Воин в осаде (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

И вся эта компания была довольна положением дел ровно до тех пор, пока громада «Клаузера» не зависла над этим городом.

Иные, в чьих жилах течет слишком мало человеческой крови, с трудом и недолго переносят жизнь в людских городах. Они нуждаются в совершенно другой атмосфере, чаще всего природного или подземного типов. Чем старше лес, чем гуще наполняющая его смесь эфира и жизненной силы растений, тем комфортнее в нем телам существ, бывших когда-то духами. В Хагонэ на постоянной основе жили лишь самые слабые и увечные тануки, а также их немногочисленные полукровки. Именно они вчера и попытались натравить толпу горожан на них с Алистером.

Сегодня, здесь и сейчас, они вернулись с подмогой из родных лесов.

Рейко несколько раз пальнула в окно из своих короткоствольных револьверов, тут же пускаясь бежать к другому окну. Оттуда она тоже выстрелит пару раз, а потом вновь переместится. С крыши произведет несколько очередей специально посаженный и заинструктированный ей подросток Пиррсонов. Еще постреляют дочки белоголового шведа, японка даже не запретила им целиться. Единственная, кому нужно попасть хотя бы пару раз, красноголовая Регина, сделает это потом, когда основная толпа трансформированных в людей тануки, злобно подбадривающих друг друга воплями, полностью вылезет на площадь.

Все это время большая часть сидящих в обороне будет бестолково бегать и орать кто во что горазд, приятно будоража инстинкты маленьких хищных зверьков, научившихся преображаться в людей, но не победивших собственную природу.

Через несколько минут пальбы и суеты, Рейко удовлетворенно подумает о том, что её муж прекрасно разбирается в стрессовой психологии разумных. Тануки в облике людей с татуировками якудза, несущие с собой пистолеты, ружья, ножи и несколько автоматов, будут жаждать крови за убитых накануне сородичей, но так, как драться по-человечески не умеют, то обязательно воспользуются самым предсказуемым шаблоном, а именно — попытаются как можно быстрее проникнуть в дом, чтобы обезопасить себя от летающей девушки с молниями, которую ранее видело полгорода. Разумеется, на первой стадии они будут медлить, оценивая силы тех, кто остался в доме после того, как идиот в блестящей броне куда-то ушел, но если сочтут эти самые силы ничтожными, то храбрость енотов не будет знать границ.

Так и случилось. Опасаясь выстрелов из окон, все силы тануки, в количестве полутора сотен Иных, скопились прямо под стенами занятой Рейко обители, а затем начали предпринимать попытки взобраться по спинам собратьев и элементам кладки до окон третьего этажа, который девушки и Пиррсоны оставили не забаррикадированными. Именно в этот момент госпожа Праудмур, военный комендант города Хагонэ, отдаст приказ, повинуясь которому расположившийся на крыше парень зажжёт факел, подавая сигнал.

Гримм никоим образом не смог бы поместиться в помещениях, рассчитанных на проживание японских монахов. Он слишком велик и слишком тяжел. Зато, в одном из грузовых железных контейнеров, содержащих имущество Алистера Эмберхарта и его жены, сервус поместился прекрасно.

И не один. Сервусу нужно будет просто распахнуть дверцы контейнера, как только он увидит яркий огонек на крыше в оставленную ему щелочку.

Мобильный автоматронный штурмовой дот, вооруженный двумя крупнокалиберными пулеметами, вылезет из контейнера, взяв на прицел скопившихся под стенами. Или сначала возьмет, а потом вылезет? Разумеется, никто, кроме оглянувшихся тануки не смог бы сказать, что первым сделал боевой эфирный робот — шагнул вперед, взял на прицел, или открыл огонь, но порядок его действий был последним, что кого-либо волновало. Для полутора сотен тануки, скучившихся под каменными стенами одного из зданий бывшего монастырского комплекса, никакой разницы не было.

Они просто начали умирать.

