Красные Орлы - Лариса Шубникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Волохов в такие тонкости в своих мыслях не вдавался, но дедовы слова принял и намотал на ус. Ну, гипотетически, конечно. Брился он гладко и шло ему. Симпатичный парень. Как Самбрера любил говорить – «справный». Бабы вешались.
По приезду Волохова в Красные Орлы, было жуть как суматошно от любовных взглядов и страстных поползновений. Но Мишка по опыту своему знал, на селе влезать во все эти приключения нельзя, ни в коем случае. Потому и нашел себе зазнобу в соседних Зябликах, когда познакомился с Верещагиным и поехал к нему на моторке в гости.
Марина Нефёдова заведовала тамошней амбулаторией. Ну, фельдшер местный. Родилась и жила всю жизнь в Зябликах, имела уже одну «ходку» в семейную жизнь и наново туда не торопилась. Видно, нахлебалась по уши с первым мужем. Встречаться начали. Год спустя Марина закинула удочку насчет семейного очага, но Мишаня сказал ей «нет». Твёрдое. Извинился, правда, и уверил ее, что мешать не станет Маришкиному счастью, если таковое возникнет на пороге ее жизни. Маришка поняла и не настаивала. Довольна была щедростью Волохова и его мужской силой.
В обоих селах прекрасно знали, куда и к кому похаживает Волохов, но выбор его одобрили и приняли, как данность. Бабы не перестали смотреть тоскливо вслед барину, но откровенно заманивать прекратили. Наступил некий порядок и покой.
– Андреич, ты чего примолк?
– Задумался… Иваныч, так ты давай насчет картошки и прочего, сообрази. Бекасову я сообщу. Спасибо заранее, – и Волохов ушел на «обход».
Привычка такая была – вечером обходить Красные Орлы и поглядывать. Селяне это его обыкновение знали и называли «Дозор». Вон, идет «Вечерний Дозор», «Всем выйти из сумрака». Насмотрелись фильмов и приляпали ярлык на привычку Мишанькину.
Как обычно начал он с улицы Ленина, прошел «скрозь» и завернул на Речную, затем Школьная, а за ней Яблоневая и Свияжская. Пять улиц. Вот и все Красные Орлы. Но, это его Орлы. А он «ихний».
Уже темнеть стало, когда закончил Волохов свой обход, собравшись домой и, думая, что там у него в холодильнике не до конца протухло? Припомнился вчерашний вкусный ужин в домике фифы, а вслед за ним и сама фифа. Интересно, а как она мешок картошки тащить в подпол будет, а? И знает ли она вообще, что существуют подполы? Надо бы помочь.
Еще додумать не успел и удивиться своему человеколюбивому порыву, как ноги несли уже его к маленькому домику напротив здания Администрации. Странно, но никаких мешков он не приметил на пороге. Самбрера, что ли, помог дотягать? Постучал в дверь, а ответа не получил. Дернул за ручку, дверка и открылась. Заслышал Мишаня глухие голоса из подпола и потянулся узнать, чей это там мужской басок, такой не похожий на самбреровский, а?
– Мазур, спасибо тебе. Честно, я бы сама не смогла. Ну, почему я родилась такой пигалицей?? Лучше бы мужиком. – Маша и Мазур торчали в подполе.
Лаз в него открывался в чулане обычной лежачей дверкой на полу. Мишка хотел уже обозначить свое присутствие, но доверительный голос Кан и искренние ее эмоции заставили Волохова притормозить и начать подслушивать. Что? Некрасиво, да? А как еще ему узнать о ней? С ним-то она так откровенничать не рвалась.
– Тьфу на тебя, Маш. За что спасибо-то?
– Сам знаешь за что. Я с дрелью управляюсь хорошо, но до тех пор, пока не встречаю крепкую кладку. Попросту силёнок не хватает. А хорошо ты полки примостырил. Рукастый. И за мешки спасибо. Сама бы я таскала до утра. Частями.
– Дело то простое, Маш. Да и должен я тебе. Знаешь, всего три дня ты тут, а я уже человеком себя чувствую, а не плевком в грязи. Ты уж не серчай, что я тебя охаял поначалу. И за «шмакодявку» прости.
– Пф… Меня и похуже обзывали. Альберт, ты и до моего приезда был человеком, просто не знал и не умел кое-чего. Зато сейчас любо-дорого. И быстро ты как все усвоил. Тебе учиться нужно. Хотя, ты сам кого хочешь сможешь научить. Давай так, я тебе постепенно теорию объясню, а? С простой разводкой разобрались, а теперь я покажу узловые и переменные. Поставим комп и будешь отслеживать перепады напряжения и силу тока. Станешь мой зам по электрике. Идет? – Оба всхохотнули.
– Как скажешь. И спасибо… Маш, я не подведу и что нужно, все для тебя сделаю, – голос Мазура дрогнул.
– Ну, ты чего? – а голос Кан стал нежным…серьезно?
Мишка ушам своим верил с трудом! Вот какой ты можешь быть, Заноза…
– Чего, чего… И это…про родиться мужиком, завязывай. Ты красивая. И умеешь много, и думать приучена. С высшим образованием. Понятливая. А уж рукастая получше любого мужика. А если надо стену просверлить или мешки потаскать, на то я есть. Ты это…. Помни, короче.
Меж говорящих повисло молчание, оно и понятно.
– А как тебя мама называет? – Вот хороший вопрос!
– Алькой.
– Ок, Алька. Но имя у тебя просто пипец. Без обид, ладно? Лучше бы Диего назвала, – оба засмеялись. – А зачем морковку и свёклу в песок зарывать, а?
– Они в нем дольше хранятся. Особо в холодном подполе. А вот кочны капустные надо на сухие полки разложить и так, чтобы боками друг дружку не касались. Машка! Ну, куда ты сыпешь??? С картохой так нельзя. Побьется. Надо аккуратно в закром складывать. Протухнет к ебе… Ну, в смысле, к чертям.
– Ладно, поняла.
– Полок тебе хватит и для капусты, и для банок. Ты банки-то вертеть умеешь?
– А вот это я умею! Мама научила. И огурцов засолить, и помидорок. И компоты.
– Ого. Ты еще и хозяйка. Маш, если что я неженатый. – И снова смех, правда, со стороны «Диего-Альберто» слегка наигранный.
Мишаня тихонько вышел из дома и направился к своему «поместью». А дорогой его глодало, грызло странное ощущение, что он опоздал…. Куда? К кому? Не понятно. Но, опоздал, и было от этого ему немножко тошно.
Дома Мишка увидел, что в холодильнике протухло все. Даже хлеб. Волохов оголодал за половину дня. Обедал он у Парфёновых, там праздновали рождение пятого внука, вот Мишке и перепало и картохи, и огурьев, и мяска. Если так рассудить, Волохов мог каждый день по домам шляться и подъедаться у селян. Однако некрасиво Можно было бы попросить кого-то из женщин за умеренную плату готовить, но Волохов понимал «нутром», что это неправильно. Реально, как барин!
Вот и стоял он посреди своего шикарного дома и голодно озирался. Вспомнил, что в морозилке валялась пачка сосисок. Радостно выудил ее, одинокую, распотрошил
