В темноте, как бродячие огни, двигались подсвеченные флажки командиров. Арга нашёл пологое возвышение и остановился на нём. Отряды расходились в «ложе дракона» — древнее, времён Крадона боевое построение с двумя «крыльями» и усиленным «телом». Освинцованные доспехи людей и коней поблёскивали, как чешуя. Грозный дракон припадал к земле под стенами Цании, готовясь к новой атаке.

«Сколько ждать?» — думал Арга. Любой сейчас задавался этим вопросом. Все взгляды были устремлены на щит и пролом в стене за ним — такой близкий и такой недосягаемый. Время растягивалось до бесконечности…

Ближайшая башня высилась в паре сотен шагов. «Много ли там стражи? — думал Арга. — Есть ли она вообще, если цанийцы так твёрдо верили в силу Коллегии?» Гата и Тинкай подъехали к нему, за ними следовали Орнай из Ноэянов, Вильян Мала, Рияны Эльса и Теруса.

— Я послал человека к Сарите, — сказал Теруса. — Драконье Око наверняка видит, чем сейчас заняты цанийские маги.

— Хорошо, — кивнул Арга и, не сдержавшись, прибавил: — Жаль, что у нас нет десятка Сарит.

Тинкай фыркнула.

— Ещё десяток таких дурных нравом? Земля бы проламывалась под ними.

А Орнай крикнула:

— Смотрите!

Ладри поднялся на дыбы и пронзительно взвизгнул.

Сторожевую башню окутывало пламя. Казалось, горели не только деревянные ставни и козырьки окон, но и сами камни. Арга встал в стременах, вытянул шею. Что–то падало из окон башни, и нельзя было различить, что: доски? Мебель? Человеческие тела? Донёсся отдалённый рокот. Башню насквозь пробило несколько молний.

Пламя опало.

Магический щит засветился перламутром, по нему скатилась алая волна — и свет угас.

Арга вытянул из ножен меч и воздел к небу. Голос его разнёсся над полем брани:

— Люди Весны! Во имя Фадарай, бейтесь!

И дракон поднялся.

Лишившись одной из опор, Цанийская Коллегия всё же не уронила щит. Но он утратил прочность и стал проницаемым. Арга видел, как воины протискиваются сквозь него. С отчаянными усилиями, оскальзываясь и падая, словно навстречу урагану они шли — и один за другим преодолевали преграду. Многим пришлось спешиться и тащить лошадей под уздцы. Если бы городская стража успела выслать к пролому отряд стрелков, наступление захлебнулось бы. Но стража запаздывала.

Аргу вновь охватило беспокойство.

Стену начали разбирать, чтобы расширить проход и опустить его ниже. Вскоре первая обычная лошадь неловко проковыляла по камням и скрылась внутри. Арга отметил минуту, когда пройти сквозь щит стало легче — ещё одна башня опустела, второй отряд исполнил своё задание…

Арга надел шлем и тронул Сатри с места.

— Теруса, Гата, Тинкай! С отрядами за мной. Мы идём к Башне Коллегии!

Тинкай оглушительно завопила. И сердце Арги отозвалось, начало биться чаще: его безумный план привёл весенних к победе! Скоро падут остальные башни, скоро всё войско пойдёт на приступ, щит истает и город будет взят. Месяцы ожидания позади.

Проходя сквозь щит, Сатри даже не замедлил бега. Арга ощутил сильный удар по лицу, откачнулся назад, но тотчас восстановил равновесие — и вовремя, потому что коневолк набирал скорость, готовясь к прыжку.

…Сарита была права. На городских улицах стояло душное зловоние. Сатри оскользнулся на чём–то и недовольно фыркнул. Арга огляделся, восстанавливая в памяти карту города, пока воины собирались вокруг него. Было темно. Дома казались покинутыми. Но с нескольких сторон издалека уже доносился шум схваток. Стражники всё–таки подоспели и не собирались сдаваться легко. Арга усмехнулся. Острием меча он указал в узкий проулок.

И тогда он увидел.

Сначала он увидел и узнал мышастую волкобылу. Тия шагала, глядя себе под ноги, так осторожно, будто под её копытами был лёд.

Потом Арга узнал всадницу, Сиян Мирай. На ней не было шлема, рыжие волосы слиплись от крови. Лицо Мирай было неподвижно, а глаза широко распахнуты, словно в глубоком изумлении.

Потом он увидел тело — безжизненное тело, перекинутое через седло перед Мирай. Он узнал доспехи и различил цвета Даянов на обрывке плаща. Узнал перевязь и ножны меча. Узнал гриву седых волос и даже меховую оторочку перчаток.

Но никак не мог узнать человека.

Тия остановилась. Мирай сидела на ней неподвижно. Арга видел её, видел людей вокруг, коневолков и лошадей, но странное дело — вместе с тем он был здесь один.

Один в мёртвом городе. Один на мёртвой земле.

Лёд сковал его. Ужас сжёг его дотла.

Время шло. Бесценные мгновения истекали. Один за другим бойцы входили в пролом, видели всё — и останавливались, потрясённые.

«Очнись!» — безмолвно завопил чей–то голос, его собственный голос внутри темницы неверия и отчаяния. «Очнись и приказывай, Арга! Нужно идти вперёд!» И он попытался. Он прохрипел что–то. Его никто не услышал. Люди стояли в оцепенении. А волкобыла Тия вновь двинулась с места, она шагала, шагала к пролому и никто не протягивал руку к её поводу, чтобы остановить! Арга ударил Сатри, тяжёлым усилием выдвинул его вперёд, он словно тащил коневолка на себе, вынуждая двигаться. Он должен был остановить Тию, остановить Мирай, скрыть от взглядов их страшную ношу. Он должен был подхватить штандарт отца и повести весенних. Две башни уже пали, победа была на расстоянии вытянутой руки…