Инструкции, которыми снабжали «МАШД-11/25», экспортируемый в качестве охранного автоматрона, накрепко запрещали использовать машину без процесса предварительного обучения, в которое входило знакомство с охраняемым периметром и нюансами территории вроде вспомогательных зданий. Без этого обучения «Григорий» представлял из себя чрезвычайно опасную боевую машину, которая, преследуя цель, могла покинуть охраняемую территорию, начав представлять опасность для окружающих, распознаваемых его сенсорами, как враждебные цели. Проще говоря, по объяснениям Алистера, активированный «Григорий» просто-напросто будет убивать всех незнакомцев, которых встретит на своем пути… если его отпустить «на волю».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Толпа тануки великолепно справилась с ролью незнакомцев. Русская боевая машина, несмотря на присущий всем автоматронам дефицит интеллекта, определила перед собой высокую концентрацию целей, инициировав вторую из доступных ей тактик ведения боя. Два 14-мм пулемета, чаще всего используемых «Григорием» в паре, разошлись на шарнирах на максимально возможное для конструкции расстояние, а затем, после открытия огня, начали сдвигать свои дергающиеся от отдачи стволы к центру основной массы разумных.

Рейко даже зажмурилась, чувствуя, как дергается здание от попаданий. Мощное и гулкое стакатто пулеметов автоматрона заглушало все прочие звуки, среди которых вопли ужаса быстро менялись на предсмертные хрипы и бульканье. Свидетелем идущей бойни мог быть Гримм, но бывшая Иеками была уверена, что чрезвычайно миролюбивый сервус испуганно юркнул назад в темный контейнер, да еще и глаза себе руками закрыл, чтобы точно не видеть разлетающихся на куски разумных.

«Милая, машина будет стрелять где-то 30–40 секунд» — вспомнились ей слова мужа, — «Потом у него кончатся патроны. Скорее всего, все выжившие еноты к этому времени трансформируются в свою звериную форму, это у них «инстинкт побега» по словам Дзюбея. Прежде чем вы с девчонками начнете веселиться, я прошу тебя отключить «Григория». Черт его знает, какие у него боевые директивы, нам не нужно, чтобы он передавил полгорода, пиная людей ногами»

Конечно, не нужно.

Пулеметы закончили молотить, а Рейко, отряхнув голову от нападавшей с потолков пыли, внезапно подумала о том, что бы было, если бы автоматрон бил по традиционному японскому дому. Тяжело сглотнув, девушка пообещала себе обязательно все еще раз продумать насчет будущего поместья, а затем… вылетела из окна в полу-полете полу-прыжке, спеша отключить воинственную русскую машину. Следом за ней, под агонизирующие визги израненных и шокированных тануки, тремя почти невидимыми в сумраке тенями вперед рванули гибкие девичьи фигурки, держащие в руках ножи.

Осада не удалась, но защищавшиеся были твердо намерены исправить вечер, превратив его в успешную охоту.

Глава 6

— «Я прожил очень долго, но никогда не подозревал, что найдется песня, способная вызвать у меня тоску и удушье всего за четыре куплета, пусть и одинаковых», — недовольно проговорил мой внутренний демон, излучая сложносоставную, но слабую гамму эмоций, — «Может, прекратишь?»

— «Ну, это поле, и мы по нему идём. С конем…», — оптимистично думал я в ответ, — «…и мы тут одни, так что ничего более уместного придумать невозможно».

Сам «Свашбаклер», немного не дотягивающий до статуса произведения искусства среди силовых эфирных доспехов, был хорош. Очень хорош. Более того, будь под него разработаны нормальные системы вооружения, цена подобного доспеха была бы куда больше, чем за всю Камикочи вместе с населяющими её людьми, располагайся та в Халифате, но… идеальным доспех не был. Размещенный на горбу «Свашбаклера» эфирный двигатель активного сбора едва-едва обеспечивал базовые нужды бывшего тренажера английских принцев, что позволяло использовать доспех по прямому назначению, но не в ситуации, которую я себе создал. Проще говоря — перемещаться в СЭД-е с весящим тонну трупом ездовой химеры я мог лишь медленно и печально.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это было… невыносимо скучно. Настолько, что я по дороге растерял все свое раздражение, которого накопились какие-то совсем уж невиданные запасы. Мысли в основном начало занимать переданное мне Дарионом Вайзом приглашение на… прием, отказаться от которого было невозможно. Медленно передвигая ноги, я гнал механизм вперед, одновременно делясь этими самыми мыслями с Эйлаксом, который целиком и полностью разделял мои тревоги насчет приближающегося мероприятия.