Свет надежды - Диана Першинг

Но откуда в ней эта дикая страсть? Она ведь похоронила все это много лет назад, притоптала и завалила тяжелой плитой, чтобы не вырвалось наружу. И все же в тот вечер, когда был налет… — нет, в тот миг, когда она увидела Ивена, — чувства вырвались наружу, как огненная лава при извержении вулкана.

Крис зажала рот ладонью, чтобы не зарыдать в голос, и бросилась к старому лодочному сараю. На самом деле это был никакой не сарай, а просто навес из старых, трухлявых досок, а под навесом был загончик, а в загончике — скамейки. Летом там по вечерам собиралась молодежь. Крис вбежала в загончик и упала на скамью. Она уставилась в пространство, но ничего перед собой не видела. А в голове лихорадочно крутились бессвязные обрывки мыслей.

Ивен краем глаза заметил, как мимо мелькнуло что-то белое. Крис! Летит, как ведьма на шабаш. Что с ней такое? Ивен почувствовал, что дело неладное. Нужно было немедленно выяснить, что случилось, но сперва он должен отцепиться от Марлы!

Ивен заставил себя расслабиться.

— Послушай, Марла, — небрежно начал он, — ты, возможно, отчасти права. Крис действительно мне нравится, но не в том смысле, как ты думаешь. Она просто напоминает мне одну женщину, которую я когда-то знал. И мне хочется как-то… ну, защитить ее, что ли. Ну, не знаю. Короче, я пошел в город. Давай вечером встретимся и вместе поужинаем, ладно? Часов в семь, идет?

Марла поглядела на него с подозрением, потом пожала плечами.

— Как хочешь.

Он подождал, пока Марла удалилась. За ней тут же увязалась кучка наиболее ретивых поклонников, и Марла принялась кокетничать с ними. Ивен неторопливо, подчеркнуто любуясь окружающими окрестностями, направился в ту сторону, куда убежала Крис. Солнце садилось, унося с собой тепло бабьего лета. Черт, Крис же вся промокла! Замерзнет еще.

Оказавшись вне поля зрения Марлы, Ивен прибавил шаг. Куда же девалась Крис? Он чувствовал, что ему необходимо найти ее, причем немедленно. Он быстро пересек небольшую рощицу и увидел перед собой заброшенный лодочный сарай. В сарае было уже почти темно. Ивен вбежал под навес — доски настила гулко загремели под его ботинками.

— Крис! — окликнул он. — Крис, ты где?

Крис услышала топот. «О Господи, — подумала она. — Совсем как тогда…»

«Господи! Мои дети!»

Ее охватил тошнотворный ужас. Она вскочила, зажав рот ладонью, чтобы не завопить, дико озираясь в поисках убежища. Но с одной стороны была голая стена сарая, а с другой приближались шаги…

Ивен нашел ее в углу, у пыльного окна. Глаза распахнуты в ужасе, волосы разметались по плечам… Ее трясло, она обхватила себя за плечи, словно боялась рассыпаться.

— Крис…

Она заслонилась руками.

— Не-ет! Уходи!

— Крис, это я, Ивен!

Она нахмурилась и напряглась, словно разгадывая трудную загадку. Ивен подошел поближе, наклонился, ласково погладил ее по руке. Крис уставилась на его руку, словно не понимала, что он сделал, потом подняла глаза на Ивена. Ее серые глаза расширились от ужаса.

— Ивен… Я… я т-так испугалась…

Ивен крепче стиснул ее руку и отвел к ближайшей скамейке. Сел, притянул ее к себе. Господи, как она дрожит! Неужели это он так испугал ее своим появлением? Он прислонил ее голову к своему плечу, прижал ее теснее, бормоча что-то ласковое, успокаивающее.

— Тс-с, тише… Все в порядке…

— Я так испугалась, — повторила она, уткнувшись ему в шею.

— Я не хотел тебя пугать. Извини…

— Это все шаги… Как тогда, в тот вечер…

— В какой вечер? А-а… Понятно.

Воспоминания нахлынули на Крис все разом, закружились в голове кошмарным хороводом. Жуткие воспоминания, жуткие картины.

— Я сперва услышала быстрые шаги, а потом уже увидела его, — захлебываясь, бормотала она. — Он подбежал сзади и приставил мне к виску револьвер. Я почувствовала дуло и застыла. Это было так страшно!

— Да, конечно…

Крис чувствовала, что Ивен гладит ее по голове, но не реагировала на это.

— Я думала, что умру, — продолжала она. — А потом мне пришло в голову: «Господи, мои дети останутся сиротами! Что с ними будет?» Я все время дрожала. Я чувствовала, что он тоже дрожит…

Холодное дуло, пляшущее у виска, ощущение полной беспомощности, невыносимый ужас…

— Я все думала: а что, если эта штука вдруг выстрелит сама собой? Это было бы ужасно несправедливо…

— Все уже позади… — мягко говорил Ивен, но Крис будто не слышала его.

— И я подумала: нет, нет, нет! Я не должна, не могу умереть так глупо! Я сделаю все, чтобы этого не случилось. И я стала дышать глубже и считать про себя, чтобы успокоиться.

Она и сейчас судорожно хватала воздух, бессознательно подражая тому, что делала тогда в супермаркете.

— Было очень трудно унять дрожь, но это было нужно, понимаешь? Он не должен был догадаться, что я его смертельно боюсь…

Волосы у Крис были влажные, от них слегка пахло чем-то свежим, может быть, лимоном или хвоей. Ивен медленно, ласково гладил ее по голове, все крепче прижимая к себе, чтобы согреть и успокоить ее. Но Крис вырвалась и уставилась прямо в его глаза — и в то же время словно бы сквозь него.

— Ты понимаешь?

— Понимаю…

Только теперь до Ивена дошло, что Крис не просто рассказывает о налете — она, очевидно, вообще не говорила о нем с того дня. «Господи, — подумал он, — но ведь в таких случаях обязательно надо обращаться к психоаналитику! Почему ей не помогли?» Значит, она так и носила это в себе, не имея возможности излить свои страхи, — а теперь все это наконец бурно вырвалось наружу. «Слава Богу, — подумал Ивен про себя, — слава Богу, что я оказался рядом».

Он зажал ладони Крис между своими и стал растирать их — пальцы у нее были совсем ледяные.

— Говори, Крис, говори, я слушаю.

Она сглотнула. Она старалась сфокусировать взгляд на Ивене, но он видел, что она вся еще там, среди тех страшных событий.

— Наконец я почувствовала, что могу говорить нормально, и сказала: «Слушай, парень, давай поговорим спокойно». А он щелкнул револьвером — то ли снял с предохранителя, то ли взвел курок, я не знаю, я же никогда этих штук не видела…

— Ну, ну!

— И я поняла, что это настоящая опасность, и сказала: «Слушай, ты можешь мне доверять. Я не тронусь с места, я обещаю. Давай просто поговорим». Он очень громко дышал, прямо пыхтел, и я сказала: «Можно, я повернусь к тебе лицом? Я хочу поговорить с тобой». И я обернулась — медленно, очень медленно. У него были видны только глаза. На нем была маска — знаешь, эта жуткая резиновая штука, какой-то вампир с Халлоуина: черно-зеленая и с кровавыми слезами. Это было так жутко…